Я посмотрела на Малика. Он кивнул мне в знак понимания, атакже обещая вмешаться в случае необходимости. Я закрыла глаза, предчувствуяпредстоящую драму, и попросила сил, чтобы справиться.

Итак, за три часа до рассвета, мы встали на столбы посредиГайд Парка, ожидая восхода солнца.

Практически в течении трех часов мы, вампиры, которыхиспользовали в качестве пешек в политической игре, которая нас не касалась,стояли на своих столбах. Разумеется, это несправедливо. Но ведь точно далеко невпервые для достижения политических целей использовали и манипулировали другимилюдьми. Разве, по сути, не таким образом поступали все диктаторы и народныевожди на протяжении всей истории - использовали людей для достиженияпредположительно важных политических целей?

Три часа назад нас было четверо. Теперь двое. Келлиоступилась и упала, когда начал пробиваться рассвет и ею овладела усталость. УЛиндси от усталости и обезвоженности случилась судорога, и она рухнула наземлю.

Какова бы ни была цель испытания, оно теперь сводилось комне и к Джульетте.

Мы стояли в тишине. У нее телосложение эльфа и тонкие чертылица. А у меня способность держать равновесие благодаря занятиям балетом,однако тем не менее тело одеревенело и болело. Джульетта обула кроссовки, длятой части испытания, которая предполагала бег, а я все еще была босиком и едвачувствовала ноги: судорога давно уступила место покалывающему онемению. Всеостальные мышцы болели, из-за попытки сохранять равновесие. Я знала, что поокончанию задания, все будет болеть.

На востоке небо окрасилось в жгучий оранжевый цвет. Вампиры,оставшиеся с нами на улице, забились в тень, чтобы защититься от восходящегосолнца.

У нас же такой возможности не было.

Фрэнк вышел на задний двор, держа в руке вычурную изысканнуюкружку. Он вышел из Дома, по-видимому, чтобы удостовериться, что мы не попадалисо столбов или не устроили нарушающего правила перерыва. Я не уважаланадзирателя, который не потрудился дежурить на экзамене, крайне важном, по егомнению, для Дома.

Малик же, скрестив руки на груди, стоял перед нами спиной квостоку. Он явно был утомлен, глаза опухли от усталости. Но он остался с нами,охранял нас. Это было что-то типа обещания отцу детям, что раз он не можетпредстать перед испытаниями вместо нас, то он решительно поддержит нас во времяних.

Этот человек был Мастером вампиров.

Он с подозрением наблюдал за Фрэнком, пока тот пересекалдвор.

- Восходит солнце, - сказал Малик, - Если в этом испытанииесть смысл, то следует его уже начать.

- Ну, разумеется, смысл есть, - ответил Фрэнк. Мы жеиспытываем стойкость. И она заключается вовсе не в том, чтобы стоять на столбеэто не сложно. Дело в том, способны ли они стоять на столбе на солнце.

Мы с Джульеттой нервно переглянулись.

- Это убьет нас, - сказала она.

Нас частично защищала тень от деревьев, растущих на заднемдворе. Но по мере восхода солнца, лучи постепенно подали на лужайку, все ближеподбираясь к нам... И они достигнут Джульетты быстрее чем меня.

- Это глупо, - заговорила я. В моем голосе слышаласьистерика. Она стоит дальше меня, и солнце сожжет ее, прежде чем оно достигнетменя.

- Это чистая случайность, - сказал Фрэнк. - Она выбрала себеместо. И в этом никто не виноват.

Но это просто было неправильно. Фрэнк сам указал нам на нашиместа.

- Не могу поверить, что ГС оправдает этот поступок, - сказалМалик. Не по отношению к вампирам, которые принесли клятву Дому, поклялись егозащищать.

Фрэнк повернул голову в сторону Малика.

- Ты не считаешь, что умение выдержать солнце важно длявампира? Думаешь, они не могут столкнуться с такой ситуацией?

- Если Богу будет угодно, - прищурившись, сказал Малик, -чтобы они когда-нибудь попали в такую ситуацию, то это будет, когда ониокажутся в руках врага, а не организации, которая существует, чтобы ихзащищать.

Эта ситуация полностью соответствует моему мнению о ГС,подумала я. Возможно, много лет назад они были созданы для защиты вампиров,организации Домов и для обеспечения порядка, но исходя из поведения ДариусаВеста и этого чудовища сейчас их только заботит то, как бы доказать свою политическуюпозицию.

Возможно, пришло время пересмотреть возможность своегоучастия в Красной Гвардии. Вероятно, сейчас, после смерти Этана и когда наМалика оказывали давление, пришло время задуматься о защите всех вампиров, и нетолько тех, которые принадлежат Дому.

Когда солнце поднялось над горизонтом и двор озарили лучисолнца, доводы в пользу членства в КГ стали весомей.

Луч удлинился, потемнел, достиг столба Джульетты и пополз понему вверх. Я с ужасом наблюдала, как носы ее кроссовок накалились доярко-красного цвета.

- Джульетта? Ты в порядке?

У нее по щекам потекли слезы, но она сжала челюсти и стоялана месте, мужественно сохраняя молчание. Джульетта, наверное, испытывалаколоссальную боль, но все же она стояла на вершине своего столба, отказываясьпокориться.

Ее голод, казалось, тоже сыграл свою роль: ее глаза налилисьсеребром, выступили клыки. Боль, голод и истощение пробудили хищника.

Я посмотрела на Фрэнка. Тот пил из своей кружки, оставаясьсовершенно равнодушным к ее агонии.

- Вы должны положить этому конец. Разве вы не видите, что ейбольно?

Он просто высокомерно выгнул бровь.

- Отлично, раз вы ничего не делаете, сделаю я. Я прекращаюиспытание, - я было собралась спрыгнуть со столба, но его слова заставили менязамереть.

- Оставайся на своем месте, Мерит. Оставайся на этом столбеили ты будешь снята с должности Стража этого Дома. То же касается и Джульетты.Если вы не можете поставить всеобщее благо выше отдельного индивида, тогда ниодин из вас не достоин своего места.

Всхлип эхом прокатился из той части лужайки, где стоялаДжульетта, когда я изумленно посмотрела на Фрэнка.

- Вы не можете снять меня с должности Стража. Меня назначилна нее Этан. И только Малик уполномочен меня разжаловать.

- Ох, только я могу, - сказал Фрэнк. На мне лежитобязанность навести в Доме порядок. Вампир, который добровольно отказывается отиспытания и отказывается придерживаться установленных стандартов для своихбратьев и сестер по оружию, вовсе не является вампиром, который в первуюочередь руководствуется интересами Дома.

Я посмотрела на Джульетту. Ее трясло от невыносимой боли.Она рыдала, обхватив себя руками.

- Джульетта, спускайся оттуда!

- Н-не мо-могу! заикаясь, ответила она. - Я не могу не бытьохранником. Я только это и умею. Этот Дом - моя жизнь.