И такое дело не заставило себя долго ждать…

Пока инквизиция устраивалась в Америке, наш старый друг Луис де Карвахал был поглощен тем, что делал себе состояние. Драматические события, сопровождавшие прибытие Луиса в колонию, позволили ему стать близким доверенным лицом самого могущественного человека в Мексике (см. главу 4). Он стал приближенным вице-короля Мартина Энрикеса. Только немногие среди испанцев знали, на что на самом деле похожа прочность его положения. Но Карвахал начал улучшать дело, больше не делая шагов над опасной пропастью. Все следовало взять под контроль.

В 1576 г. Энрикес направил Луиса на север, чтобы разбить индейцев-уацтеков. Экспедиция оказалась успешной, было основано королевство Новый Леон.

В 1578 г. Луис возвратился в Испанию к жене и семье, а также для получения какой-либо награды. Кто из испанцев мог бы подвергать себя таким страданиям в огромном количестве опасных экспедиций, не надеясь на некоторую компенсацию за пыл и старания?! По рекомендации вице-короля Энрикеса Филипп II сделал Карвахала первым губернатором нового королевства. Указ король подписал 14 июня 1579 г.[639]

Трансформация Карвахала из беженца от инквизиции в колониального губернатора — уникальный пример в истории Нового Света. Вероятно, он оказался обаятельной личностью для тех, кто находился у власти. Но нельзя сомневаться: этот человек становился заклятым врагом для встающих у него на пути. Две этих ипостаси сосуществовали в таком пространстве беззакония, как Новый Леон, на борту переполненных кораблей, пересекающих Атлантический океан, среди буйной растительности, скрывающей от людского взора руины в джунглях побережья Мексики…

Так что когда Карвахал прибыл вместе с другими колонистами в Новый Леон, на передний план не выступали такие качества, как доброта, понимание и сочувствие. Он и другие колонизаторы охотились на индейцев, «словно на зайцев». Похоже, все стало повторением его жизни в Западной Африке: Карвахал отправлял их в качестве рабов в Мехико и горнодобывающие центры[640]. Обреченных людей связывали вместе цепями в группы до тысячи человек. А попав на шахты, индейцы вынуждены были работать без оплаты и на голодном пайке[641].

В Мексике наказания, включая кастрацию, выливание на кожу жертвы расплавленного над свечами свиного сала или смолы, отсечение уха, кисти или ноги, повешение, лавиной обрушивались на бесправных[642]. Преследования, которые Луис видел в Лиссабоне и на островах Кабо-Верде, были перенесены в Мексику.

Прибыв в Испанию в качестве избранного первого губернатора Нового Леона, Луис приступил к поиску колонистов для своего нового феодального владения. Он побывал в Медине-дель-Кампо и в доме своей сестры Франсиски, муж которой, Франсиско Родригес де Матос, торговал на знаменитых ярмарках[643]. У Франсиски было девять детей — дочери Аника, Каталина, Изабелла, Лианор и Марианна, сыновья Бальтазар, Гаспар, Мигуэлико и Луис, который известен как Луис-младший, чтобы отличать его от дяди (см. главу 4, где рассказывается о Луисе-младшем).

Губернатор Карвахал пообещал, что Луис-младший станет его преемником в Новом Леоне, а Бальтазар сможет сделаться там казначеем. Семья решила отправиться в Новый Свет вместе со своим блистательным родственником[644].

Карвахалы покинули Медину-дель-Кампо и через двадцать дней прибыли в Севилью, где остановились в доме Луиса и его жены доны Гвиомар. Подобно женам многих путешественников в Америку, донна Гвиомар оставалась в Испании, пока ее муж делал состояние в Новом Свете. Однако она решила не ехать с ним и в этот раз, потому что Луис был верным католиком, а Гвиомар придерживалась некоторых наследственных иудейских обрядов. В Севилье она научила им Изабеллу, сестру Луиса-младшего, попросив ее сказать Луису в Мексике, чтобы тот соблюдал законы Моисея.

«Сама я не осмеливаюсь говорить ему об этом, — сказала Гвиомар Изабелле, — поскольку боюсь, что он убьет меня»[645].

Новые колонисты пересекли океан. Почти все члены семьи Карвахала заболели во время похода в Атлантическом океане, Луис-младший был почти мертв, когда они пристали к берегу около Веракруса[646]. Губернатор привез их в Тампико для выздоровления.

Вся семья продолжала привыкать к другому климату и к другой атмосфере Америки. Отчаянно стремясь приспособиться к новым условиям, все они по семейной традиции вернулись к иудаизму.

Во время морского перехода из Севильи у Карвахалов завязались дружеские отношения с португальским врачом Антониу де Моралешом. Его отчима инквизиция сожгла в Лиссабоне за исповедание иудаизма.

Моралеш и его жена Бланка обсуждали еврейские обряды с Франсиской, сестрой Луиса, а также с Изабеллой.

Казалось, что ураган, в который попали Бальтазар и Луис-младший вскоре после прибытия в Тампико, ниспослан самим провидением.

Оба брата спали в хижине. Волнуясь, что ураган может разрушить ее, они выскочили из строения. Через мгновенье хижину разнесло на мелкие кусочки. Дождь лил как из ведра, они даже не видели перед собой дорогу. Вспышки молний освещали кромешную темноту, пугая их еще больше. Но все же братьям удалось найти дорогу к дому, где находилась вся остальная семья. Поверив в то, что это «чудо» подтвердило правильность их религиозного выбора, Карвахалы сосредоточились на иудаизме[647].

Еще до отъезда в Мексику Франсиско Родригес де Матос обучил законам иудаизма свою жену Франсиску и ее старшего сына Бальтазара. В Тампико к ним присоединилась Изабелла. Позднее в городе Мехико Франсиско обучил тому же Луиса-младшего[648].

Семья соблюдала много еврейских праздников и день отдохновения в субботу[649]. Когда одна из дочерей, Лианор, вышла замуж за богатого владельца шахт Хорхе де Альмейдо, Франсиска и ее дети (Изабелла, Бальтазар и Луис-младший) перебрались к ним. Все вместе они соблюдали еврейские обряды[650], истово молились в саду по субботам, не разрешали слугам работать в эти дни, стараясь обратить и их[651].