— Насколько важно, в какую среду помещается фантом?

— Имеющиеся у нас архивы говорят, что лучше все-таки в концентратор, заряженный наэром, если нет возможности сразу перенести фантом в Маар, — ответил Джилейр.

— В этом-то вся и трудность, — вздохнула Юлька. — Нигейр — это эгри, переносить его надо в наэр, я сама — джив, и у меня одно гасится другим. Вы не могли бы еще раз показать мне тот медальон с Филином? Я хочу попробовать понять связи между стихиями, как оно все удерживается вместе.

— Да не вопрос, — хмыкнул он. — Медальон у меня дома, в Саманданге. Отдать, к сожалению, не могу, мне самому его доверили под честное слово, но на месте можете разглядывать его, сколько хотите. Может, прямо сегодня и начнем?

Ой, подумала Юлька. Это ж он меня к себе на чашку… хм, кофе, приглашает. В компании с Филином. Сделав вид, что задумалась, она в какой-то момент усомнилась в разумности этого предприятия, но потом мысленно махнула рукой. Как-нибудь выкрутится.

Домой они вернулись через шеадр, оставив прокатную вимму на стоянке около гигантского парка на окраине города, где были десятки шеадров, ведущих во все земли Ар Соль. От шеадра в Саманданге до дома Джилейра тоже было не близко, но Юлька отказалась и от виммы, которую за очень скромную сумму можно было взять на стоянке рядом с выходом, и от воздушного такси, за чуть более высокую плату, предпочитая прогуляться и вспомнить еще раз все указания Ширин по контактному выходу в Маар. Главное, чтобы Джилейр не догадался, что ее «посмотреть» — это на самом деле чуть больше, чем просто разглядывание неизвестного артефакта.

Проводив Юльку в тот же самый зал на верхнем этаже особняка, Джилейр включил кофеварку, а сам ушел в соседнюю комнату, оставив ее одну. В доме было тихо, зато на соседней улице кто-то радостно что-то праздновал, под мандолину и скрипку, с песнями и танцами, и затейливая мелодия неожиданно подогрела Юлькин азарт, добавив куражу. Джилейр вернулся одновременно со звуком кофеварки, оповестившей о готовности кофе. Протянув ей медальон, он разлил ароматный напиток по чашкам, а затем, открыв гладкую стальную панель в стене, указал ей на бар.

— Может, дополним кофе чем-нибудь… более изысканным? — предложил он.

Она покосилась на бутылки. Здесь, в мирах Ар Соль, были и вина, и более крепкие напитки, но ей до сих пор так и не пришлось серьезно с ними познакомиться. Единственный напиток, который ей запомнился больше всех, было горячее вино со специями, там, в башне у Рессера. Нет, рисковать она не будет, хоть и любопытно, конечно.

Взяв в руки медальон, она всмотрелась в детали и привычно провалилась в Маар. Там, оглядевшись, несколько раз громко, с силой, выкрикнула имя Ширин, и почти сразу же отдалилась, вынырнув в реальный мир, но оставив между собой и Мааром тоненькую ниточку связи. Надо подождать, дать ей время найти ее.

Подняв глаза на Джилейра, она увидела, что тот внимательно следит за ней.

— И как? — спросил он, глядя, как она осторожно поглаживает изображение филина кончиками пальцев.

— Вы торопитесь?

— Ничуть.

— Кстати, а почему Вечные не воплощаются? — спросила она, осторожно всматриваясь в изображение и одновременно прислушиваясь к тоненькой ниточке, связавшей ее и мир Некроса. — Есть какое-то общее объяснение?

Джилейр задумчиво потер пальцами подбородок.

— Причины разные… В истории бывали и другие случаи длительного отсутствия тех или иных божеств, не только тех, что не воплощены сегодня. Видите ли… — он пристально посмотрел ей в глаза и откинулся назад, на спинку дивана, на котором они оба расположились. — Человек, становясь Вечным, выходит за пределы своих возможностей, или делает что-то очень нехарактерное для самого себя. Если мы возьмем, например, Нигейра Алекса, то можно предположить, что выходом за пределы возможного для него стала боевая подготовка и самостоятельный полет. Раньше он был далек от воинского искусства, ведь так?

Юлька кивнула.

— И вырос в совершенно иной среде, — продолжил Джилейр. — Ширин, например, рождается, когда умирает. А Элианна, становясь Вечной, должна отказаться, предать или потерять любовь, — вздохнул он. — Думаю, что наши женщины не готовы жертвовать любовью даже ради перспективы стать Вечной.

Юлька почувствовала, как ниточка напряглась, и снова пристально всмотрелась в медальон. Вновь очутившись в мире Некроса, она увидела рядом с собой темноволосую худощавую женщину, ничем не отличавшуюся от себя самой в мире реальном.

— Как видишь, все просто, — сказала та. — Ага, вот я его вижу…

И они обе почти одновременно сделали шаг к неподвижной пестрой птице с человеческими глазами.

— Теперь покажи мне медальон, — велела Ширин.

— Как? — растерялась Юлька.

— Я тебе помогу. Смотри мне в лицо не теряй контакта.

Тут она почувствовала, как ее плавно, словно отталкивая, вернули в реальный мир, при этом сохраняя полное видение Некроса.

— Теперь смотри на него.

Юлька послушно уставилась на медальон.

— Ариад, — услышала она голос Ширин. — Природный. Вот в чем дело. Нити очень прочные. Кстати… Попробуй увидеть нити — это энергетические связи, пронизывающие все живое. На нас, Вечных, очень легко практиковаться, у нас они очень толстые и их видно, — пояснила она. — Доучишься до 3 курса, я к вам сама приду, показывать эти нити на своем примере.

Продолжая глядеть на медальон, Юлька медленно оторвала от него взгляд и действительно увидела нити — толстые белесые тускло сияющие линии, вытекающие из медальона и заканчивающиеся в бело-рыжей птице.

— Может быть это и не фантом… — услышала она голос Ширин и, скользнув по ниточкам обратно в Маар, очутилась рядом с ней и с загадочным пернатым существом. — Все Вечные рано или поздно выходят в Маар, — продолжала та. — В Мааре есть слепок личности любых мало-мальски ярких существ. Нет, далеко не все живущие его имеют, — продолжала она объяснение, — но многие. Чем конкретнее, четче слепок в этой изнанке мироздания, тем сильнее, ярче и талантливее базовая личность. С Вечными немного иначе, у них у всех есть второй облик, некая смесь божественной сущности и человеческой личности. То, как они в Мааре себя проявляют, зависит от умения и возраста. Со смертью носителя ипостаси облик Вечного в Мааре исчезает, а потом, с рождением, появляется снова, бледной копией, часто повторяющей облик своей божественной сущности. Чем старше и опытнее Вечный, тем ближе его облик к человеческому.

— Вас я вижу полностью такой же, какая вы в реальности, — сказала Юлька, и Ширин удовлетворенно кивнула.

— Так вот, этот Филин — не совсем слепок… Более того, его и не должно здесь быть. Сущности, не воплощенные в землях Ар Соль и на Старой Земле, находятся не в этой части Маара. Они там, — Ширин указала вниз, на кристально прозрачную землю Некроса. — Выходить в другой слой Маара им нет никакого интереса. А этот застрял здесь, в нашей части, и он больше похож на полноценное воплощение живого Вечного в облике, чем на фантом. Жаль я его уже не застала, — вздохнула она. — Сравнить бы. Хотя надо бы посмотреть, как его рисовал сам Альсар и дети Альсара, их изображения должны быть не только очень точными, они душу должны передавать… Что ж, молодец, — обратилась она к Юльке. — Спасибо. Мне есть над чем подумать. Как успехи с Ильнарой? Ты еще не пробовала создавать ее фантом?