– Я могу устроить нам встречу в одном местечке Кенгьюбери, куда никакие ищейки носа не сунут, – предложил Ник.

– А я могу, так уж и быть, провести Сиршу наверх, – сказал Дэмьен таким тоном, будто делал всем присутствующим величайшее одолжение.

Морриган решила, что с ним разберется позже. Подарить Клио свободу сейчас куда важней.

– Хорошо.

– Но времени наверху у нас будет немного, – предупредил берсерк. – Метка у обезличенных не одна. Если бы каждый из них мог так легко покидать Пропасть, наказание потеряло бы всякий смысл. К счастью, я знаю человека, который может деактивировать метку и ненадолго отправить Сиршу в отпуск.

– Звучит здорово, – тихо рассмеялась та.

Морриган обвела всех присутствующих взглядом.

– Тогда за дело.

Взволнованную Клио через созданный Дэмьеном временный портал провели в какой-то пустующий дом – встречаться с обезличенной в доме Доминика О`Флаэрти и впрямь было неудачной идеей.

– Клио, это Сирша. Сирша – Клио.

– Привет, – одновременно и одинаково застенчиво произнесли обе. Рассмеялись, развеивая сгустившееся в воздухе напряжение.

– Морриган сказала, ты можешь разорвать связь между мной и фомором… только не сказала, как.

– Потому что сама не знаю, – буркнула сестра.

– Это чем-то похоже на полуночную магию истины, но… не совсем.

– То есть? – требовательно спросила Морриган.

Клио поспешно спрятала улыбку. Сестра не успокоится, пока не выведает все до мельчайших деталей. В чем в чем, а в этом они с Дэмьеном были ой как похожи.

– Знаешь, как целители… они видят нити жизни, токи жизни, энергию всего сущего. Я вижу связь души с миром теней. Например, могу видеть, что человек вот-вот умрет – от его души в Вуаль тянется тоненькая ниточка. И чем ближе он к смерти, тем эта нить крепче, зримее… чернее. Еще я легко могу распознать веретников.

– Как и я, – фыркнула Морриган. – Эти чары не уникальны. Это и есть полуночная магия истины. Просто ты видишь чуть больше.

– Да, но ты полуночница…

– Я не полуночница.

– Разве? Хм…

– Сирша, – обманчиво ласково протянула Морриган.

– Я хочу сказать, полуночные колдуны истины просто видят связь живого мира с миром теней, но никак не взаимодействуют с ней, не способны на эту связь повлиять. Целители, используя рассветные чары истины, умеют скреплять, сращивать нити жизни. Я же вижу нити смерти – нити, которые связывают человека с миром теней… и могу их обрубить.

Клио ахнула, впечатленная.

– То есть ты можешь спасти человека от смерти?

До нее долетел огорченный вздох.

– Только отсрочить ее. Спустя время нити все равно появляются. Я… проверяла. У судьбы, у богов на нас свои планы. Мы не можем, вероятно, вмешиваться в них.

– Но это все равно очень здорово!

– Спасибо. – В голосе Сирши звучала улыбка и толика смущения. – Я хотела, пусть и ненадолго, помочь людям спрятаться от смерти, которая следовала за ними по пятам. Чтобы они подольше побыли с родными. Знаю, этим их не спасти, но я… я просто хотела сделать что-то хорошее. Хоть немного возместить ту боль, которую моя мать причинила людям. Тем, кого прокляла, убила или лишила семьи.

Клио молчала, кусая губу. Не по той же причине она сама захотела стать врачом, а Морриган избрала путь охотницы? Чтобы искупить вину – чужую, но не чужого им человека?

– Не успела, – горько бросила Сирша. – Едва я освободилась от веретничества… за мной пришли.

– И долго ты училась обрубать нити смерти? – Морриган, похоже, заинтересовалась всерьез.

– С тех самых пор, как мать начала обучать меня веретничеству. Знаю, я слабая, я должна была сразу настоять, чтобы…

Клио шагнула на голос, мягко сжала плечо Сирши, и та изумленно замолкла.

– Ты не слабая. Просто иногда наши матери гораздо сильнее нас. Особенно когда мы еще дети.

Оттого взаимоотношения Клио и Бадб далеко не всегда были просты. Клио долго шла на поводу матери, вместе с сестрой обучаясь полуночному колдовству. Однако она разочаровывала маму куда чаще, чем Морриган. Но самое главное разочарование ждало ту впереди. Какой позор для легендарной Леди Ворон – ее дочь выбрала путь обычного человека!

Потребовалось время, чтобы она смирилась с желанием дочери стать врачом, а не ведьмой. Счастье, что Клио унаследовала от нее упрямство и умение до последнего стоять на своем. Счастье, что Бадб, пусть и по-своему, но все же любила дочерей.

– Только в тринадцать я смогла убедить мать, что не стану полуночной ведьмой, – призналась она. – И то, подозреваю, во многом благодаря своей бездарности и слабой колдовской силе. Мама просто поняла, насколько никудышная из меня ведьма, и сдалась.

Сирша совсем невесело рассмеялась.

– Моя мама обычно говорила так: младшая бесталанна, а средняя вечно витает в облаках.

Клио округлила невидящие глаза. Жестоко. Впрочем, нечто похожее, выходя из себя, говорила им с сестрой и Бадб.

– Но она ошибается. Олив не бесталанна, в ней просто слишком мало сил. Не то, что в Линн. Линн очень похожа на маму и сильнее нас двоих вместе взятых. – Сирша испустила протяжный вздох. – Но даже зная, как мне ненавистно веретничество, мама не ожидала, что я… пойду на предательство. А может, просто не думала, что я найду в себе решимость дойти до конца.

В словах и тоне Сирши таилось столько муки! Как же похожи истории двух, с виду таких разных, семей: Фитцджеральд и Блэр. Властная, сильная, холодная мать, наказывающая за малейшее непослушание. Преданная колдовской науке, готовая на любые жертвы ради силы, которую она даровала. Одна сестра, отказавшаяся от родового дара. Другая покорно – до поры до времени – следующая ему.

– Я просто не могла больше жить… так. Я не хотела быть такой, как они. Как Линн и мама. – Сирша трогательно, по-детски всхлипнула. – Нас сторонятся. О нас ходят такие слухи… мол, криво посмотришь на Агнес Фитцджеральд или ее дочерей – нашлют на тебя пожизненную порчу. Вздумаешь оскорбить или обидеть – весь твой род до седьмого колена проклянут. Ах да, еще призванные нами демоны порой вырываются из наших тел и бродят по Пропасти, ищут жертв для кровавого пира.

– Я одно время даже фамилию хотела сменить, – тихо призналась Клио. – Из-за того, что одноклассники чурались меня, потомственную Блэр. Будто я была прокаженной.

– Клио… – сдавленно прошептала Морриган. – Почему ты не рассказала мне?

– И что бы ты сделала? – с горьким смешком спросила она. – Подняла бы на воздух всю школу?

В объятой мраком комнате повисло неловкое молчание. А так как никто из присутствующих явно не обладал умением разряжать обстановку, это грозило затянуться.