И снова, словно дымок, ее окутал шепот. Эфира поежилась. Они уже многие часы не разговаривали – она даже не знала, как давно они уже в этой гробнице. Возможно, они бродят в этой ловушке уже вечность.

Шепот становился все громче, превращаясь в слова.

– Бледная Рука, – шептали голоса. – Эфира. Убийца.

Эфира сжала зубы и шла дальше. Шепот преследовал их, проникая в уши Эфиры, маня ее.

– Мне жаль, – кто-то пробормотал, но это не был шепот гробницы. Это был Илья. Удивленная и встревоженная, Эфира врезалась в него. – Мне жаль. Я не знаю, почему я такой. Со мной… со мной что-то не так. И всегда так было. Я не могу… оно никогда не уходит. Прости… – его голос оборвался на высокой ноте испуга.

Эфира схватила его за локоть и развернула к себе.

– Илья, это не настоящее. То, что ты слышишь, – не настоящее.

– Пожалуйста, – взмолился он. Все его тело дрожало. – Пожалуйста, я не хотел тебе навредить. Не знаю, почему я это сделал. Я…

– Убийца, – простонал кто-то рядом с ней. Эфира развернулась, положив руку на кинжал. Прямо перед собой, в покрывале тьмы она увидела лицо. Оно было знакомым, словно знала его в детстве.

– Ты убила нас, – прошептал другой голос. Эфира повернулась и тут на нее уставилось другое обвиняющее лицо.

Шепот становился все громче, и тьму пронзил дрожащий вопль.

Эфира узнала его. Беру. Она бросилась во тьму.

– Беру! – крикнула она.

– Эфира! – отозвался испуганный голос Беру.

– Беру, я иду! – кричала Эфира, несясь в преисподнюю. Тут она обо что-то споткнулась и упала на колени. В такой тьме ей казалось, что она продолжит падать, пока руки не коснулись земли. – Беру!

– Это все твоя вина, Эфира, – сказал голос Беру. – Во всем виновата ты.

– Нет, Беру…

– Зачем ты это сделала? – спросила Беру. – Зачем ты их убила? Ты всех их убила, Эфира. Ты монстр.

– Беру, пожалуйста, – взмолилась Эфира – Мне жаль. Пожалуйста.

– Тебе не жаль, Эфира, – с отвращением сказала Беру. – Тебе даже не знакомо это чувство.

Эфира всхлипнула, опустив голову. Беру была права. Она не чувствовала раскаяния. Она была монстром.

– Ты меня убила, – сказал другой голос. Подняв взгляд, Эфира увидела перед собой Гектора. – Ты убила мою семью, а потом и меня. Но. ТЕБЕ. ПЛЕВАТЬ.

Эфира закрыла глаза и с трудом встала на ноги. Она протянула руку в поисках опоры. Пальцы коснулись скалы.

– Ты монстр, – произнес Гектор. К нему присоединился голос Беру.

– Кто полюбит монстра?

Эфира ахнула и бросилась на Гектора. Он исчез словно дым, и Эфира стала падать, ничто не могло ее остановить. Из горла вырвался крик, и она полетела во тьму.

* * *

Очнувшись, она обнаружила, что не одна.

Девушка уставилась на позолоченный потолок. Комнату наполнял насыщенный янтарный свет, нос щекотал запах благовоний. Перед ней плавало лицо, морщинистое и высохшее.

Эфира выпрямилась. Чьи-то руки ухватили ее за плечи, и она постаралась вырваться. Дюжина силуэтов окружила ее, словно плакальщики у погребального костра. Но плакальщицы обычно не вооружены косами.

– Кто вы? – спросила Эфира, и голос эхом раздался в помещении.

– Мы Дочери Милосердия, – сказала женщина перед ней. – Мы знаем, кто ты, Эфира из Медеи. Мы знаем, что ты ищешь.

Эфира резко вздохнула.

– Что вы имеете в виду?

– Твой отец приходил к нам, – сказала женщина. – Много лет назад. Он тоже искал Чашу. Но мы сделали так, чтобы он никогда ее не нашел.

Это они. Они были причиной, почему все искатели Чаши погибали. Они убили Бадиса.

– Где она? – спросила Эфира.

– Она здесь, – сказала другая Дочь. Эфира повернулась. В руках женщина держала серебряную чашу, украшенную драгоценными камнями. – Ты ее не получишь. Мы тебе не позволим.

Другие Дочери встали перед ней, вскинув косы.

Эфира поднялась.

– Она нужна мне, чтобы спасти сестру.

– Твоя сестра, – повторила Дочь с Чашей. – Беру из Медеи. Она приходила к нам.

– Беру? – спросила Эфира, а внутри все оборвалось.

– Она просила нашей помощи.

Сердце Эфиры заколотилось, в груди все сжалось.

– Что вы с ней сделали?

– То, что должна была сделать ты, – ответила женщина. – Мы вернули ее земле.

Ужас охватил сердце Эфиры. Это не могло быть правдой. Это еще один трюк, как и голос сестры в темноте.

– Ты превратила ее в нечто отвратительное. Нечто богохульное. Она пришла к нам, и мы исправили зло, которое ты впустила в нее. Мы позволили твоей сестре закончить свой путь в этом мире.

– Нет.

– Мы отвели ее в пустыню и оставили там, – сказала Дочь. – Ее эша теперь принадлежит пескам.

– Нет!

Ослепленная яростью, Эфира бросилась на Дочь и схватила Чашу. Но другая метнулась к ней, замахнувшись косой и целясь ей в горло. Эфира увернулась, падая не землю. Пальцы впились в ее руку. Эфира оказалась лицом к лицу с морщинистой Дочерью и старалась вырваться из ее хватки.

– Мы не хотим убивать, – сказала Дочь. – Это не наш метод. Но мы сделаем все, чтобы сохранить границы жизни и смерти, которые ты пересекла.

Другие Дочери начали надвигаться, их косы мерцали в тусклом свете. Эфира закрыла глаза и сосредоточилась на эше своей пленительницы. Она сделала вздох и потянула. В комнате раздался вскрик, и хватка на руке ослабла. Дочь свалилась на землю.

Эфира встала на ноги. Полные ярости и горя крики Дочерей заглушали шум крови в ушах и гул силы Чаши вокруг нее.

– Ты исказила священную силу Дара крови, силу, подаренную нам Жертвенной Королевой! – прорычала одна из Дочерей.

– Вы ее убили! – рявкнула Эфира. – Вы забрали ее у меня.

Она бросилась на Дочь с Чашей в руках. Остальные окружили ее, разрывая ее одежды и хватая за волосы, но Эфира игнорировала их как белый шум и схватила Дочь обеими руками за лодыжку. Она вытянула из нее эшу, словно очистила апельсин от кожуры. Дочь свалилась вместе с Чашей на землю. Эфира прыгнула за ней. Дочери опоздали на мгновение.

Пальцы Эфиры сомкнулись вокруг основания Чаши, и костяшки обожгло, так сильно она вцепилась в нее, пока Дочери пытались ее оттащить.

Эфира закрыла глаза, сжимая Чашу. Они забрали у нее Беру. Они забрали все проблески надежды. И Эфира хотела заставить их заплатить.

Она услышала первый хрип за спиной. Открыла глаза.

Дочери Милосердия упали на колени.