Он отстранился, и в темноте она не могла разглядеть выражение его лица. Она не двинулась, не оттолкнула его, а просто ждала. Он переступал с ноги на ногу, склонив голову. Его легкое дыхание коснулась ее губ, и Эфира замерла.

Внезапно она кое-что осознала – она ждала, что он ее поцелует. А за этой мыслью пришла другая – несмотря на своевременное спасение, она все еще его ненавидела, так же как в Паллас Атосе.

– Теперь вроде безопасно, – сказал он, отстраняясь.

Эфира быстро взяла себя в руки. Она пришла сюда только по одной причине – добыть Чашу. Или Илья поможет ей ее добыть, или он сам постарается ее забрать – только это ей и нужно было о нем знать.

– Итак, – Илья указал на перекресток. – Куда?

Эфира встала перед развилкой, уводящей в две разные стороны. Тишина была словно наполнена шепотом, словами, разобрать которые она не могла. Эфира почувствовала зов. Чаша.

– Налево, – сказала Эфира, следуя за зовом. – После тебя.

Илья шел впереди, каждые пару минут бросая на нее взгляды. Это ее раздражало, настораживало и тревожило.

– Я знаю, почему ты меня спас, – заметила она.

– Неужели? – на его губах появилась улыбка.

– Ты меня не обманешь. Ты все время подмазывался к Шаре и остальным, пытался перетащить их на свою сторону, и, возможно, это сработало. – Она посмотрела на него прямо, добавив в голос стали. – Но со мной это не сработает. Ты спас меня, чтобы я думала: «О, ну ладно, он сотворил все эти ужасные вещи, но, возможно, глубоко внутри он хороший. Ведь он помог мне, разве нет? И, возможно, мне стоит расслабиться и не быть все время настороже. И может, со временем ты сможешь меня очаровать. Ты продолжишь быть полезным, обворожительным, и мне придется задуматься, а вдруг он и правда изменился. Может, я могу ему довериться?»

На его лице мелькнуло непонятное выражение. Досадовал ли он, что его раскусили? Рассчитывал ли свой следующий шаг теперь, когда Эфира угадала этот?

– Но я хочу, чтобы ты знал – что бы ты ни сделал, каким бы изменившимся не казался, я никогда не расслаблюсь. Ни на миллиметр. Потому что я знаю, кто ты такой.

Он сглотнул, на его лице танцевали свет и тени.

– Ты права. Ты меня раскусила. Я думал, что твое спасение задобрит тебя, но нужно было понять, что с такой, как ты, это не сработает.

– Такой, как я? – спросила Эфира, тут же жалея об этом. Он снова пытался манипулировать ею.

– Ты же никому не доверяешь, не так ли?

Одному человеку. Эфира доверяла одному человеку, как сейчас, так и всю свою жизнь.

– А ты? – спросила она.

Он глянул во тьму.

– Я верю, что люди будут делать то, чего я от них ожидаю. Я верю, что они сделают что угодно, чтобы продолжать верить, что они такие, какими себя хотят считать.

– А во что хочешь верить ты? – спросила Эфира.

Он усмехнулся. Выражение его лица в темноте казалось угрожающим.

– Ты не хочешь этого знать.

Эфира закусила щеку. Несмотря ни на что, ей хотелось это услышать. Каждый раз, разговаривая с ней, он вплетал новую нить в извилистую паутину и бросал ей вызов: попробуй распутать. И, забери ее Тарсеис, это работало. Ей хотелось докопаться до сути его вранья, счистить слои лжи и посмотреть, что там.

Внезапно лампа Ильи потускнела и погасла.

– Что произошло? – спросила Эфира. – Зачем ты ее выключил?

– Я не выключал, – ответил Илья. Она слышала, как он стучит по лампе, но не видела ничего.

Она протянула руку и коснулась пальцами скалы. Эфира оказалась здесь в ловушке. Во тьме, а компанию ей составлял только змей.

Три Дочери отвели Беру и Гектора в пустыню. Они шли со связанными руками под светом полумесяца, а вокруг них раскинулась одинокая пустошь.

В груди Беру пылала ярость.

– Вы могли бы спасти его, – умоляла она, но Дочери просто игнорировали ее и шли дальше. Гнев Беру ворочался и разрастался, и она знала, что и Гектор, должно быть, чувствует его.

Он молча шел рядом. Уже прошли часы, и только луна помогала определить время, медленно поднимаясь в небе. Сухой пустынный воздух, такой жаркий днем, теперь пробирал холодом до самых костей. Она почувствовала тяжесть всех забранных жизней, словно их духи следовали за ней, ожидая справедливости, которую не дождались. Сила Беру иссякала с каждым шагом. Смерть тянула к ней свои пальцы.

Она закрыла глаза.

– Двигайся, – сказала одна из Дочерей, и Беру поняла, что остановилась и теперь клонилась в сторону, словно вот-вот упадет.

Они двинулись дальше. Пустынный пейзаж изменился – исчезли скалистые утесы и низкий кустарник, окружавший Бехезду. Здесь остался только песок – вокруг пусто и тихо. В этих землях ничто не жило.

Луна находилась высоко в небе, когда они наконец остановились. Две Дочери толкнули их на песок и связали им лодыжки.

Закончив, Дочери повернулись к Беру и Гектору.

– Пустыня вас заберет, – пропели они все вместе. – И пустыня вас освободит.

Не сказав больше ни слова, они повернулись и ушли. Беру могла представить бесконечные просторы пустыни. Словно они с Гектором последние люди на всем свете.

Ветер бил по щекам, подбрасывал песок в воздух вокруг них. Беру наклонилась, чтобы прикрыть лицо. Надвигалась буря. Она видела ее тень на горизонте, словно силуэт огромного зверя.

Она посмотрела на Гектора: он пытался высвободиться из уз.

– Что ты делаешь? – спросила она, слова казались тяжелыми на языке.

Освободив лодыжки, он подполз к Беру и начал развязывать ее путы.

– Мы можем отсюда выбраться.

Беру покачала головой:

– Гектор, я… я не могу. Я слишком слаба. Я даже не уверена, что смогу встать. Оставь меня здесь. Ты все еще можешь найти способ исцелиться.

Вокруг них завывал ветер, так громко, что Беру не услышала следующие слова Гектора. Он глянул на нее, тяжело дыша. Прежде чем она успела понять, что происходит, он наклонился и обхватил ее руками.

– Я же сказал тебе в Медее, – тихо произнес он. Его дыхание грело ее ухо. Он был так близко, что она ясно слышала его, несмотря на ветер. – Я останусь с тобой. До конца.

Беру закрыла глаза. Песок бушевал вокруг них, закручиваясь, словно водоворот, беспощадно царапая их кожу. Весь мир распался на осколки. Она чувствовала дыхание Гектора, биение его сердца, она то теряла, то обретала сознание.

– Я хотела спасти тебя, – прошептала она. – Прости. Прости.

Он обнимал ее и ничего не говорил, а потом их поглотила буря.

Джуд не сказал ни слова с тех пор, как присоединился к ним в лодке. Что-то сильно потрясло его во время битвы со свидетелем в маске, но Антон знал, что Джуд не ранен.