том, что их родители — доисторические идиоты. Подрастут, станут такими же, и я потеряю и к ним интерес. А может быть и нет. В моем времени выпускники приютов продолжают быть со мной, работая на наших производствах.

Приходила Сана, наблюдала за мной. С удивлением заметил за собой странности. То тетиву натяну чуть сильнее, то встану в позу.

Чтобы Ахматов кому-то что-то доказывал?..

Не помнил я, когда такое бывало.

Девушка влияла на меня, и каждое мое попадание по твари сопровождалось ее искренними овациями. В эти минуты я хотел, чтобы это никогда не заканчивалось.

Появился Стивен. Вымазанный в крови, дерьме и с кусками плоти на зубах. Приволок с собой шмат мяса, размером с себя. Бросил мне под ноги и прыгал от счастья, виляя хвостом. Ему-таки удалось завалить червя.

— Мой-то ты кормилец, — искренне хвалил его и гладил по слипшейся холке.

Попросил Стивена сходить туда еще раз и постараться унести больше. Отправил с ним всех мужчин, что были на балконе, кроме одного босоногого мальчугана, лет четырнадцати на вид.

Я несколько проникся к нему. Если другие плакались мне и рассказывали о том, какие они бедные и «устали, как собаки», то паренек не требовал к себе внимания. Наоборот, он был сосредоточен и наряду со всеми истреблял монстров.

Паша, его звали Паша. Вот такое удивительное имя ему дали родители. Через Сану я узнал о нем чуть больше, и его мотивация стала понятна. Он потерял мать и отца во время сегодняшнего прорыва гончих из нижнего уровня.

День близился к концу, но я чувствовал себя отдохнувшим. Такое ощущение, что отрава перестала действовать. Я решил проверить и резанул себе руку, но кровь была землистого черного цвета.

Нас сменили на балконе, но Паша продолжал исступленно уничтожать адских выродков. Я тронул его за плечо, и только тогда он вышел из боевого транса. Глаза выражали полное непонимание того, где он находится и что делает. Паша переводил взгляд с меня на свои окровавленные пальцы. Только сейчас до него стало доходить, что я от него хотел.

Сана позвала на ужин, и я решил взять его с нами. Выразить свое почтение юному воину.

На ужине он был молчалив и задумчив. Несколько раз я подмечал за ним, как его глаза увлажнялись, но Паша находил в себе мужество и гасил все эмоции.

— Завтра берём его с собой. Береги парнишку, Астай.

Хакас усмехнулся в сизый ус, лукаво улыбнулся.

Опять что-то заключил про себя, проницательная морда.

Глава 25

Ночь, проведенная с Саной, была великолепна. Я был ее первым мужчиной, но она очень быстро почувствовала прелесть близости и с каждым разом становилась все более страстной. Неугомонная голубоглазая бестия хотела попробовать все.

По моим расчетам, эта ночь должна была стать для нас последней в этом ужасном доисторическом месте. Сана считала, что в будущее ей путь закрыт. Держать меня она не собиралась, но «запомнить» хотела.

Откуда была такая уверенность, что у меня получится убить Князя Тьмы, а главное — вернуться домой? Я не имел понятия. Интуиция мне так подсказывала. Что касается Саны… Я просто желал всем сердцем забрать девушку в наше время и очень надеялся, что так оно и случится.

Стивен заходил к нам, чтобы поспать, но покоя не находил. Он скулил в глубине каморки, тяжело вздыхал, потом не выдерживал, уходил тактично.

В минуты отдыха Сана расспрашивала меня о моем времени. Ее несомненно умная головка поглощала огромный поток информации. Вопросы сыпались один за другим. Она замолкала только в случае, если ее рот был занят моим членом.

Ей интересно было слушать про то, как одеваются женщины, что такое салон красоты и зачем полировать ногти. Искренне недоумевала, когда я рассказывал ей о том, что девушки прибегают к услугам пластических хирургов и меняют свое лицо или увеличивают грудь и попу.

Девушка свела свои аккуратные грудки вместе, посмотрела на них оценивающе, хмыкнула и задала главный вопрос:

— Что, если я не смогу пойти с тобой?

— Останусь с тобой в этом времени.

Я ответил без промедления, ведь я действительно решил для себя так. Магия любви — злая штука. Бескомпромиссная и жестокая.

Был у меня на этот случай план «Б», по которому мы должны будем покинуть холодную Сибирь и направиться на юг. Куда-нибудь к землям Тигра и Евфрата или в Египет. Ведь там находилась колыбель человечества. Здесь же цивилизация и через десять тысяч лет не достигла апогея развития. Здесь Астай — вождь «чистокровных» хакасов. И в нашем времени Астай тот же идеолог чистоты расы. Пройдет еще десять тысяч лет, земляне переселятся на Марс или куда-нибудь еще, а такой же Астай все равно останется вождем в Сые.

Лихорадить меня начало ближе к утру, когда я, уставший, решил все же поспать перед битвой.

После очередной процедуры лечения меня отпустило. Я опустошил фляжку с вином, съел крупный кусок мяса нематоды слабой прожарки, такой, что кровь стекала по подбородку, и пошел будить старого террориста.

Сана не хотела отпускать меня — обнимала крепко, рыдала горько. Я медлил ее покидать, все сомневался. В голову пришла мысль взять девушку с собой в нашу вылазку, поставить ее где-нибудь рядом с хакасом. Но что, если нас перебьют на подступах? А девушка сама придет к нему из-за нашей глупости?

Жарко поцеловав ее на прощание и пообещав вернуться целым и невредимым, я вышел из пещеры.

На балконе меня дожидались три десятка местных, вооруженных копьями, Астай и Стивен с красными от недосыпа и злючими глазами.

Здесь шла вялотекущая битва. Несколько сонных аборигенов с луками отстреливали мелких бесов, позевывали, и больше грели руки у костра, нежели стреляли. Даже мое появление не стало для них мотивацией.

Погода была ужасная. Ветер, снег, мороз — минус тридцать. Видимость такая, что упрешься в нематоду и не будешь знать, что это она. Подумаешь, что врезался в дерево. Я глянул с балкона вниз и понял причину столь халатной работы лучников: отсюда не видно было ни души.

По спине прошел холодок призрачной стали. Не издавая лишнего звука, я выхватил факел из рук аборигена и бросил его с балкона вниз.

Он пролетел всего метра три, на секунду осветил безглазую морду нематоды, слегка ее обжег. Адское отродье заревело от возмущения и боли. Ветер на мгновение переменился, а нашему взору предстали три головы исполинских размеров. На спинах нематод гирляндой разместились десятки мелких бесов и когда мы их раскрыли, они гурьбой посыпались нам на головы.

— Астай, уводи людей в безопасность!