ломало кости, и они оставались бесполезными инвалидами, у других сносило крышу, она не могли совладать со второй сущностью, и превращались в безмозглые растения. Остальные и вовсе никак не проявляли себя, кроме как в их глазах, полных обреченности и страдания, вспыхивали желтые искры.

Мусор, одним словом! Роман презрительно фыркнул. В чем же дело? В чем причина? Казалось, отгадка витает в воздухе, являясь предельно простой. Роман никак не мог ухватить кончик этой призрачной ниточки, чтобы воплотить свою мечту в реальность.

От невеселых размышлений о бесперспективности его исследований, Романа отвлек нерешительный стук в дверь. Мужчина сморщился, представляя за ней сморщенного и худого секретаря Павла — болезненного человечка, боящегося своего начальника как огня, дрожащего от одного взгляда или окрика. Хотел было поначалу сменить его на девку, чтобы и отвлечься иногда, но здесь ему нужно было беспрекословное подчинение и выполнение поручений. Баба бы только мешала, да язык могла бы распустить, где не надо. Тем более, за пределами его предприятия, ему хватало развлечений. Поэтому, пока Павел безукоризненно справлялся со своими обязанностями, Марыкин терпел его.

— Что там такое, Павел? — громко рявкнул Роман.

Секретарь вошел уже с втянутой в плечи головой.

— Роман Ильич, к вам на прием просится какая-то женщина.

— Кто такая?

— Не представилась. Убеждает, что может поделиться неоценимой по ее мнению информацией и…

Павла перебили и бесцеремонно толкнули. А за ним в помещение ворвалась… Дина Осокина! Вот уж кого меньше всего Роман ожидал увидеть, так это ее.

— Ба, какие люди! — наигранно всплеснул руками Марыкин и нараспев добавил: — Ко мне в окно влетела перелетная птичка.

Дина недовольно оскалилась.

— Привет, — резко сказала она. — Тебя трудно найти.

— А я не всех хочу видеть, — Роман окинул ее внимательным взглядом, подметил то, что она тщательно пыталась скрыть. И как бы достойно и прилично не выглядела сейчас, он-то видел всё. Дина выглядела изрядно потрепанной, побитой жизнью, из ее почти идеальной прически выбилось несколько прядок, за слоем тонального крема прятались синяки под глазами. Бывшая невеста Тамира Алдарова выглядела злой и агрессивной, источала ненависть и едва ли не брызгала слюной.

Пристальное внимание и оценивающий взгляд оказались для Дины неприятными, и она чуть поежилась.

— Давай к делу, Роман. Уверяю, ты будешь доволен, что потратил на меня немного времени.

— Что-нибудь выпьешь?

— Нет, — мотнула она сначала головой, а потом закусила на миг губу. — Выпью.

— Тогда сама, — и указал на столик, где в стройном ряду различные виды самого элитного алкоголя красовались в бутылках самых необычных форм.

Дина налила себе в бокал красного вина, сделала глоток, смакуя густой вкус. Обернувшись, не обнаружила Романа за столом — хозяин кабинета уже расположился в кресле поодаль. Дина прошла к нему и уселась в кресле напротив, задумчиво поболтала рубиновой жидкостью в бокале, однако уже следующие слова Марыкина заставили ее сжать пальцы, отчего тонкие стенки жалобно захрустели, а гнев взвился внутри стремительным ураганом.

— Ну и сколько стай ты уже переменила? Скольких вожаков предала? Или нет — сколько кобелей тебя поимело, пока ты личную жизнь пыталась устроить? — Роман говорил, а в пожелтевших глазах плескалось такое презрение, что Дине хотелось немедленно залезть под душ и смыть с себя всю грязь, налипшую на нее за время ее, так называемых, путешествий.

— Заткнись! Тебя это не касается! — злые слезы обиды обожгли веки, и Дина залпом вылила себе в рот остатки вина.

Но Марыкин продолжал, не щадя ни ее самолюбия, ни ее саму. Его хлесткие слова попадали в самые болезненные точки, жгли невыносимым огнем, заставляя корчиться в агонии ее нутро, будя жгучую ненависть ко всем тем, кто принял ее после предательства. Их жалость была на Дины оскорблением. Укор в глазах матери и деда стали для Дины и приговором, и оскорблением. Та человечка со своим отродьем в доме Тамира были для Дины оскорблением. Его полное равнодушие — были оскорблением.

— М-да, — уничижительным тоном продолжал Роман, — и нигде не задержалась. Каждый использовал тебя в своих целях, получал желаемое и — от ворот поворот. Предателей, Дина, никто не любит и не уважает. Им нигде жизни нет.

Ноздри ее затрепетали.

— Если ты мечтал уязвить меня, то опоздал. И ничего нового мне не сообщил. А вот я, Роман, у тебя действительно по делу, — она собрала свою волю в кулак с одним единственным намерением полностью осуществить хотя бы одну свою задумку.

— И что там у тебя есть? — прищурился Марыкин.

Дина резко втянула в легкие воздух, будто собираясь с мыслями. Осторожно сказала:

— Говорят, ты полукровок подбираешь.

Ни один мускул не дрогнул на лице оборотня, он умело скрыл алчный блеск глаз.

— Кто говорит? — вкрадчиво спросил он.

— Да болтают в определенных кругах, — горько усмехнулась Дина.

— Допустим. А у тебя есть кто на примете?

— Допустим, — и замолчала, явно желая испытать терпение Романа.

Он встал, прошелся к окну и обратно. Зашел за кресло, в котором сидела Дина, уложил тяжелые ладони ей на плечи. Женщина напряглась, выпрямляя спину. И тут же над ухом раздался голос, больше похожий на змеиное шипение, полное неприкрытой угрозы.

— Вздумай только затеять со мной игру, я сотру тебя в порошок. Вздумай трепать языком — я сотру тебя в порошок. Уяснила?

— Да, — просипела она, теряя весь свой боевой настрой.

— Тогда говори, — и он вновь встал напротив Дины.

— Я сдам тебе одну девчонку. Она подойдет тебе, потому что, когда я впервые увидела ее, то учуяла, что она на грани оборота. И сдам тебе ее жалкую мать-потаскуху, — выплюнула Дина.

— И где ты их нашла? — расспрашивал Роман.

— Их Тамир Алдаров где-то откопал.

Марыкин сканировал острым взором лицо Дины, взвешивая все «за» и «против», просчитывая в уме варианты, оценивая правдивость ее слов. А потом неприятно осклабился:

— А может он тебя на нее променял, и ты сейчас слюной от ревности исходишь, а? Что, твоей гордыне хвост прищемили?

— Думай, как хочешь. Я сообщаю тебе их местонахождение, а ты мне заплатишь.

— Очень интересно, — промурлыкал Роман, откровенно пялясь на Дину.

— Я исчезну, наконец, перестану мозолить всем глаза. Свалю на другой конец планеты! — горячо воскликнула Дина, порывисто вставая на ноги.

— Размечталась, — хохотнул он весело. — Ну и где они?

— Они обе в доме Тамира, — выпалила она. Роман молчал, чем нервировал ее. Не выдержав, Дина скрипнула зубами: — Так ты поможешь? Я избавлюсь от них, а ты получишь парочку подопытных. Согласен?

— Да, — не раздумывая, ответил он и сделал к ней шаг. — Оставь это мне.

Дина застыла, натянулась как струна. Ей очень