Глава 52

В каком платье женщине моего статуса и положения прилично появиться на первом королевском балу? Я перерыла всю память Матильды, чтобы проанализировать это. С одной стороны, как вдова я имела право использовать меньше украшений, не покупать яркие ткани, отказывать в танцах и так далее. Можно было теоретически надеть платье дорогое, но уже продемонстрированное в обществе, ведь я не девица на выданье, мне можно.

С другой стороны, для женщины, которая только начинает свой бизнес, было правильно демонстрировать свое благополучие, это даст инвесторам знать, что дело в хороших руках. Совсем уж прибедняться было неблагоразумно, так можно и заказчиков, и акционеров растерять ненароком.

Деньги у меня кое-какие уже появились, но вот времени — нет. Я попробовала закинуть удочку на счет шитья платья, но из-за сжатых сроков цену мне такую назвали, что глаз задергался. Я и понимала мастеров: сроки крайне сжаты, швеи уже заняты, а это не современный мне мир со швейными машинками и платьями в один слой, тут и корсет нужно верно сшить и выкроить, и юбок несколько, не говоря уже про украшения разнообразные, а вышивка — это и вовсе прорва времени и денег. И как бы я этот вопрос не крутила, пока задачка не складывалась.

Поэтому я плюнула на возможность сделать заказ и начала перебирать гардероб Матильды. Он, к сожалению, был не сильно разнообразным, маркиз не особенно радовал жену обновками. Большая часть ее платьев устарела на несколько лет, они шились, пока еще не иссякло наследство от старого барона и, честно говоря, тогда Матильда еще не пообтесалась в столице, и наряды были еще и, скажем так, перегружены деталями: вышивка, пышные воланы, оборки и бантики соседствовали друг с другом. Дорого, но довольно безвкусно.

Более поздние платья были лучше, но тоже заношены по гостям, а для королевского дворца не очень годились.

Я десяток раз перебрала все наряды, висящие на вешалках в небольшой гардеробной. Некоторые были убраны в специальные чехлы, особенно те, что с вышивкой, чтобы не испортились. Голова пухла от идей: вот если у этого все тут и там отпороть или изменить... или у этого добавить что-то сверху, или у третьего все переправить и переделать... но на деле мне просто не нравился ни один из вариантов. Взгляд ни на чем не останавливался, вдохновением не загорался, руки не чесались внедрить изменения.

Может, я просто устала?

Я вновь обошла гардеробную, и только сейчас неожиданно для себя заметила в самом дальнем углу почти за шкафом еще один кофр, по очертаниям предполагающий, что внутри платье. Память Матильды отказалась отзываться, поэтому я просто вытащила кофр на свет. Он был покрыт толстым слоем пыли и занавешен паутиной, будто к нему не прикасались не один год и не желали о нем вспоминать. Нахмурившись, я откинула ткань и удивленно ахнула: изящное платье из зеленого шелка с открытыми плечами было напрочь испорчено, аж горло перехватило от такого кощунства. Нежно поблескивающий в свете дня шелк был изрезан, демонстрируя кремового цвета подъюбник, вертикальные разрезы шли наискосок, будто кто-то бил по платью ножом сверху вниз.

Память Матильды подсказала, что это платье шилось под присмотром маркиза для первого официального посещения бала его новоявленной женой, но это не понравилось Зоуи. Прямо перед выходом обнаружили это кощунство, пришлось срочно искать замену, Матильда устроила первую истерику новому мужу, ведь наказывать ребенка он запретил. На балу она появилась зареванная, расстроенная и в неудачном платье, привезенном из провинции, сразу испортив впечатление о себе среди аристократов. Наслушалась, конечно, всякого, как и маркиз. Это стало первой трещиной в их отношениях. Каждый из них обвинил в произошедшем другого: она — что не защитил, он — что опозорила публично, а дальше пошло-поехало...

Я подцепила пальцами отвисший кусок шелка, аккуратно приложила на положенное место. Столько работы, такая великолепная ткань, простой изящный силуэт, не испорченный лишними деталями, и никто его так ни разу и не надел. Жаль. И не заштопать толком — кривые швы на шелке будут явно видны. Матильда платье оставила, жалко было, надеялась придумать, как исправить, но ни одна швея не согласилась, так что наряд остался напоминанием о неприятном, а не вдохновением к чему-то хорошему.

Вздохнув, я накинула кофр обратно на платье и поспешила в комнату, нужно было переодеваться, вообще-то у меня сегодня была назначена встреча.

Освободить Деймона от персонального рабства у мастера алхимика оказалось не так просто, пришлось вытерпеть долгую беседу-торг с главой гильдии. Тот сперва пытался охаять парня, который пошел против системы, потом рекомендовал для моего дела других «более умных, преданных делу и умелых» алхимиков. Ну, конечно, что-то эти умелые как-то не стремились у меня работать прежде, когда их искали, а теперь вдруг — нате вам, ждут и мечтают бросить свои лавки и пойти ко мне.

— Позвольте говорить на чистоту? — спросила я у главы гильдии.

— Конечно, миледи, я на все готов, чтобы вам угодить, только и радею за ваше дело, — проворковал полноватый мужчина, который очень долго пытался запудрить мне мозги неприкрытой лестью.

— Я договорилась, что Деймон пойдет ко мне на работу, потому что мне нужен именно молодой парень без связей и возможностей, которым я смогу управлять и заставить работать с утра до ночи, у нас будет жесткий контракт и строгие условия, которые он не сможет нарушить и уйти. Мне не особенно важны его умения и сложные разработки, работа будет простая, но нудная и занимающая много времени. Вы понимаете? Мне нужен именно хороший подмастерья, а не ваши великие мастера с оригинальными разработками, — заявила я, отыгрывая зарвавшуюся барыню, раз по-другому не понимают.

Глава гильдии сощурился, и вот теперь, как ни странно, в его взгляде появилось что-то вроде уважения:

— А вы интересная женщина, ваша светлость. Мне доложили, что мальчишка нашел себе покровительницу, надавив на жалость, но на деле он, как говорит его мастер, еще совсем не готов к самостоятельной работе, у него нет творческой жилки, которая нужна каждому алхимику... — о, конечно, вообще не удивлена, что мастер, которому было выгодно, чтобы Дамиан и дальше наполнял его лавку зельями, так говорил. — Парень очень ленив, его нужно держать в ежовых рукавицах, возможно, я мог бы тогда порекомендовать кого-то другого...

— О, поверьте, до его творчества мне нет никакого дела, — отмахнулась я. — Я знаю, чего