и прочие приятные мелочи, вроде разрешения формирования графской стражи в согласованном количестве.

Кстати сказать, про компенсацию доходов Гоуи, которые заморожены на счетах Дворянского собрания, тоже упомянули. Церковную десятину я, понятно, отдам, а вот остальное мне компенсируют фискальными ценными бумагами. Они принимаются лишь для оплаты налогов, зато без ограничений — рассчитывайся, за кого хочешь, за тот же Везен, например.

Это из плюшек, однако есть и «просьба». Требование, конечно, но так его более вежливо обозвали, — не давать разрешения Штатгласу на постройку городских стен. Смысл ясен — без нормальных укреплений нет статуса полноценного города. Нет статуса города — нет возможности получить какие-либо городские преференции и вольности. Почему их не хотят давать? В справке написано «много неблагонадёжных» — есть революционные кружки, витают мысли о необходимости перемен и замечены агитаторы из Ловиаса. Те любят похлопотать за народ, а если при том подгадить Хаору, то просто обожают.

Глава 31

Дядя Аким

Чем сильнее волшебник, тем меньше он спит. Для отдыха мне вполне хватает двух часов сна. Кроме того, я люблю встречать рассвет, стоя на крыше башни. Вот и сегодня стою, смотрю. Вдруг, чуть не в панике, прибегает дежурный офицер и докладывает: «Слуги госпожи Шарлотты кланяются и очень просят доложить сильно-могучему воеводе Стаху, что скоро явится ближний боярин князь Аким».

Ну да, невеста про него говорила. Что он князь не столь важно, в нашем мире бывало, князья сами землю пахали, а что вот боярин, да к тому же ближний, это серьёзно. Приказываю подготовиться — стол, напитки, почётный караул и всё такое, чтобы было по высшему разряду. Да чтобы посуду побогаче ставили, слуги кланялись ниже, солдаты тянулись. По-нашему говоря, Члена Государственного Совета собираемся принять, а может и самого Канцлера.

Поясняю — родственник будущей жены, а у них там друг перед другом сильно считаются. От нас не убудет, а гость может усмотреть, что ему умаление достоинства подстроили. Мои забегали, а я переоделся в парадный камергерский мундир. Дядя Аким, ладно родственник, пусть архимаг, он бесплатно что-то делать будет, надо человека уважить.

Оказалось, что через портал к нам приехали его люди, но не сам боярин. Не по статусу ему по порталам скакать. Свита, с моего разрешения конечно, после построения почётного караула, развернула ковёр с вытканной руной-маяком, и сожгла записку. Минут через пять возник ярко-синий овал портала и вышел он. Боярин! Всё как положено — распахнутая шуба до пят, соболья, наверное. Шапка. Не горлатная, скорее мурмолка, но белая, зимнего горностая. С чёрными окончанием хвостиков. Стоячий воротник у кафтана до затылка. Понятно, расшитый каменьями. Красные сапоги, с золотыми вставками. Словом, при полном параде. Даже я в камергерском мундире много бледнее смотрюсь.

Вышел, значит, боярин. Я ему торжественно рапортую, он на меня посмотрел, по сторонам огляделся и ответил:

— Тоже здравствуй и всё такое. Чувствую, гостей моего ранга ты всё едино встречать не умеешь, а потому не чинись, тебе не идёт.

Даже не знаю, что на это ответить. У него такая аура, что я перед ним, как костёр перед лесным пожаром. Тут любой сразу прочувствует — что такое, по прабабкиному мнению, СИЛЬНЫЙ архимаг.

А боярин снимает шубу и отдаёт своему ближнику, прибывшему раньше. Затем другому шапку и сапоги, третьему воротник и кафтан. Ростом оказался невысоким, с несколько редковатой козлиной бородкой и обильной плешью на голове, прикрытой несколькими прядями волос.

— Предлагаю перекусить с дороги…

— Не стоит. Времени мало, я только до ночи у вас задержусь. Пока похожу, посмотрю, что и как, а ближе к полуночи уйду. Шарлоточка просила до свадьбы лес перенести, а ведь времени всего ничего уже осталось.

Сказав это, он повернулся и пошёл. Главное скоро так, хотя не бежит, а уже вон где! На локоть над землёй идёт. Куда? Зачем? Я не решился спрашивать. Ну его! Сейчас не лето, а человек легко одет — в суконные порты, шёлковую рубаху и босиком.

Произвёл на меня впечатление дядя Аким. Даже большее, чем, если бы начал нос задирать и меня на место ставить. С таким связываться себе дороже. Выясняю у человека с его шубой:

— Боярину лет за двести будет?

— Двести тридцать совсем недавно стукнуло, — получаю горделивый ответ.

Свита от трапезы не отказалась, а во время еды они уверили, что князя ждать не стоит, скоро здесь он не появится. А мне вполне можно ехать на службу или куда надо по своим делам. Дядюшкина свита — волшебники приличного ранга, Круга до 5-ого или 6-ого. Не знаю, чем они занимаются, но по манерам точно не боевики.

В столицу отправился своей каретой через портал крепости. С собой взял Фабиана. Раз поедет гонцом к тестю, надо его приодеть. Мундир, сшитый в провинции, может и хорош для повседневных обязанностей, но «иметь вид» в нём трудно. Сейчас я отдам парня в руки слуг, те отведут к хорошему портному, построят ладный мундир, шинель и всё положенное к ним. Сапоги, ремни, пряжки все будут в едином стиле, но в рамках мундирного регламента.

Силбербоден

Среда — день большого приёма. Придворные и высшие чины королевства считают своим долгом присутствовать на нём. Здесь заслушиваются доклады, оглашаются королевские решения, и просто удобный случай обменяться информаций со знакомцами.

Сегодня всё шло своим чередом, пока великая герцогиня Лаура не попросила королеву-регентшу о решении личного вопроса. Её любезный и возлюбленный вассал барон Тихий предложил передать титул графа дю Гоуи, совместно с землями и всем прочим, их, с великим герцогом Эдмундом, сыну. Не решаясь принять сей дар без одобрения государыни, она просит решить вопрос дарения графства.

В тронном зале пронёсся шелест голосов — дело не сказать крупное или определяющее, но баланс несколько изменится. Люди сразу стали прикидывать, как оно может отразиться на политических раскладах, а кое-кто ехидно помянул баронов Гоуи: «Докочевряжились! Тихий не по нраву? Тогда Айзенерду кланяйтесь!»

Государыня не стала давать ответ сразу, а приказала рассмотреть вопрос главам Геральдического Комитета и Дворянского собрания Хаора. Те по очереди заверили в скором ответе, но оба, не сговариваясь, заявили, что в первом приближении не видят в таком даре ничего противоречащего законам и обычаям Хаора. После того на рассмотрение был взят следующий пункт повестки.

Я стоял в первых рядах, почти у самого возвышения, потому реакцию придворных отследить смог слабо, но мой сосед, канцлер, шепнул:

— Чрезвычайно правильное и очень своевременное действие. Конечно, это только очередной шаг, но после вашей свадьбы мы его разовьём к славе и благополучию Хаора.

Это для меня прозвучало как-то несколько загадочно. То есть передача графства даже не первый, а всего лишь очередной шаг? Да? А в чём смысл? И какой итог всей комбинации?

В Зелёном дворце мой товарищ, то есть заместитель, бывший придворный Синего двора, попросил разрешения представить своего знакомца, тоже служившего ранее при Синем дворе, а затем уехавшего с ныне покойным принцем Тораном в Силбербоден и оставшегося там, на службе при Дворе великого герцога. Я, конечно, согласился — любопытно, знаете ли. Да и, кажется, сейчас будет рассказано что-то интересное.

Встреча была устроена в моём дворцовом кабинете. С одной стороны не занимаем помещения первых лиц, пусть их и нет сейчас. Зелёный дворец пустой, но там как-то не особо прилично. С другой стороны, эта комната неудобно расположена с точки зрения подслушивания. То есть можно постараться что-то придумать, но я здесь переговоров почти никогда не веду, сегодня второй или третий раз. Опять же, непонятно о чём таком интересном будет идти речь.

Мой собеседник начал со славословий:

— Ваше превосходительство, мне рекомендовали вас, как человека абсолютно надёжного, без каких либо ограничений.

— Приятно слышать, однако давайте говорить без чинов. Хотя бы для сокращения времени на взаимное расшаркивание. Я догадываюсь, от кого пришло такое лестное мнение обо мне, и хочется знать о просьбе столь высокой особы.

— Граф! Я ценю такой подход. Давайте, сначала я обрисую предысторию вопроса. — На столе была расстелена очередная карта, даже не скажу какая по счёту за последние дни. — Это Силбербоден и Айзенерд с окрестными землями. Красная линия — граница Силбербодена перед концом войны, синяя —