Только на следующий день Лев и Рая оказались на железнодорожном вокзале, где сели в ближайший поезд, следующий до Москвы. В отель в Адлере единогласно решили не заезжать. Те немногие вещи, которые были оставлены в комодах и тумбочках, не стоили промедления: Рая бредила встречей с матерью. И теперь, оказавшись вдвоем с отцом в купе поезда, дочь атаковала его опасными вопросами:

– А где сейчас мама? Далеко?

– Не так, чтобы очень… – уклончиво отвечал он.

– А почему не звонила тогда, если недалеко? Ты же говорил, там связи нет.

– Ну… Нельзя, наверное, звонить. Место такое. Не разрешают.

– Что за место, где нельзя звонить?! – трещала она возмущенно. – Вот, например, у нас в школе на уроке тоже нельзя звонить, но на перемене-то можно! А там что, совсем никогда нельзя? Так не бывает!

– Бывает. – Лев тягостно вздохнул, размышляя, сказать всю правду прямо сейчас или подождать, пока сама увидит? И почему правду говорить гораздо сложнее, чем солгать? А ложь превращает жизнь в трясину. Несправедливо! Зыбкий выдуманный мир неумолимо засасывает своего творца, и осознание того, что уже не выбраться, приходит слишком поздно. Мыльный пузырь видимого благополучия однажды неожиданно лопается, как гнойник, и под ним обнажается неприглядная отравляющая реальность.

В кармане ожил телефон, заставив Льва вздрогнуть. Давно никто ему не звонил. Последний звонок был от Нади, и с тех пор, казалось, прошла целая жизнь. Лев не спешил его вынимать: с некоторых пор телефонные звонки редко радовали его хорошими новостями. «Посмотри в окно!» – выпрыгнуло из недр памяти тяжкое воспоминание.

– Пап, ты уснул, что ли? – Рая потрясла его за плечо. Она сидела рядом с ним, разморенная от солнца, жарящего с таким пылом, что даже кондиционер не справлялся. Октябрь на юге совсем не такой, как в Москве.

– Не слышишь? У тебя телефон звонит! – повторила она, ощутимо толкая его в бок.

– Да-да… Задумался просто… – Лев долго копался, выуживая аппарат из недр кармана – тот выскальзывал из рук, как живой.

«А что, если это из больницы? Что, если сейчас врач сообщит мне о смерти Веры, и Рая услышит?» Мысли метались в голове, как заполошные.

Звонила Надя, и Лев решил, что это тоже недобрый знак. Во время последнего разговора они поссорились. Наверняка Надя звонила не просто поболтать. Ее явно что-то вынудило. Что-то срочное, важное… Что можно подумать, когда твоя жена лежит в больнице, уже целый год, как в коме, подключенная к аппаратам жизнеобеспечения, и может умереть в любой момент? «Вдруг у нее остановка сердца? Реанимация не помогла, и ее отключили. А как же Рая? Ведь она с трепетом ждет встречи и не знает, что встреча состоится у гроба!» Лев все еще смотрел на экран телефона, не решаясь ответить. И только тогда, когда Рая исторгла крик взбесившейся вороны, Лев вздрогнул и коснулся большим пальцем зеленого пятна с изображением подпрыгивающей телефонной трубки.

– Лев, у меня новости! – вырвался из динамиков взволнованный Надин голос. По интонации нельзя было сразу определить, радостный он или испуганный.

– Что такое? – ответил Лев с напускным спокойствием.

– Вера!

Сердце Льва оборвалось. Надя продолжала говорить, но из-за шока до его сознания долетали какие-то обрывки фраз.

– Представляешь!.. Такой ужас!.. Как сообщили, я сразу приехала… Электрошок… Ритма нет… Врач меня выгнал… Мне стало плохо… А потом вдруг все туда побежали… Весь медперсонал собрался… Меня не пустили… Ну да, а чем я могла помочь?! Кого волнует чужое горе?..

Медленная тяжелая мысль бетонной плотиной перекрыла бурный поток Надиной речи: «Предчувствие меня не обмануло», и Лев совершенно перестал понимать то, что она говорит. «Не обмануло… Остановка сердца… Так и знал». – Бетонная плотина росла, перекрывая чужим словам доступ к его сознанию. Надя еще долго что-то говорила, но смысл не доходил до него. Потом в трубке повисло молчание, и когда она заговорила снова, Лев удивился странному вопросу:

– Лев, ты что? Не рад?!

– Не рад? – повторил он растерянно. – Ты о чем?

– Да ты что, невменяемый?! Я тебе полчаса рассказываю, как Вера пришла в себя, а ты молчишь, как рыба! Срочно приезжай с Раей в больницу, она вас ждет!

Телефон выпал у него из рук.

За окном сверкала поверхность моря, и было видно часть железной дороги впереди, поворачивающей к тоннелю в горе. Из тоннеля бил яркий свет – в точности такой же, как на мосту у санатория «Седьмое небо». На этот раз Лев знал, что в этом свете нет ничего мистического – просто въезд освещался мощными прожекторами. Обычный электрический свет. Но чувство было такое, будто поезд вот-вот пересечет границу миров. Даже не чувство – знание, древнее, как сама Вселенная.

Рая что-то громко говорила. Лев глянул на дочь. Та стояла посреди купе, радостная, и держала возле уха его телефон, из которого доносился счастливый голос Нади.

Лев вдруг понял, что срочно должен найти расписание маршрута. Нужно было узнать, когда будет остановка в первом крупном городе, где можно выйти и пересесть на самолет.