Поморгав, она снова открыла глаза, потому что все вокруг начало расплываться, а она еще не хотела уходить. Нет, сдаваться нельзя… Еще не время!

Элариан подошел к ним ближе, и Мим тоже – она металась, рычала и урчала, – но Пана было уже не спасти. Мила тихо кашлянула и ощутила, как из уголка глаза скатилась слеза. Потому что Мила знала это точно: Пан стал серым.

Рахель встретилась взглядом с Милой, и ее ухмылка превратилась в омерзительную гримасу.

– Вы и правда ее убили. Ну почти. Мне и правда жаль. Так что мне здесь нечего делать.

Ашер явно разрывался между стремлением броситься на Рахель и нежеланием отпускать Милу. Но ему и не пришлось решать. Вечные, которые появились вместе с Рахелью, один за другим расправляли крылья и отлетали в сторону, потому что неожиданно рядом появились Цето и Райя. Элариан сотворил крылья и поднялся в воздух вместе с ними. Зак и Тариэль приземлились перед Рахелью, обнажив мечи, но она ответила им лишь язвительной улыбкой.

– Вам двоим меня не одолеть.

Но почти сразу же ее улыбка погасла, сменившись выражением ужаса. Ашер вытянул руку в сторону Рахели. Мила ощутила, как от его энергии покалывает кожу, и поняла, какую силу он сконцентрировал сейчас.

– Судя по всему, тебе никуда не сбежать, – произнес Тариэль и вместе с Заком атаковал ее.

Мила следила за быстрыми взмахами их крыльев, которые сливались друг с другом. Все чаще ее глаза закрывались, и ей приходилось прилагать усилия, чтобы открыть их снова. Ей было бесконечно холодно, несмотря на исходившее от Ашера тепло – он крепко держал ее, прижимая к себе. Дрожь становилась все сильнее, а ее голова опустилась на плечо Ашера. «Только немного отдохну», – сказала она себе. Всего одну секунду.

– Мила? Мила! Ты слышишь меня? – Ашер встряхнул ее, а затем мягко уложил на землю. Он должен отпустить ее и сосредоточиться на остальных. Ей так хотелось сказать ему об этом, но язык стал слишком тяжелым. Ее глаза закрылись, мысли стали одновременно спутанными и пустыми, но она еще слышала его и понимала, где находится.

– Пожалуйста, останься со мной. Пожалуйста, Милена, – прошептал он и поцеловал ее в губы.

– Мне больше нравится, когда ты называешь меня Милой, – выдохнула она и в последний раз с трудом открыла глаза – лишь чуть-чуть. Слеза скатилась по щеке Ашера, и ей захотелось ее стереть. – Я люблю тебя. Я рада, что мы встретились. – Преодолевая боль, она вдохнула и выдохнула, слегка приоткрыв губы. – Это стоило того.

Мила все сильнее погружалась в беспамятство, забывая, как долго она уже там лежит и как долго Ашер зовет ее и в отчаянии прижимает к себе. И она уже не почувствовала, когда Мим подошла к ней, чтобы свернуться клубком, поскуливая и что-то бормоча. Она больше не понимала ее речь, но отлично могла себе представить ее слова. Чудесные, ласковые и ободряющие.

– Милена.

Этот голос – он был ей знаком.

Мила огляделась по сторонам и… увидела саму себя, лежавшую на земле. Ашер был рядом с ней, а Мим то ложилась, то вставала, то нервно расхаживала туда-сюда, тыкаясь носом в Милу, вокруг которой растеклось уже немало крови. Тяжело дыша, чувствуя, как быстро колотится сердце, Мила разглядывала всю эту картину, осматриваясь по сторонам. В нескольких метрах от нее лежал Пан. Один. У нее вырвался всхлип.

В этот момент к ней подошел Элариан – к той «ней», которая лежала на земле, – а следом за ним Райя, Цето, Тариэль и Зак. С ними все было в порядке, за исключением нескольких мелких ран. Мила ощутила огромное облегчение.

– Они сбежали, и Рахель – тоже, – рассерженно сообщил Тариэль, и Цето согласно выругался. Мила будет скучать по его ругательствам.

Райя в ужасе прикрыла рот руками.

– Почему ты это сделал? – ошеломленно спросил Зак Элариана.

– Она этого хотела.

– А ты теперь исполняешь желания или что? – рявкнул на него Цето, пытаясь сохранить самообладание.

– Другого пути не было. Для нее – не было. – В его голосе звучала печаль. Мила видела, что он страдает. Нарушенная клятва оказалась недостаточно сильной. Проклятье, которое лежало на нем, было хуже, чем ее…

Ашер поправил прядь волос Милы, заправив ее ей за ухо, и прижался лбом к ее лицу. Он был ужасно бледен.

– Мы потеряли ее, да? – донесся до Милы сдавленный голос Райи. В ответ Ашер смог лишь кивнуть.

– Милена, – произнес кто-то снова, и она вздрогнула, повернувшись в сторону, откуда доносился голос. Пахло мхом и серой. – Прости меня.

Смерть.

– Мы уже встречались. – Мила видела черноту. Из нее вышла фигура, лица которой было не различить. Скрытая темной вуалью, с узловатыми пальцами. Действительно ли она увидела эти изящные, ажурные крылья? – И не один раз.

– Они нас не видят? – Они стояли совсем рядом с остальными, но никто не обращал на них внимания.

– Нет. Я уже забрал твою душу, по крайней мере, пока что.

Должна ли была Мила бояться? Испытывать беспокойство? Но она ощущала… умиротворение. Она не боялась духа Смерти, который стоял перед ней. Больше не боялась.

– Что будет теперь?

– Думаю, я задолжал тебе пару ответов – и одно извинение. Так что: пожалуйста, прости меня.

– Я не понимаю. То есть… – Мила запнулась, осознавая что-то только сейчас. – Это был ты? – Она недоверчиво посмотрела на него, ожидая ответа.

– Да, это был я. Невольно создал аномалию. Тебя. Потому что впервые за все время я засомневался. Проявил слабость. Тогда ты шла вместе с матерью по тому мосту. Тебе было шесть лет. Твое время еще не пришло, но внезапно пути твоей судьбы изменились. Крошечное изменение в окружающем мире превратилось в то, что оказало на тебя огромное влияние, и ты не могла ничего с этим сделать.

Какой-то мужчина украл что-то из магазина и теперь пытался сбежать. В спешке и панике он не видел ничего вокруг и пробежал так близко, что столкнул тебя вниз, когда ты шла по мосту. Не думаю, что он должен был оказаться там в тот момент. Это был… просто случай. Но этот случай стал твоей судьбой. Ты упала, и твоя маленькая голова разбилась о камни, о выступающий угол. Твоя мама была недостаточно быстрой, и ей не удалось поймать тебя, и…

Его глубокий, мелодичный голос окутывал Милу, наконец открывая ей то, чего она искала так долго: истину.

– Почему я ничего этого не помню? – растерянно спросила Мила.

– Я заставил тебя об этом забыть. Риск, что ты вспомнишь обо мне, был слишком велик. – Его губы изогнулись в нерешительной, извиняющейся улыбке. – Я был там и должен был забрать тебя, но я не сделал этого. Ты так хотела жить – и что-то открылось мне впервые. Я сделал то, чего не должен был делать: я проявил нерешительность и сделал нечто ужасное: вместо того чтобы забрать и сохранить твою душу, я придал ей импульс, с помощью своей энергии… и дал тебе еще сколько-то времени. И тогда все началось. Это могло случиться с каждым. С кем угодно я мог проявить слабость, спасти кого угодно – или никого. – Он помолчал, а затем прошептал: – Случай. – Затем он бросил задумчивый взгляд на безжизненное тело Милы.