Когда Мила открыла глаза, они оказались полными черноты – самого черного цвета, который Тариэль когда-либо видел. Ашер помог ей выпрямиться, а Мим и Пан тем временем уже спрыгнули вниз. И в тот момент, когда ноги Милы коснулись пола…

То, что произошло потом, превосходило все, что Тариэль мог себе представить. Какие бы варианты развития событий он себе ни воображал. Ее волосы колыхались, текуче и мягко, словно она была под водой, ее кожа замерцала, по ней протянулись линии смолы и дыма. Мила светилась в окружавшей ее тьме, и ее энергия была могущественнее всего, с чем Тариэль сталкивался за свою жизнь. Ему пришлось приложить усилие, чтобы не упасть на колени.

Стало холодно.

Она обрела свою силу, до последней искорки, и Тариэль был не настолько глуп, чтобы не испугаться.

Мила была ночью.

Мила была тьмой.

И он опасался, что она была могущественнее, чем все остальные, кто был в этой комнате.

Мир казался ей новым, она была едва способна описать это ощущение. Словно ее освободили от оков. Все было одновременно чуждым и знакомым.

Мила с любопытством разглядывала черные линии, которые поднимались по ее рукам от кончиков пальцев, она спрашивала себя, покрыто ли ими и все тело, но они ее не пугали. Больше не пугали. Она воспринимала их совсем иначе, чем тогда, на Староместской площади, в Праге.

Ей больше не нужно было выискивать холод внутри себя, он не был скрыт. Ощущение, что в ней таится что-то чуждое, превратилось в ощущение, что это «что-то» принадлежит ей. Она чувствовала себя целостной. Единственной в своем роде.

Только сейчас она по-настоящему разглядела Ашера – когда он обхватил ладонями ее лицо, заставив ее посмотреть на него. Она будто увидела его впервые. Теперь она воспринимала намного больше, видела мельчайшие детали, ощущала его энергию и энергию эфира, слышала ее, словно журчание ручья.

– Привет, – произнесла она и широко улыбнулась. Почему он выглядит таким встревоженным?

– Милая, с тобой все в порядке?

– Ну конечно.

– Ты уверена?

А с чего бы ей не быть уверенной? Что-то не в порядке? Мила потерла лоб и осмотрелась. Оказалось, что Райя и Цето тоже выглядят слегка обеспокоенными, Зак – нервным, а Тариэль – напряженным. Зачем они вообще собрались здесь и почему они так смотрят на Милу?

Послышался звук шагов, и в поле зрения появился Элариан.

– Мы рады, что ты теперь проснулась, – начал он, но Мила сразу же поняла, что это еще не все. – У тебя получилось, не так ли? Ты виделась с ней?

Его слова медленно проникли в ее сознание, и ей понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что он имел в виду. Кого он имел в виду.

Ее глаза расширились, сердце забилось быстрее, а потом на нее обрушились воспоминания о том, что только что произошло.

– Иногда нужно некоторое время, чтобы душа в полной мере вернулась в тело. В этом нет ничего необычного, не переживай.

Он произнес это довольно небрежно, но приподнятое настроение внезапно исчезло, и Миле показалось, что ее голова вот-вот взорвется. Ашер поддержал ее. Она сосредоточилась на дыхании. Постепенно, с каждым ударом сердца, чувство полноты исчезало. Мила заметила, что темные линии тоже укоротились, а затем исчезли, и ее кожа стала такой же, как раньше.

Но холод, ее дар, никуда не делся.

– Мила? – спросил Ашер встревоженно и настороженно.

– Правда, все в порядке. Просто… Что-то было, но уже прошло.

Ашер поцеловал ее в лоб, а затем отступил на шаг.

«Может, нам всех вышвырнуть отсюда?» Пан.

«Может, прекратишь ворчать? Это правда бесит». Мим.

Она понимала их бормотание – каждое слово. Без малейших усилий.

– Да, я побывала там, – начала рассказывать Мила. – Не знаю, где именно, но я видела Саиву. Она называла это место междумирьем. – Замолчав, она шумно сглотнула. С чего же ей начать?

– Она нам поможет? – В голосе Райи звучала такая надежда, что Миле захотелось сбежать.

– Нет. Ей нельзя. Она не может, – сдавленно ответила Мила. – Она только сказала, что знает, кто это был, кто превратил меня в аномалию, кто дал мне этот дар – это проклятье, – но ей нельзя было рассказывать, кто именно.

– Тогда мы будем искать дальше. Мы найдем способ, – утешил ее Ашер. Он обнял ее, и она прислонилась к нему.

– Что еще? – Элариан пристально и неотрывно посмотрел на нее.

– А что еще? Если Саива говорит, что не может нам помочь, значит, не может, – рассудительно произнес Цето и буркнул себе под нос: – Очень сложно для понимания, правда же.

Если бы Мила не скрывала кое-что еще, она бы рассмеялась и улыбнулась Цето, но теперь…

– Сразу же после того, как твоя душа полностью вернулась в тело и ты пришла в себя, изменения были отчетливо ощутимы. Ашер просто слишком осмотрителен, чтобы спрашивать тебя об этом, но все мы знаем, что время дорого и что оно истекает. Твой дар больше не скрыт. Ты же осознаешь это, так? Тогда что она сказала или сделала?

– Только то… что моя судьба пошла по этому пути из-за Случая. – Мила глубоко вдохнула. – Она показала мне мою нить судьбы, – прошептала она, и в глазах Элариана промелькнула зависть.

– Она была с тобой в этом месте?

Кивнув, Мила опустила взгляд.

– Думаю, теперь вы захотите узнать почему. Все нити судьбы золотые. А моя – нет. Моя – черная.

Слова Милы прозвучали тихо, и она говорила словно через силу, так, что остальные едва расслышали ее. Впрочем, когда Цето выругался, а Зак спросил: «Это ведь не очень хорошо, верно?», она поняла, что все ее услышали.

– Это не важно, – возразил Ашер. – Это ничего не меняет.

– Это меняет все, и ты это прекрасно знаешь. Она больше не человек и…

– Рука судьбы больше не властна надо мной, – продолжила Мила, и Элариан осекся на полуслове. – Она сказала, что даст мне что-то. Но у меня ничего нет. Был лишь поток ощущений, когда я покидала то место. – Когда Мила подумала об этом, ее пробрала дрожь. Это было неописуемо.

– И поэтому ты кричала, – заключил Ашер. Возможно, для него все уже сложилось в цельную картину, обрело смысл – но не для Милы.

– Думаю, я понимаю, что она тебе дала, – нарушил тишину Элариан. Все обратили внимание на него – особенно с учетом того факта, что в следующее мгновение он телепортировался к Миле, выхватил меч и…

Никто не смог отреагировать достаточно быстро. Ашер хотел оттолкнуть его, Мим и Пан зарычали и вскочили – но слишком медленно.

Все двигались, словно в замедленной съемке. Казалось, будто все вокруг застыло, будто в распоряжении Милы – все время мира. Она наблюдала за тем, как ее руки поднялись в попытке защититься от меча. Просто рефлекс, ничего больше. Одно мгновение, другое… И когда она мысленно выкрикнула «нет», время вернулось. Но вместо того чтобы ощутить удар меча Элариана, она увидела, как его отшвырнуло в сторону, как взорвался воздух, ударная волна сбила с ног всех, кто находился в комнате, как следует ее тряхнув. После взрыва помещение заполнилось черным дымом. Облако тьмы растеклось по полу и устремилось к стенам. Элариан врезался в ближайшую стену. Тариэль и Зак упали, Цето заслонил собой Райю, защищая ее, а Ашер… Мила осмотрелась вокруг, ища его, но он был уже рядом с ней, совсем близко. С ним ничего не случилось. Ее охватило такое сильное облегчение, что у нее едва не подкосились ноги. Мим и Пан! С ними все в порядке. К счастью, оба удержались, крепко вцепившись зубами в ее кресло.