говорят: «Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке». Не раз доставалось и Наталье. То она сына на себе женила, с умыслом забеременев. То она плохо ждёт мужа из армии, то недостаточно уважает его родителей. Доставалось и Маринке за то, что ничего не делает по дому, не помогает отцу с матерью и невестке. Семейные склоки не только отвлекали, но и мешали.

Насмотревшись вдоволь на выходки бабушки с дедушкой, Наталья поставила ультиматум: или они прекращают издеваться над своим здоровьем и измываться над семьей, или она переезжает жить к матери. Невероятно, но это подействовало. Постепенно в семью вернулись и порядок, и взаимопонимание. Если работа мешает жить семье нормально, то надо либо её поменять, либо уйти в отпуск. Второе было более логичным, и родители ушли в отпуск. Взяли только его часть, чтобы после использовать проезд. К тому же надо было готовить к посадочным работам дачный участок.

С утра до позднего вечера, а иногда и сутками Яванские работали на даче. Накрывали теплицу, перекапывали землю и набивали грядки, покупали рассаду. Женская половина сажала грядки. Чистили и удобряли кустики клубники. Чистили от старых веток кусты смородины, крыжовника. Подвязывали рядами малину. Вечерами разводили мангал. Готовили шашлыки или просто над угольным жаром подогревали ужин и подпекали сосиски. Бывало, в протекающей недалеко от дачного поселка речушке Наталья с Владимиром Леонтьевичем вылавливали от трех до десяти средних размеров гольчиков. Они шли на приготовление двойной ухи.

Пока сдавала экзамены, Маринка жила то дома, то на даче. После последнего экзамена всей семьёй ездили по магазинам и ателье, готовя дочь к выпускному балу. Готовое платье она надевала в своей комнате, а вся семья сидела в ожидании. Распахнулась дверь, и на пороге… на пороге стояла маленькая принцесса. Среднего роста, худенькая, с милым детским личиком и большим бантом. В розовом пышном платье она была просто как Мальвина.

— Ух, ты-ы! — вырвалось у отца.

— Как человека меняет одежда. Ты как куколка, дочка.

На выпускном бале были всей семьёй. Маленькая Настенька рассматривала людей своими большими глазками. Родители жадно смотрели на сцену актового зала в ожидании выхода Маринки за свидетельством о восьмилетнем образовании. Когда произнесли их фамилию, и дочь поднималась по ступенькам, они хлопали в ладоши, и громко скандировали «Ма-рин-ка! Ма-рин-ка!».

Отпуск, дача, успешная сдача экзаменов и выпускной бал Маринки преобразили родителей. Нина Николаевна и Владимир Леонтьевич отвлеклись от всех проблем.

Теперь почти не выезжали с дачи. Запаслись продуктами и жили, наслаждаясь тишиной, свежим воздухом и работой на земле.

— Маринка, ты что-нибудь решила с дальнейшей учебой? — начал разговор Владимир Леонтьевич.

— Я, наверное, в техникум, где Валера с Наташей учились, поступать буду. Только хочу учиться на бухгалтера.

— И чего молчишь? Надо же документы ехать сдавать.

— Успеется, ещё всё лето впереди. Не поступлю, так пойду в девятый. После десятого класса пойду поступать в институт.

— Главное иметь чёткую цель, — съязвила Нина Николаевна и посмотрела на мужа. — В какой институт? Ты сама кем быть хочешь?

— Экономистом или бухгалтером.

— Видишь, цель у нашей дочери есть, — вступился за Маринку отец.

Женская половина сажала грядки. Настенька сидела в коляске, что-то гукала и аукала. Дедушка за разговорами успевал помогать прихлопывать засаженные участки и перемещаться с фотоаппаратом в руках, снимая членов семьи за работой.

— Сейчас вас нафотаю, и Валерке отправим. Пускай любуется. Особенно на нашу маленькую Настеньку, — не обращаясь к кому-либо, дедушка выбирал ракурс, чтобы сфотографировать внучку.

— А зачем отправлять? — спросила Нина Николаевна и как-то лукаво посмотрела на Наталью.

— Как зачем? — не понял Владимир Леонтьевич. — Чтобы смотрел, какие мы стали. Как дочка выросла. Как жена расцвела. Сестрёнка подтянулась.

— Я не о том…

— А о чём?

— Мы в отпуске. За Настенькой кому присмотреть есть. Почему Наталье не съездить к Валерке на недельку.

— Как это? — явно увлечённый своим занятием с фотоаппаратом, не хотел понимать сказанного Владимир Леонтьевич.

— Очень просто, — рассердилась Нина Николаевна. — Билет рублей шестьдесят в один конец. Туда и обратно сто двадцать. Маринка дома, мы дома. Надо воспользоваться моментом.

— А мы справимся? Всё-таки Настеньке всего седьмой месяц. Ещё маленькая.

— Можно подумать, что с ней будешь нянчиться ты. Справимся. Ребёнок постоянно с нами вместе. Она к нам привыкла. Дня два или три на отлучку от сиськи и переход на детское питание. Вот и всё. Через неделю Наталья может лететь.

— Я согласен. Наташа, ты как? — спросил свекор у невестки.

— Только «За!».

— Итак, решено, — поставила точку свекровь.

— Только его оповестить надо, — сказал свекор. — Телеграмму отправить, а лучше переговоры заказать. Мало ли что. Вдруг у них учения или ещё что. Армия всё-таки.

— Правильно отец говорит. Да и насчёт размещения Валерка что придумает.

Так июньским летним днём было принято решение, и появилась новая забота. Два дня кряду Наталья с утра до вечера уезжала домой к матери, а семья Яванских занималась воспитанием Настеньки и приучала её к детскому питанию. Первый день сравним был разве что с каторгой. Ребёнок плакал, капризничал, никого не слушал и звал маму. Дедушка, бабушка и тётя бегали вокруг Настеньки.

Они её чем только не отвлекали. Читали книжки. Пели песенки. Забавляли игрушками. Даже ездили в магазин за новыми покупками. Носили девочку на руках, катали на качелях и в коляске. В какой-то момент даже хотели отказаться от самой затеи поездки Натальи и собирались ехать за ней к Надежде.

Вечером, когда Настенька наконец заснула, Яванские испытали истинное блаженство. От наступившей тишины звенело в ушах. Пришла и навалилась усталости от дневных забот. Когда Наталья вернулась домой, Маринка с Настенькой спали, а папа с мамой сидели на кухне.

— Как вы? — спросила Наталья, смотря в их уставшие лица.

— Каторга, — одним словом охарактеризовал прошедший день свёкор.

— Может, мне завтра не уезжать?

— Завтра будет много легче, — заметила Нина Николаевна, — тебе надо ехать покупать билеты. Бери сразу туда и обратно. На какие числа смотри сама. Сейчас лето, отпуска, может сложиться так, что билетов на ближайшие дни не будет.

— Надо было вначале о билетах побеспокоиться, а потом ребёнка мучить, — сказал Владимир Леонтьевич. — Ничего. Если что не сладится, у меня есть знакомые в аэропорту. Билеты будут. Не надо раньше времени волноваться.

— Вот и хорошо. Пойдёмте спать. Что-то я устала, — сказала свекровь.

На следующий день, рано, чтобы маму не застала дома Настенька, Наталья собралась, взяла документы и поехала в аэропорт. Возле авиакассы была нескончаемая толпа народа. Пришлось занимать очередь и терпеливо дожидаться своего часа. Только к обеду подошла её очередь. Ближайший