– И что, неужели ни разу одна и та же не понравилась?

Филановский пожал плечами.

– Да вроде нет. Я, во всяком случае, такого неприпоминаю. И потом, это же только в первые два-три раза внешность имеетзначение, а потом, с годами, начинаешь понимать, что дело вообще не в этом, яимею в виду, не во внешности. Вот тут и проявились наши с Андрюхой различия:для него важна внешность, а для меня характер, менталитет. Ты посмотри, у негоже все бабы на одно лицо, что бывшая жена, что подружки его бесконечные.Дружить и сутками вести разговоры он может со всеми, кто ему близок по духу,независимо от характера, а в постель ложится только с одним типажом, с другимиу него то ли не получается, то ли желания не возникает. А у меня все наоборот,я могу трахнуть любую бабу, даже самую страшную, у меня нет таких проблем, лишьбы меня ее характер устраивал.

Нану слегка покоробила такая откровенность, но, впрочем,чего еще можно ожидать, если Александр воспринимает ее только как давнюю подружку,с которой в детстве бегал в кино и тренировался на одном катке. Нана Ким длянего не женщина, а товарищ и подчиненный.

Она посмотрела на часы и поднялась.

– Спасибо за кофе, Саня, я пойду, у меня назначенорандеву с кадровиком. У нас с десятого числа новая дама выходит на работу вотдел рекламы, хочу посмотреть ее анкетку.

– Да брось ты, – махнул рукой Филановский, –чего там смотреть-то, я ее отлично знаю. Ты имеешь в виду Савицкую?

– Ну да. А что, она из твоих бывших?

– Угадала. Так что можешь ее не проверять.

Значит, Сашка снова привел в издательство очереднуюброшенную любовницу. Таких в «Новом знании» трудилось уже трое, теперь появитсячетвертая. Каждый раз, когда у Филановского заканчивался период романтическогоугара и он переставал оплачивать совместные поездки, развлечения и подарки, онсчитал своим долгом пристроить бывшую подругу на денежное и необременительноеместо. Сексуальные отношения прекращались, дама получала полную свободу личнойжизни и не менее полную помощь и поддержку в любой жизненной ситуации состороны бывшего любовника. По большому счету, Александр Филановский своихженщин не бросал в том смысле, который принято обычно вкладывать в это понятие,он только прекращал интимно-романтическую составляющую их отношений, продолжая помере возможности с ними дружить и им помогать. Интересно, подумала Нана,нашлась ли хоть одна, которую такая постановка вопроса не устроила бы? Или Сашадействительно выбирает женщин с одинаковым менталитетом, которые послеокончания романа ведут себя совершенно одинаково?

– Саша, я за свою работу отвечаю, – очень серьезноответила она, – поэтому я на всякий случай все-таки проведу проверку, хотябы самую поверхностную.

– Ну ладно, ладно, делай как знаешь. Кстати, она будетзавтра на нашей вечеринке, так что ты сможешь к ней присмотреться, если ужмоему мнению не доверяешь. Да, и Веру Борисовну я тоже пригласил.

– Я знаю, – улыбнулась Нана, – я с ней вчераразговаривала. Она очень удивлена, но с удовольствием приедет, ей хочется навас с Андреем посмотреть. Я приставлю к ней кого-нибудь из своих ребят, чтобыона не скучала и не чувствовала себя потерянной.

– Вот это ты молодец, – одобрительно кивнулФилановский. – Черт, все работают, один я бездельничаю.

Он встал, снял пиджак, небрежно швырнул его на кресло исладко потянулся. Расстегнул манжеты и принялся заворачивать до локтей рукавадорогой сорочки.

– Пойду помогу Карловне пересадить это страшноечудовище на букву «б», хоть что-то полезное сделаю.

– Бокарнею, – со смехом подсказала Нана.

– Да ладно, – фыркнул он, – мне все равно незапомнить.

* * *

Катерина солгала Филановскому, в комнатных цветах она непонимала ровным счетом ничего. Ее поход в издательство был продиктованединственно стремлением попытаться создать ситуацию, удобную… ну, понятно длячего. Любые серьезные отношения все равно начинаются, как она полагала, слегкого флирта, а для флирта нужны условия, и вот эти самые условия в моментпересадки цветов в кабинете директора казались Катерине самыми что ни на естьподходящими. И одежда ее может быть не строгой (читай – фривольной исоблазнительной), и посторонних не будет, и обстановка не деловая.

Когда Анна Карловна жестко пресекла Катины попытки высидетьв приемной встречу с Филановским и отправила ее к каким-то тамсосункам-компьютерщикам, девушка с трудом сдержала слезы. Но все-таки пошла,потому что уйти сразу было бы равносильно признанию в своих довольно пикантныхнамерениях, а этого ей, разумеется, не хотелось.

Компьютерные мальчики оказались веселыми и бесшабашными, вцветах они понимали еще меньше, чем сама Катерина, да и было-то у них растений– раз-два и обчелся, так что она быстро и относительно ловко переселила парочкучахлых сингониумов и один непонятно как выживший без всякого ухода рипсалис вновые горшки, после чего полностью отдалась процессу получения комплиментов изнаков внимания. Мальчики были, конечно, по ее меркам, никудышные, слишкоммолодые, слишком несерьезные и не слишком денежные, но все равно же приятно,когда на тебя смотрят с восхищением и пытаются якобы ненароком то к грудиприкоснуться, то к попке. Ее угощали пивом и колой, что, по Катиному мнению,свидетельствовало о крайне низком уровне взрослости, но она не отказала себе вудовольствии поцарствовать в этом детском саду и похихикать над выкопанными изИнтернета анекдотами и хохмами. Ей нужно было протянуть время часов до двух,когда Александр соберется ехать на обед. Она знала, что Филановский виздательской столовой не кормится, предпочитает ходить в расположенный рядомресторан. Надо так подгадать, чтобы прийти за своей дубленкой в приемную изадержаться там, пока он не выйдет, тогда есть шанс, что он пригласит ее ссобой пообедать, а это даже лучше, чем корячиться с цветами у него в кабинете,когда за дверью пыхтит эта церберша Анна Карловна. Только вот как подгадать?Впрочем, время есть, можно посидеть у мальчиков и подумать, как это половчеепровернуть.

Катя уселась на подоконнике, постаравшись принять наиболеесоблазнительную позу, и то и дело посматривала в окно, из которого отличновидны были вход и парковка. Вон машина Филановского, значит, он здесь, никудапо делам не уехал. Уже хорошо. Она задумалась и чуть не пропустила момент,когда нужно было рассмеяться над очередной выуженной из Сети полупохабной шуткой.

– Катюха, пойдешь с нами обедать? – спросил одиниз программистов, самый симпатичный, но, к сожалению, самый молодой, моложеКати на целых четыре года.

– А что, уже пора? – невинно поинтересовалась она.

Разумеется, идти с ними в столовую она не собиралась, носочла нужным сделать соответствующий вид.

– Самое время. Через пятнадцать минут Большой Филотвалит на кормежку, а если шеф обедает, то и нам положено.