– Ой! – закричал вдруг Дюшка, указывая в телевизор. – Я догадался! Вон та дама с рожками – «черная»! Она сама кремом мажется, я только что заметил. Чтобы все думали, что она просто посетитель, а не игрок! Давай скорей в игру! Ищи тех, кто сам себя мажет кремом!

– Я поняла! – крикнула Ирочка, ныряя в телевизор.

Дама с рожками действительно оказалась черным игроком. Ирочка вторично увлеклась игрой, а Дюшка поднял Ирочкину ставку сразу в сто раз и, следя за игрой в четверть глаза, принялся опять думать о Ризе. Бес уже не раз спасал его, но ангелы считали, что все это – не то. Допустим, он бросится спасать его еще раз – и что с того? Дюшка вылез из-за стола и пошел бродить по дому. Нет, он не помнил, чтобы он тут когда-либо был. Вот спальня с водопадом, газоном и непробиваемыми стеклами – ангел о ней рассказывал. Из-за этих стекол он не смог убежать, да? Дюшка не сомневался в том, что Бес бросится спасать его и на этот раз. Действительно, раз он поступал так уже четыре раза подряд, то, очевидно, и сейчас все бросит и… Внезапно Клюшкина озарила страшная догадка. В том-то и дело! Ну да! Риз должен догадаться, что его, Клюшку, не надо спасать! Не надо, вот!

Дюшку даже пот прошиб, когда он обо всем догадался. Он вернулся к телевизору, поглядел на Ирочку, оголтело снующую между перемазанными кремом и сливками прилавками и такими же липко-сладкими покупателями, и понял, что они все там, в телевизоре, просто помешались. Он глянул в компьютер и ахнул: Ирочке удалось вычислить и отметить своей краской семерых игроков из восьми! Клюшкин тут же поднял ее ставку еще в тысячу раз и нажал на Enter. Ставка мгновенно была принята. Спустя секунду Ирочка замочила последнего игрока и вышла на первое место. Переиграть ее уже никто не мог, ни по очкам, ни по ставке. Ирочка вылезла из телевизора и в полном изнеможении рухнула на диван. «Какой же она большой ребенок!» – подумал Дюшка.

– Поздравляю! – сказал он вслух. – Ты – первая!

– Ага! – удовлетворенно облизала пересохшие губы Ирочка. – Мне здорово помогло то, что у меня четыре руки. И тактика твоя оказалась правильной. Большинство игроков быстро поняли, что они – игроки, и стали перемазываться, чтобы все думали, что они – обычные покупатели, и попадание в них пирожных не грозит им сбавлением баллов или вылетом из игры. Фактически я просто бегала и искала тех, кто больше всех измазан. Ты, кстати, ставку сообразил хоть раз в пять увеличить?

Ирочка налила себе охлажденного сока (эх, глицеринчику бы сейчас с канцерогенчиками, но их Дюшке нельзя, ангелы предупреждали) и подошла к экрану компьютера. Бух! Бокал с соком выскользнул из четырех Ирочкиных рук и разбился вдребезги, щедро обдав ее и Дюшку холодными брызгами.

– Ты поднял ставку в шестьсот тысяч раз?!

Дюшка кивнул. В два, в три, в сто и в тысячу – в шестьсот тысяч.

– А если бы я проиграла?!

– Но ты же выиграла.

Ирочка Слунс не верила своим глазам: в одночасье благодаря Клюшкину она стала миллионершей!

– Вау!!! – выдохнула Ирочка.

Компьютер заверещал, как ненормальный. Одновременно с ним отчаянно замигал Ирочкин мобильный браслетик, а в реалитивизоре нарисовался ведущий, который завопил:

– Первый победитель из реалитизрителей! Ирина Слунс! Ура!!! Ирочка, нам не терпится встретиться с вами. Пожалуйста, настройте видеокамеру вашего компьютера на себя или хотя бы включите браслетик! Миллиардам зрителей хочется вас увидеть.

– Ой! – испуганно пискнула Ирочка. – Мне нужно срочно подкраситься!

Дюшка продолжал думать о Ризе. А Ирочка думала о том, как она будет выглядеть на экране, какой процент с выигрыша потребует Дюшка и так ли уж хочется ей постоянно работать на ангелов. Дюшке надо было позвонить Ризу, но теперь любой звонок из этого дома – и ты на экране телевизоров всей Земли!

– Вы знаете, мне нельзя появляться перед телезрителями, – соврал вдруг Клюшкин, опять переходя на «вы». – Мне ангелы запретили. Категорически. Так что я пока спущусь вниз и посмотрю ваше награждение по маленькому телевизору, который на кухне.

– Почему запретили? – обиделась Ирочка. – Они мне об этом не говорили… Это несправедливо. Ведь ты мне помогал.

– Нельзя, значит, нельзя, – твердо вздохнул Дюшка и решительно направился вниз.

– Из желтого холодильника еду не бери, она мутантская! Ешь из белого! – крикнула ему вдогонку Ирочка, лихорадочно докрашивая губы верхними руками и одновременно включая веб-камеру нижними.

Дюшка спустился вниз не просто так. Он собирался сбежать. Добраться до Риза и предупредить его, что ему не надо его, Клюшкина, спасать. Да, именно так. Ризи спасал его, помогал ему, заменял – ангелам не нравилось. Значит, чтобы им понравилось, Ризенгри должен поступить наоборот. Остаться самим собой. Это его единственный шанс. Из слов Ирочки Дюшка понял, что весь ангельский эксперимент до Нового года закончится. Значит, медлить нельзя.

По программе шоу заканчивалось в половине пятого утра. Дюшка понимал, что Ирочка до последней минуты будет вертеться перед камерой, поэтому, в принципе, у него вагон времени. Не доберется до Риза – позвонит ему откуда-нибудь по дороге. Сейчас главное – улизнуть отсюда. Он сунул в карман пару шоколадок из белого холодильника, надел на руку запасной браслет Майкла, найденный им наверху, и добрался до выхода. Интерьер вместительной прихожей напоминал деревенский дворик. У Дюшки возникло ощущение, что мебель в прихожей сделана из настоящего, живого дерева. Неужели люди способны и на такие зверства? И откуда в голове странное ощущение – он помнит деревья, которые совершенно не опасные, в одном из них есть дупло, и в нем живет белка, и по выступающим из земли корням можно ходить, как по ступенькам…

Стараясь не обращать внимание на мебель и дурацкое наваждение, Дюшка направился к входной двери. В углу, в шкафчике, утопленном в стенку и стилизованном под деревенскую изгородь, аккуратными рядами стояла обувь, преимущественно зимняя. Недолго думая Дюшка протянул руку к паре ботинок с верхней полки. Затем втиснулся в куртку, надвинул поглубже капюшон и вышел из дома.

Лили не врала Дюшке, когда сказала, что запустит процесс сама, а Дима и Рон посмотрят потом все в записи. И Дима, и Рон честно собирались посмотреть в записи процесс, запущенный Лили. Но они и сейчас находились тут, рядом с Дюшкой. Когда Клюшкин вышел из дома, они также вспорхнули вверх и устроились на любимом месте ангелов, на краешке карниза. Ворота были приветливо открыты. Клюшкин добрел до них и остановился.

В первый раз, если верить ангелам, в этом месте он повернул назад. А сигнализация, оказывается, была отключена. Интересно, сейчас она тоже отключена?

Дюшка сделал еще несколько шагов и остановился перед самыми воротами. Он отчетливо представил себе, как невидимые и неощущаемые им лучи, охраняющие дом с парком, рассекают его тело на тонкие кровяные ломтики. Дюшка поднял с земли спящую ветку и сунул в проем между воротами, готовый отбросить ее от себя подальше, если она вдруг вспыхнет. Ветка проснулась, заворочалась недовольно, но ничего более страшного с ней не произошло. Дюшка сделал шаг вперед, продолжая держать ветку в вытянутой перед собой руке. Ветка стала извиваться. Дюшка сделал еще шаг вперед и почувствовал, как его лицо и руку неприятно покалывает. Причем руку сильнее. Это могло означать только одно: защитное поле вокруг дома было включено не на уничтожение, а на отпугивание непрошеных покусодонтов и прочих любопытных личностей. Дюшка сделал еще шаг, продолжая держать свой живой индикатор в вытянутой руке. Теперь стоять так было достаточно больно. Ветка бесилась, билась в руке ошалевшей змеей, но не загоралась и не умирала. Дюшкино лицо горело, по всему телу бегали иголки, а правой руке, которая находилась в более сильном поле, было и жарко, и холодно, и вообще просто ужасно: будто она выросла и стала размером с крокодила, причем этот крокодил кусал сам себя. Дюшка сделал еще шаг вперед и не смог удержать в руке ветку: ошалев от боли, она вырвалась и дернулась назад, к даче. До конца защитного поля, о котором Дюк мог судить по ширине ворот, оставалось еще целых пять шагов.