– Ничего серьёзного! – фыркнул Воеводин. – Парень весь переломан! Ты же подключил к нему группу Плетнёва.

– Никто не думал, что Неуязвимый встретит Горюнова внутри комплекса. Плетнёв впервые в жизни прокололся, перекрыв внешние подходы к Суперструннику, ему показалось, одного человека для подстраховки Руслана будет достаточно. Он имел в виду пилота драккара.

– Плетнёв должен был предусмотреть всё!

– Он подал рапорт на увольнение. Я не подписал, но предупредил: ещё одна такая же ошибка – переведу из опергруппы в наблюдатели. Он понимает и переживает.

– Переживает… человека убить могли! Кстати, почему Неуязвимый просто не пристрелил Горюнова? Ведь он наверняка был вооружён.

– Возможно, решил показать, насколько он сильнее. Высокомерие, спесь и презрение к другим – основа поведения подобных ублюдков. Это единственное объяснение. Судя по описанию Модалу, Неуязвимый был в спецкомбезе «тайгер», а его характеристики…

– Не перечисляй. Вы записали драку?

– Не успели.

– Парень на твоей совести! Он и так рискует больше всех нас, подставляясь каждый день, береги.

– Я принял кое-какие дополнительные меры. Мы снабдим его «кольчугой» и дадим напарника. Плюс «эшелон».

– Хорошо, докладывай обо всех его шагах. Он успел ознакомиться с состоянием Суперструнника?

– Не знаю, с ним пока нельзя разговаривать. Но я побеседовал с консультантом Вележевой, которая его сопровождала, девочка догадалась поработать с инком Суперструнника в режиме «одиночки» и выяснила интересные детали.

Во-первых, Суперклиз… струнник в рабочем состоянии, так что идея Шапиро использовать его для затыкания «дыры» в Омеге Кентавра имеет шанс на осуществление.

Во-вторых, её заинтересовала система коррелирования импульсов, то есть суперструн. Мы и так знали, что Херциг создал две системы наведения, и обе несли одну и ту же волновую функцию, развёрнутую в системе коррелирования абсолютно симметрично. Эффект известен давно, со времён Эйнштейна, как ЭПР-парадокс, но Херциг смог применить его не к элементарным частицам, а к суперструнам.

– Не забивай мне голову физикой.

– Короче, Знающие-Дорогу действительно просчитали последствия запуска Суперклиз… э-э… струнника дальше нас, и теперь в противоположной от Оси Зла стороне растёт ещё одна «дыра» – в Стене Крестовского.

– Это Вележева сказала?

– Это я говорил с нашими экспертами. Надо срочно посылать «Ра» к Стене, чтобы выяснить: зачем Знающим понадобилось долбить континуум домена ещё раз, зачем ему две «дыры».

– Три.

– Верно, три, в Омеге, в Парусах-Кентавре и в Стене.

– К сожалению, «Ра» ещё не вернулся.

– Вернётся!

– Брата Бодхи проверили?

– По нашим впечатлениям, этот астрофизик чист, но работа ещё не закончена.

Воеводин выключил канал.

Настроение было рабочим, но он понимал, что Вирус всё ещё переигрывает их и ведёт свою игру, вербуя всё новых и новых сторонников. В то время как контрразведке можно было полагаться только на проверенных людей.

С Нереиды он отправился в Смоленск, встретился с экспертной группой, с которой недавно беседовал вездесущий Грымов.

Эксперты подтвердили свой вывод: Херциг сделал удивительную конструкцию, обойдя многие физические запреты и решив сверхсложные инженерные задачи, отчего Суперструнник и смог выстрелить одновременно в двух противоположных направлениях. Оставалось только выяснить, чего добивались Знающие-Дорогу, пробивая в Стене – Аттракторе Крестовского, почти невидимой с Земли, несмотря на гигантские размеры, ещё одну «дыру» в пространстве. Ответить на этот вопрос эксперты не смогли.

Не ответили они и на вопрос: что такое Бомба Хаоса. Идеи Шапиро поддерживали не все, а собственных гипотез хоть и родилось немало, по образному признанию старшего группы профессора Московского физтеха Валерия Тулупова, все они претендовали лишь на «пузырьки в бокале шампанского».

– Думайте, думайте, включайте дополнительные мозги, – сжал губы Воеводин. – Откуда ждать доставки Бомбы.

Эксперты – каждый из них работал в своём учреждении, и вместе они собирались редко, лишь для мозгового штурма, – переглянулись.

– Если её хорошо упакуют, – сказал сухой, жилистый, усатый физик из Харьковского ядерного центра, – Бомбу может доставить в Солнечную систему любой грузовой спейсер.

– Как бы ни упаковывали такой энергетический кластер, – скептически заговорил его коллега из Новой Зеландии, – он всё равно должен занять определённый и очень большой объём. Магелланцы упоминали об уничтожении целой цивилизации! Одной Бомбой! А это значит, что её размеры достаточно велики, уж точно больше шарика для пинг-понга.

– Почему одной? – возразил харьковчанин. – Бомб могло быть больше, сотни и тысячи.

– Тысячи незаметно доставить к границам системы невозможно, – вмешался третий эксперт, с бородкой, – это надо тогда согласиться с тем, что погибшая цивилизация не имела защиты.

Разгорелся спор.

Воеводин посмотрел на Тулупова. Тот ответил смущённым взглядом.

– Теоретически мы не ограничены.

– Будут новые данные, – Воеводин подумал о возвращении «Ра», – я вас соберу. А пока попробуйте проанализировать, какую из современных суперстроек Вирус может использовать в качестве стартовой площадки для запуска Бомбы.

– Сначала её надо принять.

– Вряд ли базы для приёма и для запуска будут разными.

– Сделаем, – сказал Тулупов.

– Много времени не дам, от силы час, – предупредил Воеводин.

После этого он полетел к Горюнову в больницу.

Клиника скорой помощи имени Склифосовского в Москве за двести пятьдесят лет существования не изменила свой профиль и место расположения. Разве что оборудование в палатах, операционных модулях и лабораториях комплекса отвечало последнему слову медицинской науки и техники. Здесь не только сращивали ломаные конечности, руки, ноги и рёбра, но и пришивали оторванные головы (были случаи), меняли внутренние органы и выращивали новые.

Руслан Горюнов лежал в отдельной палате экстренной эндохирургии на пятом этаже второго корпуса клиники.

Воеводин в сопровождении витса охраны (отказываться от этого вида защиты было глупо) получил от «эшелона» поддержки «добро» на посещение (группа Неклюдова, подчинённая непосредственно генералу, проверила клинику на предмет нахождения на её территории подозрительного контингента и ничего опасного не обнаружила) больного и поднялся на пятый этаж старого – ему исполнилось больше трёх столетий – здания.

Уже подходя к палате, Воеводин встретил в коридоре человека, которого увидеть не чаял. Это был начальник Горюнова Люсьен Леблан.