Но все-таки тут было хорошо, на стене у башни – чуть ли не единственное место, где он по-прежнему мог достичь уединения. Брайс любил здесь бродить, и караульные, завидев его, всегда тактично отходили подальше.

Но Яннем всегда находил его. И всегда беззастенчиво прерывал эти редкие минуты уединения. Все в воле его величества, светлого владыки Митрила.

– Хорошо вернуться домой, – сказал Яннем.

Брайс услышал, как он подошел со спины, но не обернулся, только коротко кивнул – не то чтобы соглашаясь с этим утверждением брата, скорее, давая знать, что понимает его облегчение. Даже если и не вполне может разделить.

– Ты уже решил, что станешь делать с лордами, поддержавшими Глендори? С юным Ксендери и остальными?

– Казню, разумеется, – равнодушно отозвался Яннем. – Только вот все еще раздумываю, как именно. Их уже пытали, досталось им изрядно. Вот не знаю, просто обезглавить их теперь или устроить моему доброму народу запоминающееся представление?

– А ты сам получишь удовольствие от этого представления?

– Нет, – ответил Яннем. – Не думаю. Но знать в последние годы совсем зарвалась. Ее нужно устрашить.

– В очередной раз? Ты их устрашаешь снова и снова, а они все равно плетут против тебя козни. И продолжат их плести, хотя теперь, может, и не так увлеченно. Клика традиционалистов со смертью лорда Айвора обезглавлена. Да и ты теперь не совсем тот король, чьему восшествию на престол они так возмущались.

– Правда? – усмехнулся Яннем. – А кто я теперь?

– Это уж тебе решать, брат. Только тебе.

Яннем облокотился о парапет на выступе стены. Он был без королевского венца, и ветер свободно трепал его волосы.

– Помнишь, когда тебе было тринадцать, ты на какое-то время увлекся выжиганием по дереву. Низкое ремесло, но ты увидел в городе на ярмарке пару деревянных картин, исполненных в этой технике, и решил, что это настоящее искусство. И упрямо не желал осваивать его с помощью твоих магических сил. Все по-простому, как у простолюдинов: только увеличительное стекло, резец и отполированная доска. Ты старался долго, и в конце концов у тебя получилось. Я увидел и попросил, чтобы ты научил и меня. Не потому, что тоже считал это искусством, а потому что это было хоть что-то, что можно сделать без этой вашей треклятой магии. И к тому же мы могли делать это вместе.

Брайс кивнул. Воспоминание на первый взгляд казалось теплым, но он-то помнил, чем это все закончилось. И Яннем, конечно, помнил тоже. Потому об этом сейчас и заговорил.

– Ты стал меня учить, и дело продвигалось неплохо, но я был неосторожен и обжег себе палец. Сильно обжег, до мяса. И ты тут же, не раздумывая, наложил целебное заклинание. Моя плоть стала затягиваться буквально на глазах. Проклятье, как же я на тебя разозлился. Я так радовался, что мы хоть чем-то можем заниматься вместе без твоего колдовства. Без постоянного напоминания о том, на что ты способен, а я нет. И все равно ты не смог без этого обойтись. Хотя мне достаточно было просто подержать палец в холодной воде. Но в том-то и дело, что для тебя сплести заклинание так же просто, как для меня – сунуть в воду палец. Это повседневная часть твоей жизни, часть тебя. Я иногда так ненавидел тебя за это.

– И иногда ненавидишь до сих пор, да?

– Да. Иногда ненавижу до сих пор.

Они слегка улыбнулись друг другу. Взгляд Яннема стал почти просящим.

– Но это было давно, Брайс. Мы выросли. Через многое прошли. То, что ты сделал, в конечном итоге вернуло мне те самые силы, из-за которых я всю жизнь тебе завидовал. И мучился от этой зависти, потому что никогда не хотел, чтобы мы враждовали. Если я лишусь твоего доверия, что тогда вообще у меня останется?

– Твоя корона, Яннем. Твоя страна. И твой народ, которому ты все уже давно доказал.

– Да, но кем я стану, если ты не будешь стоять за моим плечом? Мы же оба видели, кем чуть было не стал ты. И ты воображаешь, что я лучше тебя? Или, может, сильнее?

– Может быть.

– Я хочу, чтобы ты учил меня магии. Именно ты. Не Лорд-маг и не жрецы Светлых богов. Никому из них я не верю.

– Может, в этом вся проблема, Яннем, – сказал Брайс, поворачиваясь к нему лицом. – Тебе пора научиться верить кому-то еще.

Яннем прищурился. Взгляд, в котором секунду назад неприкрыто сквозила мольба, снова стал жестким. Сюзерен, которому осмеливается перечить непокорный вассал. Некоторые вещи никогда не меняются, верно?

– Нет, – отрывисто сказал Яннем. – Нет. Не смей так со мной поступать.

– Это необходимо. Ты сам это понимаешь не хуже меня. Потому и пришел сейчас сюда и завел этот разговор. Устал ждать, когда я заведу его первым? Ты прав, пожалуй. А я, наверное, трус, раз заставил тебя так поступить.

– Ты не можешь уйти. Я… я просто тебе не позволю.

– Опять арестуешь, что ли? – усмехнулся Брайс. – Будем советы вдвоем проводить в карцере для магов? Хватит, Яннем. Ты все понимал еще до того, как мы вернулись в Эрдамар. То, что сделал Глендори, стало осуществимо из-за моего сына. Этот ребенок, которому еще не исполнилось и года, стал прямой причиной мятежа и чуть не вверг Митрил в гражданскую войну. Алвуру нельзя оставаться в Эрдамаре. Ни ему, ни другим детям, которые еще родятся у нас с Катрионой.

– Так отошли их, – резко сказал Яннем. – Выбери любой замок, какой захочешь, я обеспечу им охрану, я смогу…

– Это не поможет. Если кто-то решит повторить подвиги лорда Айвора, его не остановят никакие стены и никакая охрана. Но суть даже не в этом, Яннем, а в том, что я не хочу разлучаться ни с Алвуром, ни с Катрионой. Они моя семья.

Яннем, начавший было снова возражать, потрясенно смолк при его последних словах.

– Я думал, что твоя семья – это я.

– Теперь не только ты. Ты навязал мне жену, она родила мне сына, и с этим придется всегда считаться нам обоим.

– Ты же не любишь ее. Какой в этом смысл?

– Какой смысл в долге? – усмехнулся Брайс. – В человечности? В связях на крови? Не задавай дурацких вопросов, брат, чтоб я не давал тебе тривиальных ответов. К тому же, – добавил он, – дело не только в этом.

– Тьма, да? – спросил Яннем, видя, что Брайс не торопился продолжать. – Она так и не ушла до конца?

– Нет, теперь уже ушла. Во всяком случае, я совершенно ее не чувствую. И не только я, что даже важнее. Но когда я лежал под меллироном и когда он высасывал из тебя магию и жизнь и отдавал их мне… там что-то случилось, Ян. Это эльфийское дерево что-то сделало со мной. Используя связь между нами, оно создало новую связь, между мной и эльфийским лесом. Оно пело мне и… звало меня. Я должен выяснить, для чего.

– Так значит, Светлый лес?

– Для начала – да. Думаю, там теперь мое место. И моей семьи. Во всяком случае, на какое-то время.

– И ты никогда сюда не вернешься?