– Лэй, – выдохнула она.

– Маленькая, всё хорошо. Уже хорошо, – пробормотал он.

Голубые глаза, как озёра. Светлые волосы прилипли ко лбу. Тело едва тёплое обвисло в его руках. При виде кровавого следа от груди к животу у Лэйнара перехватило горло. Он осторожно опустил Олю на пол и приложил руки, заживляя рану. Втянул её боль.

– Хорошо… Больше не больно, – едва слышно произнесла она спустя некоторое время. – Обними.

И прямо на коленях Лэйнар прижал её к себе руками и крыльями, согревая и боясь хоть чем-то навредить. Чувствовал, что в её теле так мало жизни, и поражался силе её духа.

– Я с тобой.

– Мы с тобой! – подбежал Дезмонд.

Слабой рукой Оля потянулась и к нему. Лэйнар убрал крыло. Сглатывая волнение, могул приблизился и тоже преклонил колени. Оля сжала его руку и руку Лэйнара холодными пальцами. «Пусть делает, что хочет, лишь бы ей было хорошо», – пульсировало в груди Лэйнара.

– Вы лучшие, – тихо проговорила она, кашлянула и вдруг улыбнулась ясно, как солнышко. – Вместе мы банда!

Между пойманных в ловушки великих магистров сидел, облизываясь, крошечный голубой хорец.

* * *

С волшебным прикосновением Лэйнара моя боль потухла, силы начали быстро возвращаться в тело. Дез тоже взял меня за руку. Энергия удвоилась, словно я нырнула в гейзер с двумя источниками: ясным, чуть прохладным и бурлящим, как кипяток. Я удивлённо взглянула на обоих моих спасителей, чувствуя, как расширяется сердце, и поняла: всё так и должно быть. Кожа, мышцы, кровь, органы ожили, впитывая энергию, как иссушенная без влаги земля, и этот процесс забрал моё внимание. Ощущение того, что всё вокруг ненастоящее, отошло на задний план, оставшись пометкой на полях. Но я была жива, и правила игры изменились.

По окружности овального зала шесть дверей-врат, запечатанных нашим полем, сотряслись под ударами чего-то тяжёлого.

– Кажется, мы окружены, и у них есть таран, – пробормотала я, ловя на языке искорки подозрительной весёлости. Опираясь на руки любимых, встала и отпустила их.

– Пора убираться отсюда, – подмигнул Дез и совсем как во сне спросил у меня: – Есть идеи как, детка?

Я моргнула и на всякий случай произнесла:

– Это сон.

– Да ладно! – хмыкнул Дез. – Бу!

– У меня есть идея, – сказал Лэй. – Таббат, ищи среди амулетов магистров ключи телепортации.

Тщетно предпринимая попытки освободиться, магистры прорычали что-то нечленораздельное, но судя по тону, крайне возмущённое. Хорец навострил ушки и задрал по-боевому хвост.

– Похоже, господ магистров опять надо ткнуть головой в добро и любовь, – усмехнулся Дезмонд и безо всяких церемоний сорвал гроздь амулетов с шеи ближайшего великого магистра.

– Тратить силу? Они и так слишком многое у неё отняли, – буркнул Лэйнар и сделал то же самое со вторым. Затем подошёл к Хэйну Брайату, присел над ним. – В «Кодексе Этики» написано: «Равно сделанному равное и получишь». Не вы ли любите говорить об этом, выступая перед народом, магистр Брайат?

Тот посмотрел в ответ с колючей злобой. Губы зашевелились, но звука не издали, – облако не позволило.

– А ведь и вы, высшие магистры, кормите собой демонов. И не знаете об этом, – заметил Лэйнар, будто подтверждая для себя удивительный факт.

– Э-э, если ты о паразитах, не освобождай, у них тоже прибавится сила! – предупредил Дезмонд.

– Не буду.

– Ген безумия предка поразил и тебя, Рамма? – вдруг сипло выдавил, сумев перебороть блокирующую магию, Хэйн Брайат.

– Безумны вы. Жадность – ваше безумие, – ответил Лэйнар. – Хотите больше и больше, как чёрная дыра: власти, энергии, столько – сколько не можете переварить. Мир искорёжен вашей жадностью, а вам всё мало.

Я слушала Лэя, с каждым мгновением чувствуя прибывающую силу: вибрации, энергия, казалось, плавали вокруг, касались кожи, иногда обжигая, как медузы в тёплом море. Я вновь услышала зов откуда-то сверху.

– О жадности спроси у могула… – едва слышно проскрежетал Хэйн Брайат.

– Уже поговорили, – ответил Лэйнар и сорвал с его шеи нежно-фиолетовый, вырезанный из светящегося камня, символ, отдалённо напоминающий цветок из капель.

На секунду замешкавшийся Дез, будто очнувшись, подхватил за шиворот ближайшего к нему великого магистра и с размаху швырнул в прозрачную капсулу. Слизь хлюпнула, поглощая тело почтенного лаэра. Полное только что презрения и негодования аристократическое лицо исказилось от боли – мёртвый камень никого не щадит.

Лэйнар без слов поднял в воздух второго магистра и тоже бросил на ложе из мёртвого камня. Капсула жадно расширилась и приняла с утробным бульканием второе тело. От вскрика и стона у меня по позвоночнику пробежали холодные мурашки. Да, страдают лишь тела, но я точно знала, каково лежать там…

– Может, не стоит? – пробормотала я.

– Стоит. Великие магистры знают закон о равновесии. Сами его и писали, – ответил ледяным тоном Лэйнар и обернулся к Хэйну Брайату. – И пора равновесие установить. Равное содеянному.

– После тебя растерзает толпа так же, как твоего предка, – просипел магистр Брайат.

– Значит, буду вечно живым, – ответил Лэй и поднял за грудки бессильного мага, чтобы швырнуть на ложе к остальным.

– Без меня всё равно в верхний уровень не попадёте! Общие каналы туда не ведут, следа не обнаружить, – сменил тон магистр. – Но я помогу: ты прошёл испытание. Как и она.

– Испытание? – повёл бровью Лэй, приопуская Хэйна Брайата на пол.

– …бесстрашия, силы и верности. Ты прошёл его, – прошептал сквозь путы Хэйн Брайат. – Она в испытании болью доказала свой свет: могла убить нас, но даже не помыслила об этом. Думаете кто-нибудь допустил бы вас сюда, не докажи вы, что достойны и способны? Освободите меня, я сделаю пасс и открою проход. Но только вам двоим, могула не проведу.

– Ничего нет удобнее, как проиграв, сказать, что так и было задумано, – усмехнулся Дез и, подхватив за ногу магистра, с кувырком бросил его в слизкую капсулу. Та поглотила и Хэйна Брайата.

Три великих магистра застыли, выпучив глаза, как три сломанные фигурки в непомерно раздувшейся капсуле.

Отряхнул ладони одна об другую, Дез показал опешившему Лэйнару фиолетовые амулеты.

– Это явно пропуск в любую дверь. Давай, нащупывай канал, как ты делал у меня дома. Куда-нибудь мы точно попадём.

Дез вручил мне один из камней. Теперь у каждого из нас было по аметисту. И тотчас я почувствовала зов сверху так сильно, будто меня потянули за нить, привязанную к макушке.

– Я знаю, что делать, – сказала я, выпрямляясь в струнку. – Положите мне руки на плечи.

Лэй и Дез послушались. Под грохот выбиваемых шести дверей я просто представила, как эта нить расширяется до широкого тоннеля и тянет нас вверх.