Мгновение спустя мы оказались в совершенно другом месте. А если точно – на вершине мира…

Боже, я всё это видела! Давным-давно, ещё дома! Во сне! Эту великолепную панораму, открывающуюся с маленькой круглой площадки: город с трёх сторон, искусно вписанный в горы, с пронизанными солнцем стеклянными мостами и куполами, похожими на искры росы на зелёных склонах; а с севера – заснеженные пики, голые скалы. Перед нами устремлялась к небу величественная иномирная «Фудзияма» – гора Аэрлис. Так близко, что захватывало дух.

Я почувствовала манящее, материнское тепло и подняла глаза. С макушки до пальцев ног прокатилась волна мурашек. Ослепительное скопление белой мощи висело прямо надо мной. Слишком плотное для облака, слишком живое, не поддающееся описанию. Тело Света.

Я смотрела в молочно-золотое чрево и, казалось, я одна стою пред ним, нагая, потому что ничего не скрыть, оно видит меня насквозь. Покрывая мурашками, волны лёгкого электрического ветра омывали меня, как ласковым взглядом, воздух тихо вибрировал и звенел, будто весь был соткан из струн. Слова и мысли в голове исчезли.

И вдруг меня начало окутывать мягким контуром, как шёлковым покрывалом, закрывая от чудесного облака. Одновременно послышался голос Дезмонда слева от меня:

– Рамма, включай все свои контуры, чтобы она не распалась на частицы! Она может!

– Уже. Я вижу, – ответил Лэйнар.

Прохладные пальцы Лэйнара и горячие Дезмонда коснулись моих ладоней, крепко сжимая. Они замерли рядом.

– Не представлял, что это так сложно… – с громким выдохом проговорил Дезмонд.

– Такое невозможно представить, – ответил Лэйнар.

«И не нужно», – чувствовала я. Хотелось взлететь и раствориться, но парни удерживали меня, как два якоря. Зачем? Я попробовала высвободить руку.

– Оля, подожди, вернись вниманием к нам, – попросил Лэйнар. – Это важно.

– Оля, пожалуйста, – сказал Дез. – Не зря же мы прошли весь этот путь!

Стоило серьёзных усилий воли, чтобы с сожалением оторвать взгляд от волшебства над головой. И я с удивлением обнаружила, что Лэйнар светится немного, а вокруг Деза воздух искажался, словно я смотрела на него сквозь изогнутое, чуть затемнённое стекло. Выражение лица у него отчего-то было не радостным, будто в конце концов его же затея перестала ему нравиться.

За ними посередине площадки на возвышении была установлена двухметровая мраморная чаша. Внутреннее покрытие из золотых пластин было испещрено иероглифами и таинственными символами. В Храме Оракула я видела такую же. Вот только сейчас белое пламя не горело.

– Тело Света приглашает меня, – сказала я моим спутникам. – Пора!

– Оля, мы не просто должны войти в него, – напомнил Лэйнар. – Мы должны освободить его, чтобы мир не погиб от аномалий.

– Я помню. Но оно свободно… – ответила я.

– Не совсем, – сказал Лэй. – Его что-то связывает, держит. Попробуй понять.

– Петля или что-то другое? – спросила я.

– Такие вещи можно только видеть, объяснить нельзя, – сказал Дезмонд. – Не торопись, ты у нас творческая натура и мастер иллюзий. Сядь и расслабься.

– Но я ничего не вижу. Может, попробовать спросить у Оракула? – сказала я.

Лэй и Дез с удивлением взглянули на меня.

– Нужна сила жреца, чтобы разбудить пламя, – произнёс Лэй. – Это особая магия.

Ничего не ответив, я вновь подумала о том, что правила игры изменились. Поднялась на одну ступеньку, другую, подошла к чаше и протянула руку, обращаясь к пламени. И почувствовала: что-то мешало. Слева. Я скосила глаза, Дезмонд поймал мой взгляд и отчего-то смутился. Впервые, пожалуй, за всё наше знакомство.

Я села на ступеньке возле чаши, скрестив ноги, и закрыла глаза. Сконцентрировалась на вопросе о том, что удерживает Тело Света, и почувствовала многое: потоки воздуха, накопитель энергии внутри башни, даже увидела внутренним зрением его синеватый отблеск в резервуаре, похожем на реактор. Где-то под нами проносились всполохи гнева, проникающие из шпиля едва заметными запахами гари. Магистры и маги-каратели пытались пробиться сюда, но у них не получалось, словно мы на этой площадке были отделены от всего мира, защищенные общим полем, вибрациями воздуха сверху и невидимых струн.

Может быть, струны – это привязка Тела Света? Я попробовала на них настроиться. Опять возникли помехи слева. Я взглянула на Дезмонда, ощущая интуитивно, что искажения пространства идут от него, словно пятно в общем поле. Дез снова перехватил мой взгляд и поджал губы. Кажется, он чувствовал себя не в своей тарелке.

– Не получается, – покачала головой я. – Что-то не так с пространством. Оно искривлено.

Дезмонд зыркнул на пустую чашу Оракула и сказал вдруг, словно отвечая не мне, а ей:

– Ладно! Лэйнар, Оля, всё не совсем так, как я рассказывал.

Лэйнар с интересом взглянул на Дезмонда, тот встал перед нами.

– Во-первых, Оля, я люблю тебя. Ты должна знать это, даже если тебе без разницы, даже если наших личностей не станет через пару минут. Да, Рамма, любовь не выбирают. Она сваливается тебе на голову, и со мной случилось такая вот байда.

Я медленно поднялась под пристальным взглядом Лэйнара. Близость Тела Света и чаши Оракула исключала ложь, она будет видна, – теперь я это понимала. И вспомнила слова мастера о том, что обман искажает пространство – так вот как это выглядит!

– Я тоже люблю тебя, Дез, – сказала я. – Не так, как Лэя. Но ты есть в моём сердце.

– Не так… Ну, я это знаю, и это тоже хорошо. – Дезмонд вздохнул, затем усмехнулся и взглянул на Лэйнара, который хранил спокойное молчание. – Тебя, Рамма, я должен бы ненавидеть как соперника и как лаэра, но почему-то в некотором смысле тоже люблю. Звучит хреново, но не пойми превратно. Тоже «не так». Сам удивляюсь, что ты оказался не сволочью, спас мне жизнь. Такого друга было бы не плохо иметь.

– Мы знатно сражались плечом к плечу, – кивнул Лэй. – Было бы жаль оставаться врагами.

– Хотя иногда добрые враги лучше, чем плохие друзья, – ухмыльнулся Дез, всё ещё затемнённый, будто за изогнутым стеклом.

– Ты сказал, во-первых. А во-вторых?

Могул помолчал и махнул рукой. Лицо его немного исказилось, словно говорить пришлось через силу.

– Правда номер два: Аэранх окружён. Армии могулов стоят у границ, ожидая, когда они рухнут. Король стар, принц взял всё в свои руки и хочет захватить Аэранх, чтобы доказать силу и власть, и превратить весь мир в свою империю. Открыть границы – такова моя миссия, – поджал губы Дезмонд и глянул на меня с оттенком вины.

– Ну, ничего нового, – ответил на удивление спокойно Лэйнар. – Что-то ещё?

– А удивиться? – поразился Дезмонд. – Проклясть? Морду набить? И вообще кто тебе сказал?