– Чему улыбаешься, знакомого увидел? – решила поддеть его жена.

Оба супруга помнили, как Николаю в своё время этот самый, теперь уже бывший, парторг отказал в приёме в партию.

– Да, только не этого! Вон, видишь, на заднем плане скромненький мэр?

– Ну да, скромненький! Этот Чугуев уже во всех ушах и глазах! На языке каждой базарной бабы!

– Вот как? – Никола удивился. Налаживая хозяйство, готовясь к посевной, он не имел времени подставлять свои уши и глаза всюду проникающему Чугуеву. Николай улыбнулся, вспомнив, как вместе избавлялись от похмелья в офицерской баньке.

После областной программы показали новости спорта.

Мелькнул Павел Бураков. Крупным планом.

– Во! Дают люди! – высказался Николай.

– Чего давать-то? Знай себе, бегай по полю! Кстати, знаешь какие у них сейчас заработки?

– Марюха! Нам ли считать чужие деньги? Со своими бы разобраться. Кстати, где наш спиногрыз?

– Скоро приедет с компьютером! – сказала Мария с гордостью.

– Вот на этой машине и подсчитаешь нашу прибыль! За неделю справишься?

– Постараюсь.

– А потом, обмоем! – Никола улыбнулся.

– Сперва пойдём на выборы.

– Да?! И ты собираешься голосовать за Чугуева?

– За кого ещё-то?

Никола пожал плечами. Он сходит и проголосует только из памяти за прошедший отпуск у самого Чёрного моря.

– Зимой, кстати, оно ещё чернее! – сказал он вслух.

– Кто?

– Горец в габардиновом пальто! Ладно, некогда мне тут лясы точить, пойду в сарайку.

Маша знала своего мужа. Она поняла, что Никола чего-то не договаривает. Маша накинула шаль и выскочила следом.

– Ты знаешь Чугуева?

Никола продолжал молча закручивать тиски.

– Почему не сказал мне?

Никола запыхтел, изо всех сил зажимая железную трубу.

– Вы недавно знакомы?

– Маша! Не мешай работать! – Николай взял молоток и дважды стукнул по краю трубы. Она погнулась и деформировалась.

– Видишь, сломал?!

– Я сама сделаю, Коля! – сказала Маша, скрестив руки на груди.

– Что ты сделаешь? Хоть немного тяму имеешь? Как теперь мне муфту накрутить?

– Коля! Какая муфта? Речь о нашем будущем.

– О безоблачном?

– Да. Если ты хоть что-то понимаешь. Если тяму имеешь!

– А! – Никола в запале ударил полотком по краю зажатой трубки и попал по пальцу. Он обернулся к жене, держа палец во рту.

– Коля! Почему ты так смотрел на Чугуева?

– Ты что? В чём меня обвиняешь? – Никола рассмеялся, не смотря на боль в ушибленном пальце.

– Вы вместе отдыхали на юге? – Мария посмотрела в глаза мужу.

– Ну и что? Я сменил ориентацию?!

– Нет. Ты просто поумнел.

– Под влиянием Чугуева?

– Не знаю под чьим там влиянием, но факт остаётся фактом. И будь любезен, оставайся в здравом рассудке!

– Чего ты хочешь?

– Коля! Ты сам заметил, какой он одинокий, – сказала Мария, как будто говорила о близком человеке.

– Да там столько жополизов вокруг вертится!

– Именно. А такие люди никогда не могут быть друзьями.

– Что ты предлагаешь? – Николай уселся на скамейку рядом с верстаком.

– Надо помочь человеку. Он же твой друг.

– Да какой он мне друг?

– Вместе отдыхали, поди, водку кушали?

– И это что, повод для дружбы с богатым?

– Это повод для дружбы любых мужчин.

– Маша! – Николай посмотрел в глаза жены. – Знаешь, сколько надо иметь денег, чтобы дружить с богатыми?

– Я не прошу тебя дружить!

– Тогда зачем мне поддерживать совершенно чужого человека?

– Просто по-людски. У тебя есть друзья?

– Вообщем-то не очень много.

– А у него вовсе нет! Не с кем поговорить, излить душу.

– Тебе-то, какое дело? Интерес имеешь?

– Дурак ты, Никола! Да! Я имею интерес, и огромный! Скоро весна, что будешь делать? Как сеять?

– У меня ли башка должна болеть?

– Не заболит башка, заболит другое место. То самое, на которое беду накличешь.

– Ну какая там беда, если не набиваться на дружбу к мэру?!

– А ты и не набивайся! Встретишься с Чугуевым, попьёшь водки.

– Что-то я не понял, ты меня к чему склоняешь? К алкоголизму?

– К нормальной жизни я тебя склоняю, ни к чему больше. Люди узнают, что ты знаком с мэром.

– И это пойдёт на пользу?

– Во вред это ни пойдёт.

– Ладно. Я согласен, – Николай посмотрел на часы, как будто мысленно выделил время для пьянки.

– Вот и ладненько! Езжай завтра в город, повстречайся с Чугуевым. Как его зовут?

– Лёней.

– Вот и скажи ему, мол, Лёня, вижу тебе не по себе. Или что-нибудь в этом роде.

Николай задумался. Может, Маша права? Действительно, Чугуев в поезде плакался, как тяжело работать на ответственной должности. Да и вспомнить есть что, хотя бы парилку офицерскую. Не говоря уже о моржовом купании.

– Наверное, в этом есть какой-то смысл, – сказал Николай вслух.

– Да ещё какой!

Бросив покорёженную им трубку, Николай сделал патрубок из резиновой трубы, навернул хомуты: неделю продержатся. Коровы не замёрзнут.

Поутру Николай сообразил, что не знает, как попасть к Чугуеву.

– Маша! – сказал он, подцепляя глазок жареного яйца на вилку. – Я не поеду.

Жена чуть не подпрыгнула на стуле.

– Не пойду же я на приём к мэру! Да меня и в Управу-то не пустят. Только на руки посмотрят и выгонят! – Никола показал промазученные пальцы.

– Этого не требуется. Коля! Разве я предлагаю ерунду?

Николай пожал плечами. Тут же жена напомнила ему о скупке ваучеров.

– Так и толку-то от них?

– Будет толк, как повстречаешься с Чугуевым!

– А! Вот ты о чём. Думаешь, подскажет, как их пристроить?

– Как взять акции, и какие.

– Фермы нам мало?

– Колхозного коровника? И общественного туалета на шесть дырок!

– Ладно, сообразим.

– Так соображай поскорее! Не сегодня-завтра выборы. А потом ты ему будешь нужен, как собаке пятая лапа!