– Тюльпана! От кого у тебя такой тяжелый характер? Я видала валуны, которые в гору и то катить легче! В конце концов, на чей ты стороне?

– На стороне своей Верховной. Ты меня сама к ней определила, кстати, – невозмутимо парировала Тюльпана, чем окончательно взбесила Аврору. – Ты знаешь, что делать, Одри.

Я постаралась не откусить себе язык от удивления – Тюльпана поддержала меня?! Этот день стоило обвести красным в календаре. Но, похоже, между мной и своей матерью она просто выбирала меньшее из зол.

– Прости, Аврора. – Я поднялась с кресла, и Коул тоже выпрямился, прикрывая мне спину, которую пронзал ледяной взгляд Авроры. – Ничего личного. Только здравый смысл.

Меня достиг злобный шепоток, посылающий проклятия, но едва ли Аврора сейчас представляла реальную угрозу. Раздался звон бьющегося бокала, а затем она, сменив гнев на милость, жалобно пискнула и запела дифирамбы, которые я уже не услышала, демонстративно хлопнув входной дверью.

Никогда бы не подумала, что обрекать кого-то на смерть – это так сложно! И как у Авроры только получается?

– Засеки пять минут, пожалуйста, – попросила я Коула и, прислонившись к двери спиной, опустилась на пол веранды, переводя дух.

– Ты это серьезно? – спросил он, но, взглянув на наручные Casio из нержавеющей стали, время все-таки засек. – Ты правда не станешь помогать ей?

Я прижалась затылком к холодному дереву и взглянула на ясное небо. Солнце заваливалось за лес, разбрызгав по соснам золото, и те качались под пение ветра. Мне хотелось петь вместе с ним, не думая о том, что в доме меня ждет ведьма, сделавшая для меня ровно столько же хорошего, сколько и плохого, чья судьба была только в моих руках. Что же перевесит чашу?

– А ты бы как поступил на моем месте? – поинтересовалась я, подняв на Коула глаза.

Жидкое золото заливало и его лицо, раскрашивая и множа число его очаровательных веснушек. Он схватился за перила и перегнулся через них, срывая травинки с изумрудного газона. Я мысленно отметила, как хорошо на нем сидит кашемировый синий свитер, который я прикупила для него недавно – с чем, с чем, а со вкусом у меня точно все в порядке!

– Она ведь убила моих родителей, – сказал Коул то, что я так боялась однажды услышать из его уст. Но звучал он гораздо спокойнее, чем в моих кошмарах. – Или по ее поручению убили. Неважно. Я так медленно читаю дневник отца, потому что боюсь найти что-либо об этом. Зацепку. Или предчувствие, которое терзало его накануне. Я не говорил, но, когда Гидеон рассказал о настоящей причине гибели наших родителей, я долго воображал перед сном, как убью Аврору… Однако, встретившись с ней лицом к лицу тогда в баре с Джулианом, по дороге в Новый Орлеан, я понял, что она не достойна, чтобы я вообще думал о ней. Ненависть и месть не вернут моих родителей к жизни. Отец писал, что не хотел для нас с Гидеоном участи убийц. Хоть в чем-то мне не хочется подводить семью. – Коул шмыгнул носом и взглянул на меня. Солнце, отразившись в его глазах, почти ослепило меня, как и свет, что источала его душа. – Хотя, возможно, это я сейчас так говорю, потому что у меня нет реального права выбора. Ты ведь и без меня уже все решила, разве нет?

Удивительно, но Коулу потребовалось всего полгода, чтобы досконально изучить меня. Я взглянула на свои руки в полудрагоценных кольцах и украшениях, большинство из которых украла так же, как Аврора украла у меня ожерелье.

Пока я обдумывала свой ответ, время вышло. Поднявшись и отряхнувшись, я налегла плечом на дверь, но Коул выставил передо мной руку.

– Ты уходила лишь для того, чтобы «подкоптить» Аврору и довести ее до нервного срыва, да? – догадался он, прижав меня к земле свинцовым взглядом.

Я изобразила свою самую безобидную улыбку и пожала плечами.

– Это послужит ей отличным уроком.

Спорить Коул не стал, как и притворяться, что сам не получил от этого удовольствия.

Особняк встретил нас не только теплом и запахом древесной смолы, идущими от разведенного очага, но и пылкой ссорой.

– Ну же, переубеди ее, Тюльпана! – доносилось из зала. – Я же твоя мать!.. Черт, да не хочу я этот дешевый лимонад! Виски мне налей, мальчик!

– Я тебе не мальчик! – прорычал Диего, когда Аврора плеснула содержимое бокала ему в лицо и попыталась отнять у него початую бутылку «Чиваса». Исаак загородил собой глобус, пока Диего боролся с Авророй за ее трезвость: невзирая на внешнюю беззащитность, лупила она его тростью нещадно. – Верховная ясно дала понять, что тебе здесь не рады. Или уходи, или веди себя прилично. А еще я не дерусь с бабушками, так что уймись!

– Это ты меня сейчас бабушкой назвал?!

Аврора зашлась надрывным кашлем и повалилась на диван, мгновенно забыв о выпивке. Короткого боя хватило, чтобы измотать ее и заставить покрыться лихорадочными красными пятнами. Взмокнув, сутулая и хрипящая, Аврора склонилась вперед и привалилась к своей трости – даже сидеть ровно ей было невмоготу.

– Одри должна мне помочь… – выдавила она, хватаясь за голову. – Ее мать бы не оставила меня… И Одри тоже не оставит…

– Может быть, – сказала я, почувствовав себя шпротой, которую насадили на острую вилку, когда все разом обернулись. – Хорошая новость, Аврора: я готова обсудить нашу сделку.

Она просияла и приосанилась (насколько могла). Казалось, будто за те пять минут, что меня не было, ее лицо постарело еще на десять лет. Из-за тремора в пальцах трость вывалилась и соскользнула на пол, на что Аврора лишь вздернула подбородок вверх, якобы так и задумывалось.

Зои, которая всегда помогала мне не сворачивать с намеченного пути, нигде не было видно. Не привыкшая к ее отсутствию, я занервничала, но постаралась не акцентировать на этом внимание: должно быть, она отлучилась, чтобы проведать Морган. Диего, приведя себя в порядок, уже сидел на подоконнике, а Исаак и Сэм держались ближе к бару, защищая самое священное. Тюльпана же не изменяла себе: стояла в том же углу, не моргая, и делала вид, что Авроры не существует. От этого Аврора нервничала и ерзала в кресле, грозясь протереть в нем дырку: впервые в жизни она осталась совсем одна, без опоры и шанса на победу.

– Говори, – выпалила она нетерпеливо. – Что за сделка?

– С условиями, как и любая другая, – предупредила я, но радости Авроры от этого не поубавилось ни на грамм.

– Какими?

– Твой ковен встанет на защиту моего, когда я призову тебя на битву.

Коул, оставшись стоять у дверей, издал странный звук – не то поперхнулся, не то чихнул.

– Что же. – Аврора хлопнула в ладоши, улыбаясь во весь рот, испещренный полусгнившими зубами, половина из которых уже выпала. – Да будет так. Мальчик, принеси нож!

Диего закатил глаза, но с места не сдвинулся, даже когда Аврора закатала рукав платья повыше, чтобы не замарать его кровью, ведь придется рассечь ладонь для магического договора. Я не двинулась, лишь насмешливо склонила голову набок, упиваясь тем, как затухает ее решимость с каждым моим словом.