Далеко они не уплывали: последний мостик – низкий, опирающийся на часто расположенные сваи – сработал как запруда или запань, и перед ним собрался затор изрядных размеров.

Место было мрачное… Легендарная сталкерская чуйка навязчиво советовала: не валяй дурака, Питер Пэн, убирайся отсюда как можно быстрее. Чуйке вторили Красные мутанты, завывавшие где-то на территории завода. С другой стороны, из глубин Коломенского острова, доносились звуки вялой перестрелки.

Я взорвал бы чертов завал, будь у меня достаточное количество взрывчатки. Но ее на Новой Голландии не нашлось, и весь наш походный запас – несколько маленьких колбасок пластита, что всегда у отца с собой на тот случай, если потребуется быстро вскрыть запертые двери… А долбить завал гранатами – бессмысленное дело, способное только лишь привлечь ненужное внимание.

Пришлось причаливать и выставлять охранение на обоих берегах. Пришлось разбирать завал вручную, что-то вытаскивая на берег, что-то пропихивая под мост.

Два с половиной часа…

Два с половиной не самых приятных часа жизни мы угробили на это препятствие, даже ничем нам не угрожавшее, просто мешающее плыть дальше.

Стало окончательно ясно, что ночевки (хорошо, если одной) на маршруте не избежать… Зона еще раз доказала: школьные задачки типа «За какое время путник попадет из пункта А в пункт Б, если он движется с такой-то скоростью, а между пунктами А и Б такое-то расстояние?» имеют здесь совсем другое решение, альтернативное. Не совпадающее с теми ответами, что имеются в конце школьного учебника арифметики.

Самое смешное выяснилось, когда мы наконец покончили с проклятым затором: ковчег под мостиком проплыть не мог.

По ширине «Ной» проходил между сваями – впритирку, едва не касаясь их поплавками, но проходил. По высоте – застревал. Каких-то лишних двадцать сантиметров, но не проплыть…

Решение имелось, простое и очевидное: дополнительно нагрузить судно, увеличить осадку. Но рыскать по прибрежным кустам, собирая балласт, сил уже не осталось…

– Дракула, дружок, отправляйся под воду и открой кингстоны, – скомандовал я.

– Кинг… что открыть, Пэн? Я не знаю такого слова.

– Краны, через которые разливали квас. Откручивай все и полностью. Когда я три раза стукну по корпусу, закрути их обратно и возвращайся.

Дракула беззвучно, без всплеска исчез за бортом. Отец озабоченно спросил, кивнув на носовую часть ковчега:

– Продукты не подмокнут? – За все остальное он был спокоен, поскольку все прочие припасы отец паковал сам, а у Максима Кирилловича Панова ничто и никогда не подмокнет.

– Продукты все в герметичных ящиках, – успокоил я. – Только вот зря мы насчет какой-нибудь помпы не подумали… Замаемся потом воду вычерпывать.

Нет, все-таки работа мореплавателя в эпоху Колумба была в разы легче… Все дороги открыты, плыви себе и плыви – ни мутантов, ни «кислых ершей» и прочих аномальных ловушек, ни техногенных препятствий на пути. Любой бы Америку открыл в таких тепличных условиях. Не говоря уж о том, чтобы до Бехтеревки сплавать.

Наибольших неприятностей, как уже сказано, я ожидал от Невы.

И в нее мы сунулись, готовые к самым поганым неожиданностям. Все стволы в руках (и в лапах), и все гранаты под рукой (лапам это оружие я не доверял), и на Зайку-Муру надета ее сбруя, толстенные провода от которой тянутся к «электроудочке» (теперь, чтобы шандарахнуть подводного врага мощными электроимпульсами, Зайке уже не надо самой прыгать в воду).

И все предосторожности оказались ни к чему… Отрезок пути, пролегавший по Неве, мы преодолели без сучка и задоринки.

Течение, и вправду весьма приличное, добавило скорости нашему электроходу-тихоходу. Лия, сменившая отца за рычагами, отлично справлялась с несложной механикой. Свежий ветерок (тоже, кстати, попутный) разогнал туман, обеспечив замечательную видимость, какой над сушей и над узкими каналами в Зоне вообще, по-моему, не случается… Даже солнышко появилось – неяркое, сквозь дымку, но все же…

В качестве завершающего штриха идиллии в небе вместо чаек, больше не живущих здесь, парил аэростат – беспилотный и небольшой, фактически зонд. Вреда он причинить нам никакого не мог: приемо-передающей аппаратуры не имел, а когда и если воздушные течения вынесут все же аппарат за пределы Зоны, его разведданные, касающиеся «Ноя», безбожно устареют…

Короче говоря, мы словно бы угодили на курорт. Никаких ловушек. Никаких подводных тварей, хоть как-то обозначающих свое присутствие. Никаких недоброжелательно настроенных личностей на берегах…

Хотя нет, с последним утверждением я немного поспешил. На берегу слева почудилось какое-то шевеление… Пока наводил туда бинокль, шевеление стихло. Единственное, что я разглядел, – коротко блеснувший блик… Так могла блеснуть какая-нибудь стекляшка в развалинах. А могла – линза бинокля или оптического прицела.

Там все еще тянулись бесконечные «Адмиралтейские верфи». Ладно, будем считать, что стекляшка.

Путешествие по Неве шло так мирно, что мы с Лией даже поболтали немного на отвлеченные темы… В частности, она высказала свои догадки о происхождении туннеля под Садовой и другого, уводящего с Новой Голландии. Оказывается, Тигренок в часы досуга увлекалась не только рукоделием. Она еще почитывала исторические книжки, причем не художественные (кто бы заподозрил ее в таком?), в Доме коменданта уцелела от старых времен приличная библиотека.

В общем, Лия считала: разгадка системы туннелей под исторической частью Питера – в маниакальной подозрительности императрицы Елизаветы Петровны. Та весь период своего правления панически боялась заговора и переворота (сама пришла к власти схожим образом). И, как пишут историки, до самой смерти изобретала всевозможные хитрости, позволявшие избежать такого поворота сюжета.

Туннели, по мнению Тигренка, слишком велики, чтобы быть самодеятельностью частных лиц. За работами такого масштаба стоит государство… А избыточное сечение у подземных ходов неспроста: чтобы Елизавета при тревоге могла спастись – попасть из дворца в Петропавловку, под защиту пушек и гарнизона, или куда-то еще – не пешком, а на лошадях, вернее, в экипаже, ими запряженном… Этакое сверхсекретное метро восемнадцатого века на конской тяге.

Забавная теория… Чтобы согласиться с ней или же опровергнуть ее, достаточных познаний я не имел, но звучало все здраво для дилетанта вроде меня.

Отца тем временем заинтересовало кое-что на дальнем от нас правом берегу.

– Ты только посмотри… – позвал он меня.

– Э-эх… Чуть бы пораньше, – только и смог сказать я.

– Кто ж знал, Петя…

На побережье Галерного острова, невдалеке от воды, стоял – на ровном киле, опираясь на какие-то подпорки, – катер, на вид целый и невредимый, даже краска не облезла.

Как раз такой катер, о каком я мечтал, планируя экспедицию: вместительный, остойчивый, но с невысокими бортами… Короче, предназначенный возить экскурсии по лабиринту каналов, легко протискиваясь под низкими мостиками. К воде даже тянулось некое подобие рельсов, явно предназначенных для спуска этой посудины.