– Про пушку-то? Ясно же, бой с использованием артиллерии. Если бы она оказались только на одной стороне, то баланс не получился бы и клоунада не удалась. Теперь и на вашей стороне есть пушечка.

– А если бы не приняли? – оглянулся Рустам.

– Так приняли же!

– Подожди, демонюга, – не соглашался Антип, – А как же разговоры о мечах? Что, мол, стрелять нельзя – власть услышит и пришлет ментов?

– Похоже, больше не боятся.

– В каком смысле? Полиция и армия за них?

– Ну, не передергивай. Савриил решил дать последний бой. Поэтому больше не боится немного погреметь. Во-первых, сразу после боя можно смыться, а во-вторых, быстро сюда не придет ни полиция, ни тем более армия.

– Это почему еще?

– Зона отчуждения. Анклав российский. Территория вокруг белорусская. Кто первым услышит? Белорусы. Подъедут посмотреть, а ответственность-то не их. Что сделают? В Москву позвонят. Поболтают на высшем уровне. Дадут команду министру. Тот заму. Далее согласуют проход российских войск по территории соседа.

– Хватит! Понятно. Если кто и приедет, то лет через двадцать.

– Может чуть быстрее. Часов через несколько. Но времени ему хватит.

– Чего тогда пушки доисторические? Чего ни ракеты-самолеты.

– Потому что, эти можно сделать самим. А с пулеметами да танками уж больно возни много. Юззи, конечно, везде пролезли, но вот заводик-то с собою не принесешь.

– Ясно. Что же за бой? – насупился Руслан, – С такими пушками-то.

– А кепочка наполеоновская, – напомнил демон.

– Думаешь, Бородино?

***

– Ну вот, приплыли. Пушки! – злился Михаил, – Нам, значит, греметь нельзя было, а саврииловцам можно? Опять мы по его правилам играем! Что он еще придумал? Какое сражение, к чему готовиться? Не верю я в Бородино!

– Нам не понять какое из сражений

избрал наш враг из множества боев.

Уж больно откровенно намекает

на ту, что проиграл Наполеон.

Зачем тогда открыл лихие планы?

Зачем ему предупреждать врага?

– Будет ли смысл в его манипуляциях с «корректировками прошлого», если противник не будет знать, о чем речь? – спросил Белый.

– Конечно, визави обязан,

Осознавать, что за война идет,

Но выгодно лихому супостату,

Как можно позже навести на след.

– Лучше в самом бою, – пробасил Ждан.

– А что есть Бородино? – продолжил рассуждать вслух Михаил, – Самое кровопролитное сражение того времени. Странный бой, победу в котором каждая из сторон приписывает себе. Наполеон пишет, что виктория его. Кутузов докладывает царю о нашей победе.

– Какая победа? – из грязного облака, как из лифта, вышел Израдец, – Победить, чтобы потом отступить и сдать Москву?

– И успеть сгруппировать силы, – не соглашался Белый, – Никто не оспаривает, что именно после Бородино, несмотря на Москву, наступил перелом в войне. Голодные французы стали отползать на запад.

– Выясним, – отмахнулся Израдец, – Найду, у кого спросить.

– Не будь уверен. Тут политика, в которой и два человека друг другу правды не скажут. Вернее, у каждого из них своя правда будет. Так что… не факт. Миллион мнений на данный счет. И все они могут, ух, как отличаться.

– Для начала, объясни, с чего решил, что речь идет о Бородино? На треуголку повелся? – недоверчиво спросил Волна.

– Не уверен, но давай попробуем рассуждать. Зачем одевать коменданта в форму наполеоновского офицера?

– Чтобы запутать. Не только одному сражению соответствует эта форма.

– Вариант, не спорю. Но тогда какие еще сражения с такими пушками?

– Да, полно! – воскликнул Михаил, – Одних русско-турецких несколько штук. Крымская война. Войны Петра Великого. Всех и не упомню!

– Ну-у, – протянул демон, – Для турецких, крымских да японских не хватает одного – моря! Морские и прибрежные сражения сразу же исключаем. Логично?

– Типа того, – отозвался Волна.

– Петровские? Во французском мундире? Не думаю!

– Он не в бой в мундире идет, а на переговоры пришел. Может, на сражение другое оденет?

– Может… но мне больше по душе Бородино!

– Да, почему?!! – не унимался Михаил, – Зачем Савриилу наводить на мысль, если не для того, чтобы обмануть?

– Чтобы, например, запутать! Зная, что не поверим, исключим сражение! И ошибемся. К тому же, если и поверим, то сломаем голову, размышляя, что он изменит в Бородино. Что поменяет там, где и современники правду не отыскали? Ведь понятно, что последствия боя настолько сложны и запутаны, что точного мнения нет ни у кого.

– Тогда зачем, не в силах я понять,

сраженье странное такое Савриилу? – вступил в разговор Андрей.

– Да, чтобы спутать наши планы! Чтобы искали, то, чего нет. А суть простая – победить. Расчет на последний бой. Больше не боятся грома пушек. Надеются с размаху уничтожить велийцев.

– Опять, просто победить? – возмутился Волна, – Опять, просто победить?!! Дважды закладывались на это, и каждый раз ошибались.

– В третий не ошибемся!

– А дальше что? Чего получит?

– Заставит бежать, чего точно не было при Бородино! В результате – сценарий изменен, старцы пали, защита снята, Велий уничтожен. Процесс закрыт, территория Сикария увеличилась. Власть его разрастется.

Рано или поздно он выйдет из тени. Хапнет «коробочку», под личиной человека попадет во власть. И – оп-па! – в руках целое государство. С ядерным оружием, между прочим. Остальное дело техники. Максимум год-полтора и Савриил хозяин Олова.

– Это как еще? – вскипел Волна, – То вы утверждаете, что в его планах разорвать Россию, то говорите, что он все Олово готов объединить?

– Одно другому не мешает! Раздерет на куски, чтобы лишить возможности сопротивления, но посадит везде марионеток и будет управлять всеми. Станет их менять как перчатки, чтобы никому и в голову не пришло объединение. Я бы так и сделал.

– Так какие, по-твоему, плану у Савриила? Почему «Олимп» не может вмешаться?

– «Олимп» не уничтожит Олово из-за Савриила. Остается начать полномасштабную Войну, но вот проблема – кому воевать? Беспроторицы не хватит на воинство врага – к тому времени на его стороне выступят все оловянные армии. Других бойцов нет – Медь уничтожена. Кто пойдет в бой? Да, и кто кому эту Войну объявит, если в Олове прямое правление «Олимпа»? Наместник Золота «Олимпу»? «Олимп» Золоту? Бред!

– Ну, ты нарисовал картину! – возмутился Ждан, – К какому «тому времени»? Пусть сейчас пришлет Беспроторицу – вместе победим.

– Пусть пришлет – я не возражаю, – ухмыльнулся Израдец, – Только вот не присылает почему-то.

– Главное, что Савриил действительно вынудит нас бежать, – вздохнул Михаил, – Силы неравны. Протам одну пушку презентовал, а осталось сколько?

– Не менее тридцати, – сообщил Волна, указывая на телевизор, – Может и больше, но тридцать штук – точно.

– Вот же! Как тут сражаться?

– Это второй вопрос, – пожал плечами Израдец, – По первому согласны? Бородино?

– Послушай, враг и друг, противник и союзник,

есть кое-что, что нужно обсудить, – неожиданно заговорил Андрей.

– Началось! –