Прошло ведь уже много времени — зачем дяде опять понадобилось искать ее? И почему он направился в ближайший паб, а не прямо за ней в Астхолл-манор? Вероятнее всего, его устрашили величие самого особняка и тех особ, которые, как он догадывался, могли жить в нем.

Ряд возникших вопросов ничуть не успокоил девушку, а придуманные ответы вновь начисто лишили ее присутствия духа: наверное, у него кончились деньги или ему изменила удача, либо и то, и другое, и, наверное, после долгих поисков он наконец выяснил, куда она подевалась, и, разъяренный, прикатил сюда.

Если его ярость дойдет до безумия — а иного и быть не могло, — он притащится за ней в особняк, и она потеряет работу. Никто не захочет держать служанку, навлекшую на дом жуткие неприятности, а появление Стивена означало именно это.

Что ж, пока этого не случилось, ей надо постараться придумать, как отвадить его от дома Митфордов. Ада мало знала о, несомненно, темном прошлом Луизы, так что придется объяснить ей, почему она так внезапно убежала. Зная, что горничная не подведет ее, Кэннон также понимала, как дорого ценятся в деревне сплетни. После этого рассказа в скором времени даже ее прогулка до почты будет сопровождаться подозрительными взглядами и перешептыванием. Все, чего она достигла за время работы в Астхолле, будет мгновенно потеряно и погублено. Ей хотелось завыть от неистовой ярости.

Луиза не могла себе позволить лично зайти в «Суон-инн» и поинтересоваться, не там ли остановился Стивен Кэннон. Она не сумеет защититься, если он заметит ее. У нее оставался только один выход: попросить кого-нибудь помочь ей. Однако вопрос выбора помощника оказался на редкость сложным. Девушка нуждалась в грубой силе, но среди домашних слуг не было ни одного мужчины, а с мужчинами из деревни она лишь раскланивалась при встрече.

Полагая, что ее дядя в любой момент может заявиться в дом ее хозяев, Луиза пребывала в полнейшем смятении, и через пару дней нянюшка Блор несколько раз попеняла ей за рассеянность.

— Ты забыла бы собственную голову, если б она не сидела прочно на твоей шее, — заметила она своей помощнице, когда та, посланная в детскую за носочками для Дианы, вернулась с жилеткой.

И это не говоря уже о том, что Кэннон находила всяческие предлоги, чтобы уклоняться от поручений, связанных с прогулкой в деревню, хотя в этом ей, по крайней мере, могла помочь Ада. Леди Редесдейл тоже выразила свое раздражение, когда Луиза, приведя детей на чай, не уследила за тем, что Декка вытерла грязные после пирожного ручки о диванные подушки.

И все это время, чем бы ни занималась девушка, она с тревогой размышляла о том, что поделывал Стивен, что он рассказывал о ней в деревне и не мог ли он внезапно свалиться ей на голову, точно одна из пресловутых фальшивых монет, о которых постоянно твердит нянюшка[32]. Ей не хотелось никого беспокоить, поэтому она держала свои мысли при себе — они таились в сокровенных глубинах ее памяти, точно кроты, погубившие травянистое покрытие теннисного корта.

— Ах, боже мой, ну надо же, Элинор Глин[33] разлеглась на тигровой шкуре. Лучше б Мав ее тут не видела… — Вяло разглядывая в детской перед ужином иллюстрации журнала «Вог», Нэнси нервно усмехнулась. — Луиза? Ты так не думаешь? Ах, Луиза, да очнись же! Что с тобой происходит?

Кэннон выглядела совсем больной. Не имея больше сил в одиночку бороться со своими страхами, она решилась поделиться с Нэнси.

— Ну не заявится же он сюда, — уверенно заявила ее подопечная. — Наверняка он жутко боится Пав.

— Наверное, ты права, — согласилась Луиза, — но мне необходимо как-то обезопасить себя. Последние дни я боялась даже ходить в деревню. Нянюшка Блор уже заподозрила неладное, да и леди Редесдейл пару раз на прошлой неделе отругала меня.

— Понятно, тебе нельзя слишком злить Мав. Она способна уволить тебя и за пустяковую промашку. В моем возрасте ей пришлось заниматься хозяйством в отцовском доме и противостоять разным вредным лакеям — именно поэтому у нас никогда не нанимают в качестве слуг мужчин. Она не потерпит никакого… — Нэнси запнулась, увидев выражение лица Луизы. — Ох, не переживай, Лу! Я уверена, что здесь ты в безопасности. Послушай, безусловно, мы сумеем что-нибудь придумать. Может, попросим Роланда? Послезавтра он приедет на ланч. Он же воевал, и у него, вероятно, есть оружие.

— Оружие! Нет, я не хочу ничего столь опасного! — в ужасе воспротивилась Кэннон. — Мне просто нужно припугнуть Стивена.

В силу почти полностью сложившегося у нее понимания того, что Роланд как-то связан с Флоренс Шор, она начала выстраивать в уме самые разные чудовищные гипотезы и осознавала, как постепенно старое, но глубоко выношенное чувство страха окутывает ее своими черными лохмотьями.

— Я и не говорила, что ему придется использовать его. Просто предположила, что у него есть какой-то пистолет, — сказала Митфорд. — Ведь Том вечно восторженно твердит о тех револьверах «Уэбли»[34], которые выдавали на войне всем офицерам. Роланд может просто помахать им немного или пригрозить.

— Но чего ради он будет делать хоть что-то для меня? — спросила Луиза.

Нэнси не удалось вселить в нее и толики спокойствия.

— Не знаю, — раздраженно ответила старшая дочь лорда, — но ты же можешь просто попросить его. Если он ответит отказом, то мы придумаем что-нибудь другое, — беспечно добавила она, вновь взяв в руки журнал. — Ах, мне не терпится его увидеть! Не кажется ли тебе, Лу, что теперь, когда мы побывали на континенте, я произвожу на него несомненное впечатление как femme du monde?[35] Может, мне пора начать пользоваться заколками для волос?

«Итак, ничего не поделаешь, — подумала Луиза. — Роланд Лакнор мог стать решением моих проблем. Остается только надеяться, что он не станет очередной новой проблемой».

Гай и Гарри бесцельно прогуливались по окраинам вокзала Виктория вдали от шумных пассажиров с их беспрестанными тупыми вопросами. «Где шестая платформа?» — спрашивали они, стоя прямо под нужным указателем — не настолько далеко, чтобы не чувствовать тяжелый запах мазута — им покрывали огромные колеса поездов, дремавших в ожидании свистка, способного вернуть их к активной жизни.

Друзья совершали обычный ежедневный обход — нудная обязанность, которую слегка оживило зрелище того, как бродяга пытался устроиться на ночлег в пустом вагоне. Теперь они уже втроем вели рутинное расследование: каждое обвинение встречалось вежливым возражением, а завершилось все точно так же безрезультатно, как всегда.