– Хорошо, давай забудем об этом.

– Нет, давай не будем забывать. – Симона подняла руку, словно бы прося тишины. – Урок номер один: иногда, чтобы получить ценный приз, нужно искупаться в дерьме. Так что вот тебе немножко мудрости задаром…

Кейти вскочила. Ей нужно было уйти. Все это казалось унизительным и стыдным, а она выглядела полной идиоткой. Неужели она и правда попросила Симону Уильямс научить ее любви с девушкой? Лицо Кейти превратилось в пылающее пятно. Она развернулась и побежала к воротам, за которыми была улица. Кафе. Мэри. Крис. Она уведет их домой. Закроет двери, опустит шторы и больше никогда не выйдет из дому.

– Эй! – Симона догнала Кейти, схватила ее за руку и развернула к себе. – Не уходи.

– Мне нужно вернуться к Мэри.

– Она подождет еще минутку.

Кейти ничего не понимала. Разве Симона только что не посмеялась над ней? Разве она не решила, что Кейти – законченная трусиха? Так зачем же она тянула ее за собой, к стене библиотеки – туда, где на сырой земле лежала тень? С дороги это место нельзя было разглядеть.

– Отпусти, Симона.

– Не могу. Пальцы прилипли.

– Не говори глупостей.

– Серьезно. Тебе придется меня ударить.

– Пожалуйста, отпусти. Куда ты меня тащишь?

– Хочу поговорить с тобой.

– Мне нечего сказать.

– Всегда есть что сказать.

Но когда спина Кейти прижалась к сырой кирпичной стене библиотеки, ей стало совсем не до разговоров.

Симона встала перед ней.

– Урок номер два: тыы не такая слабая, как тебе кажется.

– Что это значит?

– Ты можешь думать, что сил бороться больше нет, но это не так. – Симона шагнула ближе. – Поверь мне, я знаю, о чем говорю.

Кейти отшатнулась, но позади нее была стена, и деваться было некуда.

– Пожалуйста, мне надо идти.

– Просто послушай одну минутку. Моя мама много плакала, когда узнала правду. Приходила ко мне в комнату, брала за руку и ничего не говорила. Она привыкала, понимаешь? Отказывалась от дочери, которую себе представляла, и свыкалась с новой. Нам обеим было трудно, а это случилось не так уж давно. Так что я все понимаю.

– Я не такая, как ты. Если бы моя мать узнала, мне бы пришел конец.

– А может, и нет.

– Нет, я знаю себя. Я бы стала все отрицать, ведь не умею быть смелой.

Симона улыбнулась:

– Ты слишком строга к себе, да?

Кейти отвела взгляд: улыбка Симоны была невероятно красивой, и всякий раз от нее становилось трудно дышать. Оставалось только набраться сил и не смотреть. И больше никогда не приходить в это кафе. Может быть, та милая женщина, к которой постучалась Мэри, позволит им посидеть с термосом на ее лужайке?

Симона сказала:

– Мне не стоило так психовать, извини. Я просто… Понимаешь, порой очень трудно быть единственной, кто поднял руку. Из-за этого бывает одиноко.

Кейти опустила взгляд и стала рассматривать свои ботинки. Она знала: если их глаза встретятся, ей конец.

– У меня бывали такие фантазии, – добавила Симона, – будто директор школы встает на общешкольном собрании и объявляет, что она – лесбиянка, и тогда все остальные учителя и ученики, понимающие, как трудно быть непохожими на других, тоже встают и поддерживают ее. И мне хотелось, чтобы тех, кто не встал, было большинство. Но теперь я закончила школу, так что ничего такого произойти не может.

Кейти осмелилась посмотреть на Симону:

– Ты думаешь, что директор школы – лесбиянка?

– Определенно.

Симона сделала еще два шага вперед и встала вплотную к Кейти. Они находились очень близко друг к другу. Лицом к лицу. Девушка улыбнулась своей потрясающей улыбкой, и у Кейти земля ушла из-под ног.

– Что ты делаешь? – прошептала она.

– Ничего. Я думала, это ты, – тихо проговорила Симона.

– Не делай этого, – попросила Кейти.

– Чего? – спросила Симона, придвинувшись на дюйм ближе. – Что я делаю?

Спина Кейти прижалась к холодным кирпичам. За плечом Симоны маленький сад купался в солнечных лучах. За забором была дорога, магазины, много машин – время ланча. А здесь они стояли совсем одни.

– Возможно, я немного тороплю события, – улыбнулась Симона. – Но я думаю, что из меня на самом деле мог бы получиться прекрасный учитель.

Каждую ночь Кейти снилась эта девушка – ее губы, руки, улыбка…

Симона спросила:

– Как насчет пробного урока – просто посмотреть, как у нас получится?

Кейти кивнула. Как она могла сопротивляться? Они были так близко, что дышали одним воздухом, и стена библиотеки так надежно заслоняла их, что Кейти казалось, будто она уснула, упала в какую-то странную воронку и оказалась в каком-то своем интимном мире, о котором никто никогда не узнает.

– Все, что пишется мелким шрифтом, мы можем обсудить потом, – сказала Симона. – Всегда можно договориться.

Она потянулась к Кейти и провела тыльной стороной ладони по ее щеке. Потом кончиками пальцев вдоль подбородка, по шее и очень медленно – по оголенному прессу.

Кейти думала: «Что она делает? К чему это приведет?».

Симона словно бы рисовала Кейти, делала набросок – вдоль руки, к кисти, вдоль талии, к другой руке. Кейти ощущала горячее дыхание на своем лице, привычный запах духов – что-то теплое, мускусное, хорошо знакомое. Глаза у Симоны были карие с золотыми искорками. Она улыбалась так, будто знала, о чем думает Кейти, а ее пальцы медленно путешествовали по плечу девушки и поднимались вверх по затылку.

– Урок номер три, – сказала Симона, запустив пальцы в волосы Кейти. – Не бойся увидеть себя в будущем. – Она вплотную приблизилась к девушке, и их губы соприкоснулись. – Не бойся увидеть, как раскроются все твои способности.

«От этого теперь не уйти», – подумала Кейти. Девушки слились в поцелуе, ее руки непроизвольно обвили талию Симоны и притянули ее ближе.

И тут, посреди чего-то невообразимо прекрасного, случилось нечто ужасное. Послышался скрип калитки и негромкие шаги.

– Кто-то идет! – Кейти впала в панику.

– Не бойся, – прошептала Симона. – Они уйдут.

Кейти увидела парня, шагавшего в сторону скамейки.

– Я его знаю!

– Тсс… Молчи.

Но как она могла молчать? Это же был Лукас, а следом за ним шла Эсме! Он подождал ее и взял за руку, потом они вместе направились к скамейке. Сейчас они сядут, и как только сделают это, сразу увидят Кейти, прижатую Симоной к стене библиотеки. Спрятаться было негде, бежать некуда. В любую секунду ребята могли заметить их и обо всем догадаться.