сейчас. За порогом дома, похожий на громадную золотую чашу, томился в ожидании корабль. Ему не терпелось отправиться в полет, но хозяйка почему-то все медлила. Корабль был выращен и обучен совсем недавно, и ему еще не приелись скитания между мирами. А хозяйка все медлила. О чем она может говорить с этим невзрачным мужчиной с унылой физиономией? Неужели в мире есть что-то более важное, чем скачки от одной пылающей звезды к другой?

— Ты все пытаешься найти средство от зла, — сказала Кора напоследок, — а не понимаешь, что не бывает хуже того, что случилось с нашим малышом.

И она повернулась спиной к мужу, пригвожденному ее словами к земле. В чаше корабля появилось отверстие входного люка. Кора исчезла в нем, словно ее и не было. Корабль бесшумно оторвался от травы на поляне, взметнулся в небо, и его золотая искра затерялась среди разноцветных звезд. Кастор мысленно рванулся следом, будто хотел догнать жену и объяснить ей, как она неправа. Он и сейчас готов был поспорить с Корой, убедить ее в том, что, пока у Мицара сохраняется дом, ему есть куда вернуться. А если зло — настоящее большое зло — проникнет в пределы Звездной Сферы и разрушит ее изнутри, то от дома ничего не останется. Как и от этой красоты: деревья будут срублены и сожжены, хищники примутся рвать клыками тела трогательных вилорогих, а вместо небесных светочей станут зиять черные дыры.

Если бы только Кора не понимала, чем занимаются ее муж и деверь. Благополучие порождает беспечность. Многовековое благополучие — беспечность на генетическом уровне. Как объяснить существам, когда к ним ласков целый мир — от былинки до звезды, — что над ними, быть может, уже нависла угроза, пусть пока еще незримая и неощутимая? Каково это, выискивать темное и грязное, когда вокруг сплошной свет и чистота? Да и как доказать, что зло — это именно зло, если оно умеет маскироваться под добро? Вот даже если детекторы, над которыми они с братом сейчас работают, продемонстрируют, что среди сферолюдов затесалось нечто злое, кто в это поверит? Ведь по-настоящему зло проявляет себя уже тогда, когда стряслась непоправимая беда. Неужели, кроме них с Поллуксом, во всем скоплении не найдется сферолюда, который готов будет встать на пути беды, покуда она еще не стряслась?

Будучи ученым, Кастор понимал, что по закону больших чисел в многомиллиардном населении Звездной Сферы должно найтись немало тех, кто поверит в итоги научных изысканий близнецов, но как достучаться до этих потенциальных соратников? В далеком прошлом остались так называемые средства массовой информации, которые использовались нечистыми на руку правителями не столько для информирования подвластного им населения тогда еще разрозненных миров, сколько для оболванивания его. Постепенно, по мере развития средств коммуникаций, будущие сферолюды научились выбирать только ту информацию, которая им требовалась, и со временем отпали причины обращаться ко всем одновременно — просто потому, что не стало сведений, которые касались бы всех, а с отмиранием правительств и прочих государственных институтов оболваниванием и манипуляциями некому стало заниматься.

Слившись в единую расу, сферолюды оказались обществом одиночек. Даже семейные узы были непрочны. Что уж говорить о союзе совершенно посторонних друг другу личностей. Однако как-то ведь эти, из Комитета Большого Звездопада, сумели объединить свои усилия, а найдя общий язык, нашли и средство оповестить все скопление о своих планах. Кастор ощутил острую потребность в «собеседнике» и поспешил к дому, что волшебным цветком сиял на склоне холма. Не успел он сделать и трех десятков шагов, как из звездной круговерти над головой на поляну перед домом скользнул крылатый силуэт. Никто из друзей и знакомых Кастора не извещал его, что собирается нанести вечерний визит. Тем любопытнее было узнать, кто это вдруг пожаловал. Кастор перепрыгнул через ручей, что струился к большой реке, и почти бегом направился к незнакомцу, который маялся у порога, видимо, не решаясь войти.

— Звездного вечера! — приветствовал ученый гостя.

Тот повернулся к нему лицом. И в разноцветных лучах ночных светил стало видно, что это молодая женщина.

— Пусть звезды сияют вечно! — традиционно откликнулась незнакомка.

— Вы ко мне?

— К вам.

— Проходите! — пригласил хозяин дома и указал на радужную пленку защитного пузыря, затягивающего дверной проход.

Незнакомка шагнула внутрь. Кастор подобрал крылья, сброшенные гостьей после приземления, и последовал за нею. Гостеприимный дом тут же вырастил мягкое удобное кресло, в которое незнакомка устало опустилась, а рядом возник столик и бокал с тонизирующим напитком. Кастор остался на ногах, с крыльями под мышкой, все еще с удивлением разглядывая гостью. Она была невысокого роста, хорошо сложенной; легкий полетный комбинезон плотно облегал ее фигуру. Темные, с металлическим отливом, волосы эффектно обрамляли бледное лицо, а карие глаза с затаенной усмешкой в упор смотрели на хозяина дома. С тех пор как улетела жена, Кастор почти не видел женщин. Да и где ему их было видеть? В общественных зданиях цивилизация Звездной Сферы давно не ведала надобности, массовых зрелищ не существовало, а на другие развлечения у Кастора не хватало времени.

— Мое имя Мира! — представилась гостья.

— Рад знакомству, — откликнулся хозяин дома. — Позвольте узнать, чем обязан вашему посещению?

— Бросьте вы этот старомодный тон! — отмахнулась Мира. — Мы с вами не на вечеринке в доисторическом стиле. Я к вам прилетела за помощью, Кастор.

— Рад буду оказаться полезным, — пробормотал тот. — Не хотите ли поужинать?

— Не откажусь.

Уловив, что хозяин и его поздняя гостья голодны, дом немедленно вырастил стол, посуду и синтезировал соответствующие вкусам едоков яства. Чтобы ужин проходил в непринужденной обстановке, он сгенерировал нехитрую мелодию, сопровождая ее мягкими переливами света. Вот под эту простенькую симфонию звуков и красок Мира и поведала Кастору свою историю. Поначалу тот не слишком внимательно прислушивался к ее рассказу. Ученому просто не верилось, что он ужинает в компании очаровательной девушки, чего с ним не случалось очень давно — с тех пор, как улетела Кора. Правда, жена его была совсем другой. Яркой, подчеркнуто элегантной и вместе с тем темпераментной. По сравнению с нею Мира выглядела тихой скромницей.

— Я родилась на Альциоре — шестой планете зеленой звезды в Четвертом Квадранте Звездной Сферы, — начала девушка свой рассказ. — Мой мир отличается от вашего. Он более сухой. Наши моря напоминают озера, зажатые между высокими уступчатыми берегами. Мы не живем, как вы, в отдельно стоящих домах, разбросанных по живописным долинам. Наши дома подобны птичьим гнездам, прилепившимся к обрыву. Поэтому мы редко ходим пешком, предпочитая летать, и делаем это в два раза чаще, нежели другие обитатели