охота ради пушнины и чучел диких животных, что иногда встречались глубоко в лесах. Словно в довершение картины, за стойкой стоял толстый бармен с густыми усами.

Когда я подошёл, он даже не взглянул на меня, читая что-то на своём телефоне. Даже когда я встал прямо у барной стойки.

— Прошу прощения…

— Тебе еду? — спросил он грубым голосом, даже не подняв взгляда на меня.

— Да, я…

— Я похож на официантку? — рыкнул он. — Место займи и жди, когда к тебе подойдут.

Видимо, бармен почувствовал что-то в моём взгляде, что даже оторвался от экрана.

— Что-то не нравится — можешь уходить, — отрезал он слегка визгливым голосом и поскорее отвернулся к телефону.

И этот человек ведёт здесь бизнес? Как он не разорился с таким отношением ещё? Возникало стойкое чувство, будто на этом островке процветал культ силы, и люди понимали только его, разучившись разговаривать спокойно и вежливо, словно животные, которые боятся только боли. Говорил бы он со мной так, приди я в активной броне?

Сомневаюсь.

Я подавил желание как убить его здесь и сейчас, так и развернуться и попросту уйти из этого места, чтобы не иметь с такими существами ничего общего. Но здравый смысл был сильнее, без еды мне не протянуть долго, и я занял один из столиков в углу помещения, ещё раз окинув взглядом зал.

Ждать долго не пришлось, ко мне почти сразу подошла официантка, женщина, не толстая, но в теле с…

Огромными сиськами!

…достаточно миролюбивым лицом, которое сильно выделялось на фоне всех тех, кого я успел здесь повстречать. Даже её голос будто подчёркивал то, насколько она непохожа на людей, которые будто не понимали ничего, кроме страха и силы.

— Что заказывать будешь, дорогой? — проворковала она, вытащив блокнот, после чего взглянула на меня. Слегка нахмурилась. — Болезненно выглядишь. С тобой всё в порядке?

— Попал в аварию, — прохрипел я, пробежавшись по листку взглядом, который был у них меню. — Бульон есть?

— Куриный.

— С чем?

— С курицей, естественно, — усмехнулась она. — С чем же может быть ещё куриный бульон, дорогой? Ну ещё вермишель и яйцо. Пойдёт?

— Можно всё измельчить в кашу?

— Э-э-э… — женщина явно удивилась моей просьбе. — Нет, можно, конечно…

— Тогда измельчите, если несложно. И с собой, если есть возможность, пожалуйста, — отложил я от себя лист. — И чая. Сладкого.

— Как скажешь, — кивнула она, записав что-то в блокнот. — Что-нибудь ещё?

Я покачал головой, и женщина ушла, скрывшись за дверью у барной стойки. Зал погрузился в тишину, которую нарушал только музыкальный автомат, что наигрывал какую-то тихую мелодию.

Мне принесли еду минут через десять, поставив передо мной тарелку с бульоном и чай. Ещё две пластмассовые чашки, закрытые крышкой, поставили рядом.

— Приятного аппетита, — улыбнулась она.

— Спасибо, — пробормотал я, взявшись за ложку.

После долгого голодания казалось, что я не ел ничего вкуснее этого. Не жирный и горячий, он исчез буквально за пару минут. Хотелось тут же броситься есть остальной бульон, что мне дали с собой, однако пришлось себя остановить. Если съем всё за раз — могу попросту умереть от несварения.

Поэтому я перешёл к чаю.

Настолько сладкий чай я ещё не пил. Казалось, что они бухнули туда всю сахарницу. И тем не менее я его пил, чувствуя, как по телу разливается тепло.

После этого стало немного легче. Голова перестала кружиться, и усталость будто отступила, хотя я до сих пор чувствовал слабость. Теперь очень хотелось спать, пусть я и занимался этим все последние месяцы в капсуле.

Сейчас надо было обдумать дальнейшие действия. Мне интересно, у них есть связь между островами? В теории, она должна была быть. Мне было необходимо связаться со своими и сообщить о том, где я нахожусь. После этого за мной вышлют корабль, и я смогу покинуть это место.

Если нет, то надо было добраться до города, в котором есть международный аэропорт. Я знаю, что между островами ходили космические пассажирские корабли. С их помощью я смогу вернуться обратно.

Я непроизвольно представил, как не обрадуется Катэрия случившемуся. Я опоздал на рождение детей, хотя она просила приуставать. С другой стороны, у меня была уважительная причина и уж кто-кто, а она должна будет понять, что от меня зависело ровным счётом ничего. Катэрия никогда не была похожа на ту, кто не понимает очевидных вещей.

Пока я допивал чай, обстановка в забегаловке у дороги сменилась. Посетители, что были до этого, разошлись, оставив меня в зале одного, однако пустовало место недолго. Не прошло и десяти минут, как сюда ввалилась шумная компания из семи человек.

Пятеро мужчин, две женщины вошли в зал, громко шумя. И я практически сразу узнал в них тех самых уродов, что бросили в меня бутылку, оставив замерзать на дороге. Меня они даже и не заметили. Сразу направились шумной компанией сначала к барной стойке, где о чём-то весело перекинулись с барменом парой слов, и заняли столики на противоположной стороне, поставив пару столов вместе. В отличие от меня, с ними бармен общался куда более приветливо.

Глядя на них, я испытал новый прилив ненависти. Было желание подойти к ним и попросту перерезать всех. Оно было столь явным и чувствительным, что у меня потемнело в глазах.

Я наблюдал за ними, пытаясь подавить в себе неожиданно вспыхнувший приступ ярости. С трудом я отвёл взгляд, и пока официантка принимала заказ, допил чай, оставил на столе несколько бумажных купюр, забрал еду, что заказал, и направился к выходу.

И ты просто так их оставишь?

Да.

Очень зря.

Может быть.

Я вышел на крыльцо, где меня встретил холодный ветер, что бил в лицо, и окинул округу взглядом.

Снег белой пеленой закрывал округу, мелькая в свете фонарей заправки белыми хлопьями. Вокруг не было ни души. Возможно, я и та семёрка подонков были последними посетителями этого заведения на сегодня.

Я бросил взгляд на их припаркованные снегоходы, что стояли прямо у входа, уже покрытые тонким слоем снега. Обернулся и бросил взгляд на дверь в забегаловку.

Кровь за кровь, смерть за смерть — эту фразу я слышал не раз как от своих наставников, так и от братьев по оружию. Плати своим врагам тем же, чем они платили тебе. Много ли я просил в тот момент?

От этих мыслей в