страшно, а еще чертова колесница Аида, что гналась за нами, то и дело порывалась расплющить нас! Я на Софию вообще не смотрел, честно сказать я вообще думал, что она мертва… – запнувшись, вор взглянул на ошарашенную девушки и виновато улыбнувшись тихо шепнул ей: – Без обид!

– Да что ты, какие могут быть обиды! – тут же отозвалась София и быстрым шагом направилась к кровати – импровизированному операционному столу: – Зашивать будет он! – демонстративно снимая повязку, безапелляционно скомандовала София и подставила профессору раненное плечо.

Но решительность девушки растаяла в одно мгновение, стоило острию иглы блеснуть в тусклом свете помещения. Сглотнув подступающий ком, София постаралась отвлечься и уставившись на явно получающего удовольствие от состояния девушки, Питера спросила:

– Как там Лебелетье? – попытки Софии произнести вопрос твердым голосом были тщетны и комнату заполнил трясущийся голос испуганной девушки. Питер набрал полную грудь воздуха и уже хотел подшутить над фобией своей бывшей подруги, но в последний момент осекся:

– Старикашка? Жив, и даже его сумасшедший дворецкий тоже в здравии, спасибо твоему рыцарю в обугленных доспехах… – немного помедлив, Беркли свел брови и с улыбкой добавил: – …Отделался только сломанным носом!

– Ты ударил ребенка?

– О нет, не потребовалось. Он сам… Не удержался на месте, когда мы прыгали с моста на баржу и ударился о сиденье перед собой, – быстро отмахнулся Питер.

– Прыгали с моста? – ошарашенно выпучив глаза, девушка взглянула на профессора, наконец-то подготовившегося к «операции». Она слишком давно знала Беркли и помнила, что каждое слово вора, имеющего своеобразное чувство юмора, следует воспринимать с некоторой долей скепсиса.

– Он не лжёт, – не поднимая головы, но будто ощущая незримым оком, немой вопрос воровки отозвался историк: – Мы правда упали с моста на баржу…

– Во-первых это было контролируемое, управляемое падение, – недовольный насмешкой Южина тут же встрепенулся Питер: – А во вторых именно я спас наши жизни. Так что один, ноль!»

– А я одним выстрелом превратил две, как ты там сказал, «чертовы колесницы Аида» в груду металлолома, – несмотря на то, что профессору явно нравилось действовать вору на нервы, цепляя его раздутое эго, он все же был сосредоточен и уже вовсю смывал запекшуюся кровь вокруг ранения Софии. От того, говорил спокойно, что в свою очередь выводило Питера из себя еще больше.

– Согласен, один – один!

– Ну как же, – аккуратно надавливая на иглу продолжил также спокойно говорить Иван: – Машины ведь было две, значит Два – один…

– Так все, – не дав вспыльчивому Питеру разразиться гневной тирадой, сквозь зубы зашипела София: – Я ненавижу иголки и ненавижу все, что с ними связано, но мне приходится терпеть ее и я не хочу еще слышать ваши споры, пока меня штопают, будто я какая-то пуговица! – только что испуганная девушка в один миг вновь стала метать яростные взгляды на обоих спорщиков и никто из них не смел продолжить дальнейшее перебрасывание колкостями.

– Кстати док, а что это за чашка такая? – после минутного молчания, вызванного столь яростной речью воровки наконец нашелся Питер.

– Я не знаю.

– Как не знаешь? Ты сломя голову бросился за ней в пожар! – в голосе Питера вновь послышались нотки негодования.

– Я бросился за парнем, а уж зачем ему понадобился этот кусок серебра я не знаю. Не успел спросить, был слегка занят, – заканчивая последний шов ответил историк.

– Постой, постой! Весь сыр бор из-за какой-то серебряной тарелки? Я не ослышалась? – радуясь окончанию кошмарной процедуры переспросила София.

– Не тарелка, кубок, причем достаточно древний, – накладывая повязку, историк на миг остановился и взглянув на Питера спросил: – А где он сейчас кстати?

– Ну, старик был совсем плох, так что паренек попросил время что бы он мог набраться сил. В общем они в соседней комнате, ну и кубок с ними. Забрать? – слегка улыбнувшись, Питер потер кулак.

– Нет, думаю они скоро нам все расскажут, а сейчас пусть и правда переведет дух. Иначе ко всем имеющимся проблема у нас будет еще и труп. К тому же, не только им нужно перевести дух… – закончив с перевязкой, ответил Иван.

– Это прекрасная идей, – осматривая широкую полоску марлевой ткани, прикрывающую ранение, задумчиво процедила София и посмотрела на профессора, собиравшегося вынести поднос: – Но для начала нам следует решить, как быть дальше…

– О, мы уже все решили, – вместо профессора, поспешно ответил Питер: – Конечно если эта досадная царапинка не поубавила твои интерес к церковному «общаку»! – заканчивая фразу, вор испытующе взглянул на девушку и ее ответ не заставил себя ждать:

– Нет, не передумала, в конце концов у меня всегда есть козырь в рукаве, так что опасаться стоит не мне…

Даже историк сразу понял, что София имела ввиду ограбление в Зимбабве и не удержался от улыбки, но спустя мгновение быстро осекся, увидев осунувшееся и искаженное гневом лицо Питера, явно не разделявшего отношение своих собеседников к этому случаю. Это заметила и София, поэтому быстро отвернувшись от Беркли, устремила взор к профессору. Иван тоже предпочел переключиться на менее болезненную тему разговора:

– Прежде чем нас прервали…

– Да что уж там, прервали… Прежде чем нас чуть не сожгли!

– Перед самым пожаром, я рассказывал об одном из ранних писем Бартоломью Робертса к магистру, в котором пират указал, где именно спрятал сокровище. Точнее где спрятался сам, вместе с перехваченным грузом.

– Ты сказал в одном из ранних? – переспросила София.

– Ага, понимаете вся переписка была очень похожа на своеобразный обряд исповедования. Валлиец в красках описывал свои зверства, причем совершенные не только во времена пиратства и как я понимаю, в ответ магистр отпускал ему грехи, ну, также в письмах.

– Миленько! – усмехнулся Питер.

– Но чем дольше длилась переписка, тем больше росло недоверие пирата к магистру. Оно и не удивительно, он не знал на самом деле с кем говорит. В письмах заметно, как у Робертса развилась мания преследования, от того он перестал доверять магистру и в скорости прекратил переписку.

– Постой! Ты об этом ничего не говорил, – озадаченно сложив руки на груди вновь заговорил Беркли: – Ты собираешься отправить нас по следу параноидального шизофреника, боявшегося собственной тени?

– Это все что у нас есть… – устало понурив голову подтвердил Иван.

– Сгодится! – хлопнув по плечу историка, улыбнулся Питер: – И ты все еще не передумала? – вновь обращая взгляд к Софие.

– Нет! Вот только вы мне так и не сказали, что же дальше.

– А дальше, поездом мы возвращаемся во Францию. Постараемся больше не встречаться с вашими друзьями и летим к красному крестику на карте. Я как-то разжился небольшим самолетом, удачная партия в покер.