– Понятно, – хмыкнул лейтенант и вошёл в световое пятно от фонаря.

Тут впервые свет фонарика осветил его лицо, и стоявший рядом Васильев отшатнулся, с изумлением глядя на Егорова.

– Надо же, действительно омолодился, – нарушил я тишину. – А я не верил этому шаману.

Мои слова прорвали тишину, заговорили все и разом, никто удержаться, не мог. Все не понимали, как такое возможно, и были изумлены.

– Тихо! – рявкнул Егоров. – Старшина, займись охранением и выдели бойцов, что схроном займутся.

– Есть, – козырнул тот.

Лейтенант забрал у меня фонарик и, подойдя к кабине, глянул на своё отражение в зеркале заднего вида.

– Вот чёрт, – пробормотал он. – А я чувствую что-то не так, координация не та, всё понять не мог, а тут вон оно что. Действительно колдун поработал, другого ответа у меня нет.

Тут меня отвлёк Васильев, рядом стояли выделенные бойцы, так что, забрав у лейтенанта фонарик, я повёл их к схрону. Вернее, не к одному схрону, а к нескольким, выкопанным рядом друг с другом. На месте сразу указал, где копать, и стал помогать. Обе лопаты нашлись тут же, присыпанные листвой, так что работа спорилась. Как что откапывали, выделенные носильщики сразу же относили это к машине. Оружие достали всё, его Егоров сам распределял по бойцам, забрав себе и старшине кобуры с пистолетами. Бочку просто укатили. Канистры тоже забрали.

Кстати, бензин уже залили в бак под пробку. Этим я сам занимался. Всё равно у схронов делать мне было нечего, вот и совершал пляски вокруг машины, готовя её к гонкам. Бочка с бензином уже стояла в кузове, её не трогали, чтобы заполнить бак – канистр хватило. После этого я запустил двигатель и вывел машину с помощью помощника-регулировщика на опушку, теперь сюда всё носили.

Заглушив двигатель, я покинул кабину и подошёл к Егорову, что с Васильевым и ещё одним сержантом, но уже из конвойных войск, рассматривали карту этой местности. Рядом топтались лейтенант из пехоты и старшина-танкист из тех, что к нам присоединились во время побега. Сама карта тоже была из моих запасов. Вместе с планшетом, что висел у Егорова на плече, затрофеил.

– Товарищ лейтенант, – обратился я к нему. – Предложение есть.

– Говори, – кивнул тот.

Я иногда выдавал неожиданные предложения, и многие из них срабатывали, Егоров об этом знал и не послал меня лесом.

– Там, на дороге, полно брошенных машин, я с десяток видел. Немецкие трофейщики особо не торопятся их собирать, много всего брошено. Предлагаю сейчас съездить и подобрать одну машину, бензин у нас есть. Всё равно все в «полуторку» мы не влезем: двое раненых и пять-шесть бойцов, не больше, а на двух машинах вполне. До утра сможем удалиться как можно дальше. Причём нагло, со включёнными фарами, так нас будут принимать за немцев. Тут некоторые пробовали, хорошо срабатывало. Если остановят, то подпустят вплотную, что позволит ударить в упор, у нас теперь пулемёт, шансы есть.

– Хорошее предложение, возьми трёх пограничников и пару бойцов, кто водить умеет, на всякий случай, и езжай.

– Хорошо.

Васильев выделил мне людей, и мы сразу поехали в сторону дороги, тут пару километров, рядом почти. Свет фар чуть позже стал вырывать из темноты угловатые коробки грузовиков и одного танка. Сидевший рядом боец конвойных войск в звании младшего сержанта велел оставить машину, как только показались первые брошенные машины.

– Сейчас поищем что-нибудь, – сказал он.

– Танк посмотрите, диски и патроны, может, гранаты есть.

– Не учи, сами знаем.

Бойцы разбежались, один охранял с СВТ в руках, другие осматривали машины. Причём не на целостность, а на находки, грузовик на ходу искал я один. Пару ЗИСов я мельком осмотрел, на горючее они жадные, в кабине карабин нашёл с пятью патронами и тут же передал одному из пограничников, что пока не имел оружия. В этой же машине под сиденьем сидор был, тоже отдал тому пограничнику. Странно, водитель оружие и личное имущество не бросил бы, значит, что-то с ним случилось. Это была не единственная единица найденного оружия, тот сержант в танке под сиденьем не пустую кобуру с револьвером нашёл. Как углядел, сам не понимал, но больше на ощупь, и пожалуйста, нашёл. Так-то гранаты были у всех, в схроне целый ящик с ними достали, но вот огнестрельного всё же не хватало.

Потом наткнулся на «полуторку», но у неё имелась поломка, капоты подняты были. А вот следующая, «Газ-ААА», тоже тентованная, мне приглянулась. Сбегав за канистрой бензина, залил, подкачал и с полтыка запустил. Машина новой была, так и сверкала в ночи краской, вот её я и решил брать. Из кузова побросали всякое сапёрное барахло, я сел за руль этой машины, база тут была чуть длиннее, а один из пограничников забрался в «полуторку», на которой мы приехали, вот так мы и вернулись. Кстати, когда возвращались, над лагерем военнопленных стали взлетать осветительные ракеты.

– Очнулись, голубчики, – криво усмехнулся я.

Быстро погрузившись в машины, мы развернулись и поехали по дороге, объезжая Житомир по большому кругу, путь мы держали к фронту. Что ж, начало положено, осталось выжить на этой войне. Управлял я машиной с задумчивым видом, поглядывая на дорогу, мы первые ехали, вторая машина за нами. Раненые были в кузове второй, но я всё равно старался не гнать, чтобы не отрываться. Дорога тут одна, в кузове, выставив вперёд пулемет, бдят двое бойцов, так что пока ехали без эксцессов.

Рядом подрёмывал Егоров, он иногда вздрагивал, просыпался и светил на карту, не сбились ли мы с пути, но потом снова засыпал. В кузове сидели бойцы, да пулемётчик положил ствол своего ДТ мне на кабину, чтобы можно было стрелять по ходу движения. В общем, пока норма. Задача у нас стояла одна – проскочить мимо отдыхающих немецких частей и, если повезёт, взять языка. Кто такие фельджандармы, ни Егоров, ни остальные не знали, пришлось пояснить, что это дорожная военная полиция и у них должны быть карты с отметками всех ближайших армейских частей. Если у нас будет такая карта, то шанс благополучно добраться до наших возрастёт многократно, это стали понимать все.

Почему морило лейтенанта, мне было не совсем понятно, но его заметно тянуло в сон, видимо, укачало в машине. Но в принципе он и не был нужен, так что я сам предложил ему покемарить, если что, растолкаю. Маршрут, по которому мы двигались, я знал, планшет с картой висел на приборной панели между нами, и, если что, подсвечивал фонариком и сверялся. Мы лишь однажды останавливались минут на двадцать. Я ведь в бак этой «полуторки» базы шесть на четыре всего литров одиннадцать-двенадцать залил, а мы спешили удалиться от лагеря как можно дальше. Так что, отъехав километров на восемь, встали и залили в обе машины бензина под пробку. Во второй просто пополнили, та и так была заправлена.

В это время лейтенант в очередной раз мотнул головой, стукнувшись виском о боковое стекло, и очнулся:

– Что? – спросил он у меня. Как в его руке оказался «ТТ», я даже и не заметил.