– Нормально пока всё, до развилки на Лука километра два будет, там влево свернём, в сторону Киева.

– Подожди, а мост?

– Так проехали мы его.

– Как проехали? – искренне удивился лейтенант. – Он что, не охранялся?

– Почему, охранялся, – кивнул я. – Часовой был, но он мост охранял, а не занимался проверкой транспорта, вот мы спокойно и проехали. Я его фарами осветил, пока он проморгался, мы уже проехали.

– Ну, ты и наглый, – покачал головой лейтенант.

– Немного есть, – согласился я. – Немцы не могут даже подумать, что по их тылам кто-то катается, да ещё на советских машинах. Если и разглядят, то подумают, что это их тыловики используют трофеи для доставки грузов. По ночам они не ездят, значит, решат, что у нас что-то срочное, очень срочное, ещё и дорогу будут давать. Кстати, мы уже шесть армейских частей проехали. Они в поле стояли. Ночевали. Три моторизованные части, танки видел, ну и пехота. Там часовые костры жгли, чтобы погреться или сготовить чего, так что подсчитать было не трудно. Это в поле, сколько в деревнях или сёлах стоят, даже не скажу, много.

– Значит, перекресток на Лука? – взяв планшет с картой и тоже её осветив фонариком, что-то мысленно прикидывал лейтенант.

– Да, уже меньше километра осталось, – подтвердил я. – Надеюсь, жандармы там будут, мы уже три перспективных места проехали, а они так нам и не попались, вот и жду. Парней я предупредил, они тоже смотрят во все глаза. Всё же надеюсь, на перекрёстке они есть.

– Откуда ты о них знаешь, если даже у меня такой информации нет? Общался? Сколько там людей может быть?

– Ну, я их видел всего дважды, оба раза передвижные посты. Один раз бронетранспортёр с двумя мотоциклами, двенадцать человек было, при восьми автоматах и двух пулемётах, и один раз просто при двух мотоциклах с пулемётами, пять человек. Тут не угадаешь, как повезёт… О, неужто повезло? Никак пост.

– Действительно – пост, – согласился лейтенант и дважды с силой ударил по задней стенке кабины, почти сразу последовал одиночный ответный удар, парни не спали и готовились к бою, нам нужны были сведения об окрестностях, язык, понятное дело, и карта.

Помимо пограничников к нам всё же присоединились и другие пленные, но места в машине, хоть и впритык, хватало. Было семнадцать погранцов, шесть бойцов подразделений НКВД, из них двое из конвойной роты, два раненых, из тех, что считались в нашей группе. Из присоединившихся было пять артиллеристов из одной гаубичной батареи, но из разных расчётов, под командованием старшего сержанта, они тоже старались держаться вместе. Это сержант приметил, как мы уходим от лагеря организованной группой, и велел следовать за нами, как видите, не прогадал.

Ещё двое пехотинцев было, один в звании лейтенанта, совсем молодой пацан-взводный из армейского училища этого года выпуска, боец-красноармеец из взвода лейтенанта и танкист-старшина. Вот и всё. Благодаря чуть-чуть удлинённой базе нашей полуторки, уместиться удалось всем на обеих машинах. Оружия, конечно, не хватало, но по одной гранате удалось выдать всем, да и боевую группу сформировали, которая сейчас как раз и готовилась к бою.

– Они, похоже, технику маскировочной сеткой накрыли, не пойму, сколько их, – пробормотал лейтенант, пытаясь в бинокль на движущейся машине ночью разглядеть пост. Ладно бы, стояли и просветлённая оптика была, а так, что пытаться? Тот это тоже понял и стал уже смотреть невооружённым глазом.

Луна, висевшая в небе, хорошо освещала дорогу и развилку, но вот разобраться, сколько на посту немцев, действительно было трудно.

– Главное – немецких частей тут рядом нет, не помешают, а до ближайшей деревни километров семь. Работать так удобнее, – крутя головой и осматривая поля, сказал я.

– Палатку вижу. Она выделяется, кажется, один мотоцикл и всё.

– Ха, а нам везёт, всего трое немцев… Точно трое, – подтвердил я.

– Четверо, двое вышли, двое у пулемёта в окопе, – поправил меня Егоров.

– Пулемёт-то вы как разглядели, товарищ лейтенант?

– А тот, что второй, когда вылезал из палатки, случайно осветил их фонариком.

– Понятно. Парней нужно предупредить, чтобы первым его гасили.

– Они не слепые, должны были увидеть… Ты давай немного левее возьми, прежде чем остановиться по приказу. Корпусом так вторую машину прикроем с ранеными.

– Хорошо…. О, жезл поднял, останавливает. Вон и бляхи на груди, я же говорил жандармы это.

– У обоих автоматы, – пробормотал лейтенант настороженно.

Захват пленного как раз был на нём, все остальные прикрывали. Лейтенанту со своего места легче всего это было сделать, вот он и взял на себя эту обязанность. Он мог, конечно, какого другого бойца ко мне в кабину посадить, а сам ехать в кабине второй машины вместо Васильева, но решил сам, кровь у него так и бурлила в молодом теле – тянуло на подвиги.

К счастью, пулеметчик, что стоял в кузове, тоже рассмотрел своего коллегу в окопе, поэтому, как только моя «полуторка» встала и дверца со стороны Егорова резко распахнулась, он двумя короткими очередями уничтожил пулемётный расчёт. Те ничего не видели из-за включённых фар, поэтому всё произошло для них неожиданно. Я бы даже сказал смертельно неожиданно. Лейтенант метнулся из кабины и сбил с ног жандарма, унтера. Пару раз прозвучал пулемёт, и хлопнула винтовка, сбивая с ног четвёртого жандарма, а из кузова, как горох, уже посыпались бойцы.

Сам я планировал, как только начнётся бой, упасть на пол кабины и переждать там схватку, мало ли шальная пуля, но всё так быстро случилось, что я просто не успел. Раз, и все немцы готовы, а бойцы их уже обыскивают, снимая часть амуниции, и проверяют, что в палатке и под маскировочной сеткой.

Открыв дверь, я спрыгнул на пыльную дорогу и обошёл машину спереди, направляясь на звук возни. Фельдфебель оказался здоровый, лейтенанту удалось сбить его с ног, а сейчас он с помощниками пеленал того и ему двое бойцов помогали. Рядом кучкой было сложено оружие, подсумки и боеприпасы с немца.

– Одежду с жандармов снять надо, да и мотоцикл пригодится, – сказал я, облокотившись о правое крыло.

– Зачем? – поднял голову лейтенант, посмотрев на меня.

– Предлагаю переодеть парней под жандармов, они будут ехать перед нами. Для немцев мы невидимками станем, если жандармы сопровождают, никто не то что проверять, остановить не посмеет.

– Ты уверен?

– Ха, да, немецкие водители как огня боятся своих жандармов. Им всё равно, они могут и машину с генералом остановить для проверки, имеют право, и все это знают. Тот и вякнуть не посмеет, жандармы при исполнении. Вот своих они проверять не привыкли. Намёк ясен?

– Хм. Пока всё, что ты предлагал, сбывалось в лучшем виде… Старшина, слышал?

– Да, я уже приказал раздеть трупы, – сразу отозвался тот и появился в световом пятне.