Тут колонна стала притормаживать и встала у разбитой советской техники. Вышедший из кабины передового грузовика немец в форме советского капитана, зычно по-русски скомандовал покинуть машины и дал время, чтобы облегчиться, десять минут выделил. Более шести десятков диверсантов в советской форме неорганизованной толпой стали разбредаться, кто прямо у машин отливал, кто подальше отошёл. В общем, один из засранцев, который решил присесть за моим лежащим на боку грузовиком, меня обнаружил.

– Смотрите, кого я нашёл! – крикнул он своим по-немецки и вывел меня за ухо из-за грузовика.

– Дяденька, отпустите, – ныл я.

Командиры сразу подошли к нам, один из немцев меня обхлопал и передал «капитану» перочинный нож. Тот его открыл, посмотрел и убрал себе в карман. С меня сняли кожанку, осмотрели и не вернули, потом эти мародёры нашли сидоры за грузовиком, не заметив канистру, распотрошили и бросили, ничего интересного они в них не нашли. Потом последовал сигнал к началу движения, мне отвесили леща, отчего я сел на задницу и заревел, а немцы, рассевшись по машинам, уехали.

– Ну, как я сыграл? – спросил я у подошедшего Егора.

– Во, – показал тот мне большой палец. – Даже я поверил, что деревенского мальчишку поймали, который мародёрствовал у разбитой колонны. Я, правда, еле сдержался, чтобы огонь не открыть.

– И чего бы ты сделал с одной винтовкой? Пару диверсантов пристрелил бы, да и погиб. Ладно, валить надо, как бы тут ещё кто не появился, – встав, я машинально почесал болевшее место на затылке.

– Куртку не жалко?

– Жалко, и нож тоже, отличный нож, но во всех ситуациях нужно искать что-то хорошее. Хорошо, что сапоги не сняли, хотя один гад и примеривался, но не успел. Если бы начали снимать, то документы бы нашли, я их там держу, и комсомольский билет тоже.

– А у тебя документы при себе? – удивился пограничник.

– Конечно. Я же говорю, сам в лагерь пробрался, чтобы вас освободить, вот и спрятал их. Зря, меня всё равно немцы не обыскивали.

– Да уж.

– Кстати, там дальше в траве что-то блеснуло. Мне тогда леща отвесили, может, это искры из глаз, но мне кажется, что-то там есть.

– Да? Сейчас проверим.

Пока мой охранник ходил, я собрал разбросанные вещи, сложил их в сидоры и поднялся, ожидая его возвращения. Всё же это оказывается, не искры у меня из глаз брызнули, а луч солнца отразился на штыке винтовки Мосина.

– Вот и винтовочка, – радостно показал мне находку Егор. – Я там вокруг посмотрел, следы крови и больше ничего. Видимо, убитых собрали, а оружие не заметили.

– Хорошая находка, – согласился я. – Идём быстрее обратно, идея одна появилась, нужно её лейтенанту выложить.

– Что за идея? – заинтересовался тот. Мы осмотрелись и побежали по дороге к тропинке, а по ней уже к лесу, пока вокруг никого не было, чем мы и воспользовались.

– Диверсантов видел?

– Конечно, многих запомнил.

– Я тоже лица запоминал… – рассеянно признался я. – Так вот, сейчас по всей этой дороге все посты знают, что едет колонна с диверсантами, есть приказ их пропустить и не останавливать…

– Ты хочешь за ними рвануть? – догадался Егор, перебив меня.

– Точно. У немцев наверняка есть присмотренное место, брешь в нашей обороне, если они на нашей технике едут. Мы следом за ними, а в тылу выйдем на связь и предупредим о диверсантах, описав их. Как тебе?

– Мне нравится, авантюра, конечно, но я бы рискнул.

– Главное, чтобы Егоров идею принял. В этом случае мы бы уже сегодня были у наших.

Когда мы добежали, тяжело дыша, тут и канистра, и сидоры с вещами, то, передав всё Васильеву и отчитавшись о находках, я направился к лейтенанту. Тот очень внимательно меня выслушал, задумался и принял решение. Это реально шанс, и упускать его нельзя.

– И куртку мою вернём, нож тоже хороший, – довольно кивнул я, отчего стоявший рядом старшина заржал.

– Так вот, из-за чего он суетится. Вещи свои вернуть хочет, – вытирая слёзы, сказал Васильев.

Бойцы уже успели покушать, да и раненых покормили, порции были небольшими, но главное сытно и вполне питательно. Нам оставили по бутерброду с салом и в миске похлёбку на двоих. Пока бойцы собирались, мы под зычные команды немногих командиров быстро поели с Егором, после чего тоже собрались. Я вернул свои вещи, котелок, миску и остальное, убрал сидор под сиденье, завёл машину и помог выгнать вторую из леса. А то её водитель не имел достаточного опыта и чуть тент не порвал. После этого мы выехали на дорогу, машины заправлены были, в бак мотоцикла тоже залили, разбавив, так что, стараясь не превышать скорость, поехали за диверсантами. Они изредка мелькали впереди, Егоров в бинокль во время кратковременных остановок наблюдал за ними, определяя, что это именно те, кто нам нужен.

Двигались мы практически без передышки, лишь один раз колонна впереди встала на получасовой отдых, но потом двинула дальше. Было видно, что они торопятся, раз пропустили обед, да и нашим раненым пришлось терпеть, скрипеть зубами и терпеть. Мы тоже просто не могли ехать медленно. Как они выдержали, не представляю, но смогли.

– Канонада уже хорошо слышна, – сказал Егоров. – Даже шум мотора не мешает.

– Передовая близко, – согласился я, тоже прислушиваясь. – Немцы за лес свернули, как бы не напороться, если они встали. О, а это что за мотоцикл нам навстречу вырулил?

– Так это сопровождение немцев, значит, доставили они их на место и возвращаются.

– Будем брать? – с азартом спросил я.

– Не получится, вон в поле пушки в прямой видимости стоят, артиллеристы сразу вмешаются, – ответил тот, нанося позиции артиллерии на карту.

Пришлось пропустить. Мотоцикл со встречными жандармами пролетел мимо, а те, удивлённо посмотрев на нас, кивнули своим «коллегам». Вот мне пришлось прикрыться рукой. Эти трое были в толпе, когда меня нашли и отвешивали леща, мог и опознать какой глазастый.

– Ты чего? – удивился Егоров.

– Они меня видели, когда я затрещину получал, могли узнать.

– А-а-а, ну да.

Мы доехали до леса и свернули за него. Тут стояла какая-то немецкая часть, лейтенант сразу отметил на карте, где они стоят, а дальше было видно хвост пыли удаляющейся колонны. Мы проехали мимо танкистов, никто нас остановить не пытался, и двинули дальше.

– Похоже, те, кто ждал диверсантов, чтобы через передовую провести, уехал с ними, а танкистам до нас дела нет, знают, что мы «свои», – пояснил я свои мысли.

– Похоже, так и есть, ты давай от немцев не отставай.

– Раненых совсем растрясём, – вздохнул я. – Они и так плохи.

– Ничего, под них и твою палатку положили, и шинелей накидали, должны выдержать.

Мы так и ехали по полевой дороге, следуя за колонной диверсантов, что двигалась далеко впереди, на пределе видимости. Буквально через пару километров от той танковой части мы заметили, что нам навстречу двигается бронетранспортёр.