Но ведь Адам обещал не рассказывать об этом, верно? Да-да, она точно помнила, как он дал ей такое обещание.

– Бабушка, я вынуждена настаивать на том, чтобы вы не подстрекали Тео к расспросам подобного рода. Ведь они будут означать, что Тео не доверяет герцогу, то есть ставит под сомнение его честность и благородство. Будет очень жаль, если после всех ваших попыток помириться с его семейством ситуация лишь усугубится.

Графиня задумалась, потом сказала:

– Раньше я бы с тобой не согласилась, поскольку в подобных беседах между двумя джентльменами нет ничего необычного. Однако же… Памятуя о том, что сказала Грейс о едва не состоявшейся дуэли… – Графиня внимательно посмотрела на внучку. – Скажи, ты присутствовала при этом?

– К тому времени я уже уехала.

– Какая жалость. Мне бы очень хотелось узнать подробности.

– Вы можете сами спросить у Страттона.

– Спросить у герцога?… Об этом не может быть и речи! – Графиня поднялась со своего места. – Что за безрассудный совет? Право, Клара, я иногда не понимаю, как твой отец мог утверждать, что ты так же умна, как я. А теперь мне пора. – Она направилась к двери, где уже ждала миссис Финли. – Ну надо же!.. «Спросить у Страттона!»

– Мне необходимо съездить в Дрюсберроу, – сказал Адам.

Он устроил визит Клары в Пенроуз-Хаус, свою лондонскую резиденцию. Когда она приехала, они тотчас же поднялись в спальню, а теперь в столовой утоляли аппетит иного рода.

– Соблазнил меня, а теперь собираешься оставить? Так скоро? Думаю, ты слишком во мне уверен, хотя я не давала поводов для такой уверенности.

Клара явно выражала свое неудовольствие, и Адаму понравилось, что она не скрывала своего отношения к его грядущему отъезду, то есть была с ним откровенной.

– Как долго ты будешь отсутствовать?

– Возможно, неделю.

– Не слишком долго. Но вполне достаточно для того, чтобы я начала флиртовать с другими мужчинами. Пожалуй, еще раз просмотрю приглашения и выберу самые подходящие.

Адам улыбнулся и взял ее за руку.

– Мне мое отсутствие покажется вечностью, но оно необходимо, поверь, дорогая.

– Тогда, конечно, поезжай. Я буду скучать, но у меня есть дела. Так что время пролетит незаметно.

Время от времени Адам задумывался о том, чем занималась Клара в свободное время. Сегодня она приехала в наемном экипаже, и это напоминало те времена, когда она еще жила в доме брата и он несколько раз встречал ее в районах, далеких от Мейфэра.

– Снова загадки? – спросил он. – Что у тебя за дела?

Клара пожала плечами.

– Обычные женские занятия.

– Но какие? Ты ведь почти не наносишь визитов и не покупаешь дорогих нарядов.

– Женщины не только ездят в гости и по магазинам. Зачастую мы довольно занятые. И если мужчины не знают об этом ввиду отсутствия интереса, то мы ничего не имеем против.

– Потому что мужчины стали бы возражать? Ты это хочешь сказать?

– Возможно. Рядом с большинством женщин присутствуют мужчины, считающие, будто имеют право вмешиваться в их жизнь. У меня такого мужчины нет.

«Я не отчитываюсь ни перед кем, в том числе – перед тобой», – мысленно добавила Клара.

Адам понимал, что Клара руководствовалась весьма вескими причинами, отказываясь выходить замуж, но только сейчас подумал, что она, вероятно, занималась чем-то совершенно неприемлемым для замужней женщины.

Но что бы это могло быть? Работа в исправительных заведениях, вынуждавшая ее посещать опасные районы города? Демонстрации радикалов, которые вполне могли обернуться кровопролитием? Что бы это ни было, но Клара наверняка сменила место жительства именно для того, чтобы иметь возможность беспрепятственно уходить из дома.

– Надеюсь, ты знаешь, что я не стал бы запрещать тебе заниматься тем, что действительно для тебя важно, Клара.

Она ответила ему чарующей улыбкой, однако промолчала – очевидно, сомневалась в искренности его слов.

Покончив с обедом, они перешли в библиотеку.

– Мне очень здесь нравится! – Раскинув руки в стороны, Клара закружилась по комнате, устремив взгляд в потолок. – Я влюбилась в нее с первого взгляда, когда ты показывал мне дом. Глядя снаружи на твой особняк, никто не догадывается, что в библиотеке имеется настоящий купол.

– Если ты посмотришь на него ночью, то сможешь увидеть через оконца звезды и даже луну.

Клара упала на стоявший как раз под куполом диван и посмотрела вверх.

– И правда… Это же чудесно!

Подойдя к письменному столу, Адам выдвинул один из ящиков и достал оттуда шкатулку.

– У меня кое-что есть для тебя.

Опустившись на диван рядом с Кларой, он протянул ей шкатулку. Внутри лежало рубиновое ожерелье. Клара взяла его в руки, и в свете лампы камни сверкнули кроваво-красными искрами.

– Такое красивое… Ты очень внимателен. – Клара надела ожерелье и застегнула замочек. – И щедр.

– Этот подарок не кажется мне таким уж щедрым. Просто давно настала пора как-то выразить мою… привязанность к тебе.

Клара сделала вид, что не заметила, как Адам запнулся, и опустила глаза, любуясь ожерельем.

«Выразить свою любовь к тебе», – чуть не произнес Адам. Слово «любовь» само возникло на языке. Однако оно не произносится бездумно. Адаму же совсем не хотелось показаться человеком, с легкостью признающимся в чувствах, которых, возможно, не испытывал, хотя в прошлом он не раз делал подобные признания.

Интересно, как бы отреагировала Клара на его слова, если бы он вовремя не спохватился?

Клара завела руки за плечи, чтобы расстегнуть замок.

– Оно великолепно. Я сошью под него платье, когда снова смогу носить драгоценности, и появлюсь в таком виде на каком-нибудь особенном мероприятии, где не будет моей бабушки.

– Ты думаешь, ожерелье ей не понравится?

– Она была бы в восторге. Подобные украшения как раз в ее вкусе. Но я не хочу, чтобы бабушка видела это ожерелье. Поскольку у нее сразу же возникнут вопросы относительно его происхождения, – со вздохом добавила Клара.

Адам обнял ее за плечи.

– А ты скажи, что это подарок любовника.

Клара рассмеялась.

– А еще лучше сказать, что это подарок одного из моих любовников. О, я представляю ее лицо! Она будет думать, что я ее дразню, и одновременно переживать из-за опасений, что мои слова являются правдой.

Адам поцеловал ее в висок.

– А еще можно сказать, что ожерелье подарил я.

Улыбка Клары мгновенно померкла, и она в задумчивости провела пальцем по золотой оправе самого большого камня.