тоже — в пляс. Тут и петух не сдержался. Несколько раз огласил площадь кукареканьем, а как прочистил глотку, стал пританцовывать. От прыжков его большой алый гребень раскачивался, завораживая и подзадоривая зрителей.

Кто-то из них не выдержал и вслед за козлом, свиньей, собакой и петухом пустился в пляс под музыку Янека. Число танцующих росло, и вскоре вся площадь у угольного рынка пришла в веселое движение.

Как говорили потом горожане, в необыкновенную пляску втянулся даже один инквизитор, случайно оказавшийся на представлении.

Неизвестно, сколько времени длились смех, хлопки в ладоши, топот, радостный гомон. Наконец смолкла флейта. Козел, свинья, собака и петух замерли возле хозяина в своих естественных позах.

Народ постепенно остывал от горячего, бесшабашного танца. Но представление продолжалось.

— А теперь, почтенная публика, я покажу вам фокусы, которым я обучался у восточных магов! — обратился к зрителям Янек.

Кивнул он торговке яблоками.

— Эй, красавица, поставь возле меня свою корзину… Не робей, ничего плохого с тобой не случится…

Торговка повиновалась.

Янек накрыл фрукты куском синей шелковой материи, пошептал что-то и сорвал покрывало с корзины.

Ахнула публика… Испуганно заорала торговка:

— Куда же мои яблочки подевались?

— Да вон же они, — засмеялся Янек и кивнул на ребятишек, стоящих в первых рядах зрителей. Дети держали в руке по яблоку.

По площади прошел одобрительный гул. Видимо, фокус понравился публике. Лишь торговка продолжала возмущаться:

— А кто мне за товар заплатит?! Как же я ворочусь домой без товара и выручки?!

— Не тревожься, красавица, — засмеялся Янек и накрыл пустую корзину шелковой тканью.

Но торговка не унималась, охала да причитала.

А лицедей подмигнул зрителям и сдернул материю. Корзина оказалась вновь наполнена фруктами. При этом ребятишки по-прежнему держали в руках яблоки.

— Вот шельма!

— Ну и ловкач!

— Ай-да мастак!

— Как же он так сумел? — удивленно и с восхищением загалдели на площади.

Зардевшаяся от внимания к себе торговка радостно подхватила корзину и бочком-бочком отступила подальше от лицедея.

И день превратился в ночь

— Еще какой-нибудь фокус покажи! — послышались крики из толпы.

Янек молча кивнул в ответ и полез в свой мешок. Оттуда он извлек необычную маску. Она была вырезана из цельного куска золотистого янтаря. Такой еще никто из собравшихся не видел.

— Эта маска сделана много лет назад северными чародеями, — охотно пояснил публике Янек. — С ее помощью я превращу день в ночь. Желаете посмотреть?

Снова над площадью поплыл гул, но теперь — не восторга, а недоверия.

— Ишь, куда замахнулся!

— День в ночь превращать не по силам никаким колдунам!

— Тут никакая маска не поможет!.. Даже северных чародеев!

— Поглядим, что этот бахвал станет выделывать!

— Не тяни — яви чудо!

Янек не стал никого убеждать, надел янтарную маску и стал делать непонятные жесты. На площади воцарилась тишина. Все напряженно всматривались в сияющую на солнце и медленно покачивающуюся из стороны в сторону личину.

Люди невольно стали тоже покачиваться. Вначале сладко зевнул один, потом другой, третий. Вскоре зевали все собравшиеся на площади. У зрителей закрывались глаза, и они опускались на землю — кто сидя, кто лежа, — тут же засыпали.

Прохожие, завидя на площади такую сцену, старались поскорее убраться подальше. Но к вечеру слух о массовом сне пронесся по городу.

Наступили сумерки. В небе показались первые звезды и молодой месяц.

— Кажется, довольно, — сам себе тихо произнес Янек. — Пора будить сонное царство, а то скоро переполошится вся Прага.

Он убрал в мешок янтарную маску и со всей силы стал хлопать ладонями.

— Всем, всем просыпаться! Вы славно отдохнули! Всем, всем — просыпаться! — закричал лицедей.

На голос его тут же откликнулись козел, свинья, собака и петух. Особенно постаралась горластая птица. Казалось, ее кукареканье разнеслось по всему городу.

А люди, возвращаясь из мира сна, становились на ноги и некоторое время то озирались по сторонам, то удивленно и растерянно смотрели друг на друга.

Послышались робкие голоса:

— Господи! Что это было?

— Кажется, я ненадолго вздремнул?

— А темень-то вокруг какая!

— И звезды высыпали… И месяц светит в облаках…

Наконец у разбуженных голоса окрепли. И раздались громкие и восторженные крики и рукоплескания:

— Ай да, Янек! Ай да, комедиант-чародей! Сумел-таки!

— А ведь не сболтнул, бродяга!

— Как же это ему удалось?!

— И в самом деле — в ночь окунул нас!

В это время явилась городская стража во главе со встревоженным королевским придворным.

— Что здесь происходит? — спросил он у толпы. — Зачем собрались в темноте? Почему не зажжены факелы и фонари?

— Мы ничего не нарушали. Просто смотрели чудесное представление, — заверили горожане.

Посланец короля подошел к Янеку, внимательно взглянул ему в лицо и отошел назад.

— И в самом деле, здесь не совершилось ничего предосудительного… Видимо, зря паникеры переполошили весь город и потревожили Его Величество.

Лицедей смиренно поклонился придворному.

На том и завершилось первое выступление Янека в Праге. Посланец короля вместе со стражей удалился. Участники представления тоже стали расходиться с площади. Но молва о замечательном лицедее-чародее понеслась по улочкам и домам Праги.

Особая метка для мздоимцев

На следующее утро на постоялый двор, где остановился Янек, явилась делегация странствующих актеров.

— Соверши, брат, еще одно чудо. Спаси нас от притеснений и поборов городских властей, — заявили они. — Одолели мздоимцы. Последнее отбирают!

Видимо, и в Средневековье правители и служивые всех рангов не гнушались вымогательством взяток с творческих личностей.

Янек выслушал коллег и рассмеялся.

— Не печальтесь, братцы! Завтра вы увидите в Праге множество синеруких людей. А король сразу сможет определить, кто из его приближенных или служивых — мздоимец. И там — уж его воля: наказывать или миловать их. Глядишь, и перестанут они над вами измываться.

— Синерукие могут одеть перчатки так же, как мы пользуемся масками, — ответили Янеку повидавшие многое на своем веку артисты. — И захочет ли Его Величество избавиться от всех своих приближенных? Кто тогда останется у него в услужении?

Янек снова рассмеялся.

— Пусть король сам решает, как поступать с синерукими. Мое дело, братцы, помочь вам доступными мне способами…

Сказал — исполнил.

Еще не завершился день, а на улицах Праги появились важные господа с синими ладонями. Вначале они с недоумением разглядывали свои руки. Потом пытались отмыть ладони. Однако они оставались по-прежнему — неприятного, неестественного цвета.

Наказанные Янеком господа — мздоимцы — стыдливо прятали руки в карманах, складках одежд, надевали перчатки…

Но разве можно подобное событие утаить в матушке Праге? Весть о появлении каких-то синеруких быстро облетела дворцы и лачуги. Заволновались даже братья иезуиты. Вознегодовали. Хотели даже обличать