Пламя внутри набирало силу, и Хэфера начинало лихорадить. Царевич понимал, что это было как-то связано с Бернибой.

– Тех, в ком кровь хайту была слишком сильна, надлежало бы истребить ещё тогда, – голос Верховной Жрицы звучал глухо, хотя её глаза сверкали гневом. – Игры с силами, изменившими лик земли, – вот что такое была цивилизация детей хайту! А правили ею – о да! – Владыки, могучие, отмеченные благословением Отца Войны!

– Ты говорила не о них, – устало возразил царевич. – Их время минуло ещё прежде – когда остатки их народа пришли в Дельту Великой Реки.

– Они были первыми, кто научился призывать в себя Силу своего Бога, – резко ответила Берниба и осеклась, будто осознав, что сказала лишнее.

Но Хэфер уже услышал то, что услышал, жадно ухватился за смысл слов сквозь марево застившего разум жара.

– Это Знание доступно только Эмхет. Как они могли быть первыми?

Верховная Жрица с горечью рассмеялась.

– Переломить ход войны стало возможным лишь тогда, когда Эмхет стали Эмхет… Когда божественный Ваэссир променял свою природу на то, чтобы быть со своим народом в веках сменяющихся поколений…

– Но ты не знаешь, кто передал нам это Знание. Кто?!

– Кто бы ни передал его, это было сделано зря. Никто не может и не должен обладать таким оружием. Города, построенные на крови и костях… – точно в трансе повторила Берниба и покачала головой. – Нет, никому не удавалось. Никому не удастся.

Жар нарастал, и даже воздух, который он вдыхал, казался горячим. В другое время он отступил бы к стене в поисках опоры, но сейчас это означало бы проявить слабость.

– Я не верю тебе, – произнёс царевич, глядя ей прямо в глаза.

На её лице отразилось удивление, которое тут же сменилось прежней бесстрастной твёрдостью:

– Поверни, Хэфер Эмхет. Откажись, не иди по этому пути. Нам нужен Владыка Эмхет. Чистая золотая кровь Богов. Нам не нужен Владыка, ставший жрецом Сатеха.

– Я не верю тебе, – повторил Хэфер и положил ладонь на жезл, нащупывая голову ша. – И я не сверну.

Берниба вздохнула, перевела взгляд на рельеф, на котором Сатех побеждал Ануи, и потёрла запястья.

– Мне жаль… Мне правда очень жаль, – тихо произнесла она.

Дверь в смежное помещение, где хранились свитки, открылась, впуская остальных старейшин. В безмолвии они встали полукругом напротив Хэфера, взирая на царевича кто со смесью сочувствия и более не скрываемого отвращения, кто безучастно, кто с опаской.

Берниба отступила, заняла место среди них.

– Ануират всегда делают то, что должны, – промолвила она. – И тогда, и теперь. Мы защищаем наследие божественного Ваэссира.

Глава 13

Хэфер не послушал её, ушёл с Бернибой один. Сердце жрицы разрывалось на части – она даже не могла объяснить, почему. Сейчас она смотрела на храм сквозь призму тяжёлых предчувствий, переполнявших её, и впервые святилище Стража Порога казалось её не родным, а… зловещим.

Покидать территорию у храма она наотрез отказалась – села в тени одной из стен прямо на землю, скрестив ноги, и осталась дожидаться Хэфера. Сехир уже предпринял несколько попыток убедить её пойти с ним в селение, но девушка была непреклонна. К ним присоединились местные стражи храма, и теперь в тени стены отдыхала, кажется, вся стая.

– Не нужно мне было оставлять его там одного, – тихо повторила Тэра в который уже раз. – Упрямец…

– Да что может случиться, избранная? – беззаботно возразил Сехир. – Вы же оба под нашей защитой. Может, пойдём уже отсюда, а?.. Ну хоть к реке. Жарко становится, – он подавил зевок. – Сон морит.

– В тени достаточно прохлады, – отрезала Тэра, не в силах скрыть волнение. – Если хочешь, иди.

Ануират покачал головой.

– Нет, с тобой буду. Мне же поручено тебе помогать.

– Тогда помогай молча! Сказано тебе: не уйду отсюда без царевича – значит, не уйду.

Сехир посмотрел с лёгкой укоризной, и Тэра тут же устыдилась своей вспышки.

– Я не знаю, что не так. Но сердце жреца не обманывает, – девушка коснулась груди. – Мне тяжело.

Воин виноват пожал плечами.

– Если б я мог помочь…

– Знаю, – Тэра чуть улыбнулась ему и коснулась его руки. – Ты хороший, Сехир. Хороший и открытый. Именно такими я представляла настоящих Ануират.

Сехир смущённо ухмыльнулся и почесал между рогами.

– Ну я это… завсегда, чем могу…

Тэра опустила ладонь на шею примостившегося ближе всех к ней пса, погладила шёлковую смоляную шерсть. Присутствие стражей всегда успокаивало, хоть это и были стражи чужого храма. Через Своих священных зверей сам Ануи приглядывал за происходящим на земле.

Привычно кольнуло воспоминанием о верном друге – псе-патриархе. Как же Тэра скучала! В какой-то миг девушке даже показалось, что краем глаза она увидела его среди других священных зверей – точно он шёл между развалившимися в тени псами, то исчезая, то появляясь, но явственно приближаясь к своей жрице.

Всё случилось одновременно. Стражи вдруг встрепенулись, повскакивали с мест, хрипло взлаивая. Тревога достигла своего пика, пробила сердце брошенным копьём. Тэра взвилась на ноги и устремилась к дверям храма, и псы хлынули за ней живой тёмной волной.

– Стой, избранная! – воскликнул Сехир, мгновенно оказываясь рядом с ней, преграждая дорогу. – Куда ты? Нас же просили ждать!

– Я должна быть в храме!

* * *

«Ты отмечен мною, как немногие другие до тебя, будущий Владыка Таур-Дуат. Я делаю тебя воином, целитель, и сжигаю паутину обмана пред твоим взором…»

Его взгляд всё больше затуманивался. Хэфер видел Ануират и стены, смыкавшиеся вокруг него, как будто сквозь полупрозрачное пламя костра, но всё ещё оставался в сознании. Его рука судорожно сжала жезл в бессмысленной попытке удержаться за реальность.

«Запах Врага!» – пронёсся многоголосый шёпот. Или то был отзвук их мыслей, которые сейчас открылись ему? Они желали ему… даже не смерти… а полного прекращения его бытия…

– Стало быть, Ануират уничтожили последних Владык, кому была подвластна Сила обоих Богов… – произнёс Хэфер отстранённо. Он обвёл взглядом старейшин, и этот взгляд не выдержал никто из них – Ануират отводили глаза, хоть и не прятали своего намерения. Собственный голос, странно спокойный, звучал так далеко!.. – Вы предали меня… Вы, призванные защищать золотую кровь, предали меня…

Берниба украдкой стиснула запястье, удерживая себя от трансформации. В ней он чувствовал отголоски сожаления.

– Ты сделал выбор, – сказал один из старейшин – пожилой мужчина со шрамом на щеке, который уже возражал царевичу прежде.

– Ты больше не Эмхет, – подхватил кто-то.

«Не Эмхет, не Эмхет!» – прокатывалось по залу.

«Если справишься ты с Даром моим – получай его, Хэфер Эмхет, сын моего врага,