– Докладывайте, – приказал Форн Фекалин, усаживаясь за стол. – Сначала ты, Горк.

Лейтенант Горк Гуралин, ночью возглавлявший узаконенный набег на арсенал, кивнул и отрапортовал:

– Среди людского хлама мы нашли пять годных в дело комплектов брони, три кольчуги, два шлема и десять мечей, которые не развалятся после первого же удара. Остальное – давно сгнило.

– И это все? – МЕНТ покачал головой. – Все, что удалось найти в арсенале огромного города? А? Безумное место, безумные существа его населяют… они достойны только гибели!

Лейтенанты спокойно ждали, когда у командира закончится всплеск эмоций.

– Ладно, теперь ты, Ларк. – Форн Фекалин посмотрел на второго лейтенанта, немного сутулого, со шрамом на лбу.

– Они так и не появлялись, – доложил тот. – Мы следим за всем периметром. Никто из троих его не пересекал. Кроме того, переговорили с теми, кто учится вместе с ними, и с теми, кто их учит. Никто не видел эту троицу уже несколько дней. Ходят слухи, что из университета…

– Слухи меня не интересуют, – буркнул МЕНТ. – Я думаю, что они затаились и боятся нос высунуть. Или удрали за пределы Лоскута. В любом случае скоро они будут для нас не опасны.

– Так нам продолжать наблюдение?

– До сегодняшнего полудня. Дольше смысла нет. А теперь, – Форн Фекалин перешел на язык, что не звучал в Ква-Ква очень, очень давно, – мы поговорим о вещах, на самом деле важных…

Вздумай кто-то в этот момент подслушивать под дверью, он бы уловил лишь тонкий неприятный шелест и не понял бы ничего.

Дверь камеры открылась, но никто из заключенных не обратил на это внимания.

Все, как зачарованные, таращились на Умера, а тот дергал струны и самозабвенно вопил:

– Ножи обнажили герои, решив по понятиям тут разобраться! Пахан приказал им врагов наказать и в кромешную бездну низвергнуть!

Певец на удивление легко прижился среди преступных элементов. Внес некоторые изменения в свое творчество, и после этого оно оказалось востребовано не избалованной развлечениями аудиторией.

Бандиты, воры и хулиганы слушали и просили добавки.

На эльфа, сидевшего в углу и бормотавшего что-то про змееморфов, они просто старались не обращать внимания. Трогать безумцев не очень-то хорошо, с точки зрения богов, хотя неясно, какая выгода здесь для обитателей Влимпа. А уж трогать безумца, у которого имеется множество родственников, умеющих попадать из лука в любую из ног бегущего по стене таракана, – себе дороже.

Поэтому старшего хранителя стремились не замечать, даже когда он становился назойлив.

– Эй, вы! – рыкнул сержант Гриббл. – Чего, заснули?

– Э… – Умер подавился очередным гекзаметром про реально конкретных пацанов и замолчал.

– Моргалы выколю… – сообщил Поцент, но без особой уверенности, а затем повернулся к двери. – А, это ты, сержант. Что, похавать принес?

– Нет. Выпускаю вас.

Новость была настолько странной, что в первый момент все дружно решили: ослышались.

– Это что, шутка? – нахмурился Легкий Шмыг, и глаза его в полутьме загорелись багровым огнем.

В камере находились существа, которых словосочетание «богатый внутренний мир» наводило на мысли о золотых зубах и проглоченных брильянтах. Существа, чье призвание состояло в том, чтобы лишать других некоторой доли имущества, крови и жизни. Злобные и опасные, как стая бешеных волков.

Выпустить их на свободу мог только безумец. А это значит, что Гриббл сошел с ума.

– Нет, – вздохнул сержант. – Приказ командира.

Значит, сошел с ума МЕНТ.

– Погоди, – проговорил Один Момент, ожесточенно дергая себя за бороду. – То есть сейчас мы поднимемся по лестнице, выйдем на улицу и сможем идти куда угодно? И никто за нами не погонится? Это не будет считаться побегом?

– Не будет. – Громадная туша Гриббла колыхнулась. – Все камеры до вашей уже пусты, осталось еще три.

– У меня кружится голова, – сообщил Поцент тоном кисейной барышни, уколовшей пальчик и увидевшей кровь. – Ты выпускаешь нас просто так?

Могучий лоб тюремщика сморщился от усилий.

– Ну, я могу взять с вас честное слово, что вы будете вести себя хорошо, – сообщил он, – хотя мне никто этого не приказывал.

– О боги, – сказал Лахов, – что-то изменилось в этом городе, раз стражники начали проявлять инициативу.

– Честное слово? – проговорил Легкий Шмыг с сомнением. – Ладно, я обещаю, что не буду шалить.

– Свободен, – буркнул сержант и отступил в сторону, освобождая проход. – Эй, вы, не тяните время. Что я вас тут, до завтрашнего дня ждать буду?

Вампир зашагал к двери, за ним заторопились остальные. На мгновение даже возникла давка, но Поцент ликвидировал ее с помощью пинков и зуботычин. Камера быстро опустела, в ней остались только Гриббл и трое отбывавших срок Торопливых.

– Ну а вы чего? – спросил тюремщик. – Тоже свободны…

– Да поговорить надо, – сказал Лахов. – Что такого случилось, что Мухомор велел всех отпустить?

– Мухомор? Он больше не отдает приказы. У нас новый МЕНТ.

Васис Ргов открыл рот, точно варежку, а Дука Калис удивленно крякнул. Представить, что в кабинете над парадной лестницей хозяйничает кто-то другой, оказалось сложнее, чем не взять взятку.

– Интересный поворот, – осторожно заметил Лахов. – А мы трое… мы как… все еще на службе?

– А я почем знаю? – Гриббл раздраженно дернул плечом. – Давайте, топайте, недосуг мне с вами болтать.

Лахов, Ргов и Калис поднялись по лестнице, чьи ступени покрывал толстый слой грязи и жира, и вышли на улицу. Дневной свет, показавшийся очень ярким, вынудил всех троих зажмуриться.

Через некоторое время Торопливые открыли глаза и смогли оглядеться.

– Что-то здесь не так, – сказал Калис, разглядывая знакомую до последней выбоины улицу Тридцатисемилетия Отрытия Канавы.

Она выглядела привычно шумной, вонючей и многолюдной. Вот только было в ее гомоне и «аромате» что-то новое, странное, чего не имелось еще несколькими днями ранее. Во взглядах лоточников и многочисленных нищих таилось не желание урвать свой и чужой кусок, столь обычное для Ква-Ква, а нечто похожее на страх.

А страх Торопливые умеют чувствовать очень хорошо.

– Это точно, и надо в этом разобраться, – согласился Лахов. – Но, прежде чем разбираться, нам нужно сделать одно дело.

– Это какое? – спросил Ргов.

– Пойти в «Потертое ухо» и как следует выпить. Чтобы привести себя в рабочее состояние.

Возражений не последовало, и стражники двинулись прочь от штаб-квартиры, прокладывая дорогу через толпу, которая немного раздвигалась перед людьми с оружием, но и только.