приблизился к сидящей девушке вплотную так, что его широкий кожаный пояс с витыми шнурками и бубенцами оказался напротив ее лица. Элли показалось, что фейри наклонился к ее макушке, вдыхая запах волос. Что бы там ни было, делал он это беззвучно, а не так шумно, как ее «диагностировала» банши.

— У тебя изменилась энергетика, — сказал пак, отступая.

Элли смотрела на него, но молчала. Сама она совершенно не представляла, чем это может быть вызвано.

— С тобой случалось в последнее время что-то необычное? — спросил пак.

Элли саркастично развела руками.

— Да последний год по три раза на дню.

— Совсем недавно… — голос Робина стал непривычно серьезным.

Элли призадумалась.

— Да вроде нет. Но я не знаю, какие рода странности ты имеешь в виду.

Пак тряхнул рыжей головой и снова стал прежним — жизнерадостным и чудаковатым. Но теперь Элли была уверена, что это только маска. Робин был внимателен и умен.

— Тогда я продолжу наблюдать… — он пошел к выходу из библиотеки, но остановился и обернулся. — Ты узнала все, что хотела?

Элли медленно кивнула.

«Вроде да… Даже не понимаю, что еще хотела спросить».

Робин неожиданно вернулся, взял Элли за правую руку и прижал губы к ее запястью.

— Моя госпожа… — произнес он едва слышно и, мягко выпустив пальцы девушки, исчез почти мгновенно.

Элли вновь с удивлением поняла, что полукровка двигается стремительно и неслышно. В себе она никаких волшебных способностей пока не находила. Она продолжала сидеть, размышляя, не пойти ли ей уже в общежитие, но тут из-за книжных полок «вышел» Тень Шекспира. Он именно вышел, создав ради такого случая ноги, и это свидетельствовало о его серьезности.

— Так ты точно читала пьесу, — спросил он строго.

Элли уже начала сердиться. Если Тень так радеет о наследии своего хозяина, она готова обсудить комедии и сонеты. В любом случае, навязчивость не красит никого, даже гения. Даже тень гения.

— Иногда отец и дочь необыкновенно близки… — сейчас Тень выглядел особенно загадочным.

На колени девушки опустился томик, раскрытый на странице трагедии.

— И что? — немного резко спросила она.

Тень Шекспира всплеснул руками в пышных кружевных манжетах.

— Нельзя же быть такой… — он осекся, словно не хотел произносить что-то обидное.

Элли посмотрела на лист пьесы. Сюжет она знала приблизительно, но вроде то что-то из середины.

— Я не понимаю… — ответила девушка обреченно. — Зачем вы так настаиваете?

Библиотекарь безмолвно закружил вокруг.

— Это загадка, — наконец выдавил он из себя. Голос призрака звучал будто он ожидал немедленной и неотвратимой кары.

Элли снова посмотрела на раскрытую страницу.

— Как я могу найти отгадку, если я даже сути загадки не понимаю?

Тень Шекспира заметался. Желание что-то рассказать и опасение неизвестно чего раздирали его с равной силой.

— Твое имя… — произнес он и оглянулся.

В библиотеке было спокойно. Ни взрывов, ни непонятных вспышек магического света.

— Элинор, — ответила девушка, невольно размышляя, не сходят ли призраки с ума от слишком долгого неразвоплощения? Тем более призраки гениев, которым до безумия и так недалеко.

Шекспир снова замолк, теребя полупрозрачный воротник полупрозрачной голубоватой рукой.

— Имя, которое тебе дал отец. Он назвал тебя в честь единственной дочери короля Лира…

Призрак осекся и замер с полуоткрытым посреди фразы ртом. Элли вздрогнула, уже чувствуя что-то неладное. От лысоватой макушки и ниже, стремительно и неотвратимо, призрак покрывался льдом. Несколько мгновений и перед Элли вместо обаятельного и разговорчивого призрака великого писателя висела в воздухе его застывшая копия.

«Проклятие Светлейшего Короля…» — мысли у Элинор проявлялись медленно, словно тоже застыли, но тут же она пришла в себя и почти выкрикнула, обращаясь в пустоту:

— Что за глупость! У короля Лира было три дочери!

✧☽◯☾✧Немного позже✧☽◯☾✧Общежитие второго курса✧☽◯☾✧Библиотека школы✧☽◯☾✧

Элли бежала по коридорам школы. Бежала, задыхаясь, почти не осознавая, где находится. В голове роилось множество мыслей, коротких, обрывающихся, перебивающих друг друга.

«Просить помощи… Рассказать… Вернуться в комнату… Я не имею права. Кому я могу рассказать? Кто сможет помочь? И как я все объясню? Это моя вина!»

От последней мысли из глаз брызнули слезы. Это ее глупость и непонятливость заставили Тень сказать слишком много. И, если призрак просто превратился в лед, то что бы стало с живым человеком? От этой мысли Элли, казалось, побежала еще быстрее.

Сознание металось, строило планы, но тело действовало само по себе. Девушка пришла в себя только на первом этаже общежития. Схватившись за поручни лестницы, Элли попыталась отдышаться. Потом обернулась.

Свет еще не был погашен, значит, время отбоя не настало. Сколько сейчас времени, Элинор не представляла, но просто пойти в свою комнату и притвориться, что ничего не произошло… Это было невозможно.

От мысли, что нужно все рассказать взрослым Элли почти застонала. Уже не важно было, в какую комнату Южной Башни стучать и кому объяснять ситуацию. Но девушка не была готова идти на это в одиночку.

Глаза Элли заметались, она смотрела то наверх, то в сторону комнат первого этажа. Брианна или Агнесс? Обе? Рассказывать ситуацию два раза она была не готова.

Брианна будет пищать, ужасаться и порываться упасть в обморок. Агнесс, куда более устойчивая рассудительная, была предпочтительнее. Но все же, повинуясь неожиданному импульсу, Элли побежала на второй этаж мужского крыла.

Постучать в нужную дверь оказалась неожиданно легко, хотя Элинор и не представляла, что именно скажет. Подождав несколько секунд, она вновь нетерпеливо ударила костяшками пальцев по темному дереву.

Открыл ей Доминик, уже слегка взлохмаченный, словно его вытащили из постели. Окинув Элли взглядом, он не стал задавать вопросов, а только пробормотал:

— Ага, понятно… — и, оставив дверь немного приоткрытой, вновь исчез.

— К тебе опять женщина, — услышала Элли его голос и невнятное бормотание в ответ.

Элинор не успела в полной мере оценить смысл фразы О`Салливана, хотя, за год общения с однокурсником, уже знала — все его слова нужно делить на два. Больше всего Дом любил говорить и делать глупости.

Из-за двери послышался глухой удар, словно кого-то стащили с кровати на пол, проклятия, произнесенные невнятным полусонным голосом и совсем странный звук, словно кого-то ударили с размаху подушкой. Элли понадеялась, что Доминика.

Когда на пороге комнаты появился Грэм, одетый во все черное, с непривычно разбросанными по плечам волосами, Элли поняла, что почти забыла о цели визита и только безмолвно