туманному лесу, иногда спотыкаясь и пошатываясь, будто слепая. Ночь скрывала дорогу, луна светила мягко, бросая блики на траву и цветы, скрадывая их яркий цвет. Где-то неподалеку звенел ручей и слышался негромкий плеск. Фейри остановилась, прислонившись к раскидистому дереву, отдыхая. Сил не было совсем, она только недавно сумела хоть как-то восстановить зримый облик. И тут же неведомое, непонятное чувство погнало женщину к людям, несмотря на опасность.

Она снова пошла в туман, прислушиваясь к себе, ведомая древним инстинктом. Марево постепенно расходилось, оставалось позади. Женщина не поднимая головы, интуитивно ощутила надвигающуюся на нее громаду особняла и высокие кованые ворота с замками и цепями. Она остановилась.

— Девочка моя… — пробормотала фейри, поднося ладонь ко рту и сглатывая ставшие неудержимыми слезы.

Женщина потрясла решетку, не зная, как постучать. Звук был совсем слабый, и она снова замерла, обессиленно привалившись к металлу. Ждать пришлось довольно долго, но для бессмертной время было чем-то эфимерным. Когда под ногами мяукнула маленькая черная кошка, фейри только взглянула, хотя и любила животных.

«Помочь? — услышала женшина в голове тихий голос, и не сразу поняла, что это говорит кошка. — Позвать кого?»

Фейри наклонилась и погладила ее через просвет решетки. Сразу закружилась голова и запрыгали перед глазами разноцветные точки. Фейри повалилась на траву, не в силах встать, и закрыла глаза.

«Отдохну и постучу еще», — подумала женщина.

Кажется, она провалилась в сон. Время исчезло окончательно. Сквозь забытье ей казалось, что она летит в пушистом мягком облаке, тепло обворлакивало и погружало только глубже в сон. Фейри очнулась от яркого запаха полыни и мяты в теплом настое, которое кто-то вливал в ее приоткрытый рот. Она распахнула глаза.

Женщину уложили на кровать в небольшой комнатке. Приподняться на локтях и осмотреться получше не было сил. Прямо над ней нависал громила из племени финодири, уже старый, весь в сабельных шрамах. Это он держал в заскорузлых пальцах глиняную кружку. Фейри повела глазами в сторону и увидела знакомое лицо.

— Ленг… — пробормотала она.

Ганконер приблизился.

— Тебе здесь будут рады, Бенни², — сказал он. — Но тебе нужны силы. Ничего, о тебе позаботятся.

— Может, лучше к Мэган? — сказал Томас.

Бенни слегка вздрогнула он его хриплого баса и закивала. Банши, дальняя родственница, была предпочтительнее мужчины, да еще такого драчливого как финодири. Лэнгдон придирчиво осмотрел Бенни, прикидывая, дойдет ли та до медпункта и вообще до школы. Том осмотрел свои ладони и непривычно застенчиво спрятал их за спину.

— Я бы отнес… — полувопросительно предложил он и замолк.

Бенни снова посмотрела на Лэндона, которого давно знала.

— Как она? Моя малышка здесь?

Шофер вскинул подбородок.

—Такая любовь хороша младенцу. Она тебя один раз уже погубила… почти, — Лэнгдон замер у изголовья кровати, только глаза возмущенно сверкали.

Бенни словно и не слышала.

— Можно мне ее увидеть?

Лэнгдон отвел взгляд.

— Ты сама навлекаешь на себя проклятие. Пока не научишься держать свои чувства под контролем, вам нельзя видеться…

Бенни тихо заплакала. Том, непривычный к женским эмоциям, переминался в стороне от кровати. Обернувшись на привратника, Лэнгдон слегка нахмурился.

— Ее нужно увести отсюда. Пусть отдохнет.

Том был только за. Проводив из своего дома странную женщину, он почти облегченно вздохнул.

Придерживая Бенни за плечи, Лэнгдон медленно повел ее к особняку. Несмотря на слабость, женщина с интересом смотрела вокруг — свет фонарей сделал школьный парк загадочным.

— Значит, вот это место? — риторически спросила Бенни. — И давно здесь малышка?

— Второй год, — по инерции ответил ганконер и тут же осекся. — Бенни! Ты пропала на несколько земных лет. Еще хочешь?

Женщина судорожно замотала головой.

— Что же теперь делать? — она снова всхлипнула. — Я и хочу ее видеть, и боюсь. Увижу — не выдержу.

Особняк показался Бенни мрачным и гнетущим. Она медленно поднялась по каменным ступеням, подождала, пока Лэнгдон откроет тяжелую дверь и вошла в гулкий темный холл.

— Совсем не как у нас, — негромко запричитала она. — У нас-то все беленькое, яблони цветут розовыми облаками, тепло… Озеро, а в нем…

Лэнгдон не мешал ей бормотать. Всю дорогу до медпункта Бенни озиралась и только шептала: «Темно-то как! Холодно».

Мэган на стук открыла почти сразу. Увидев родственницу, которую все в их мире считали погибшей и пропавшей без вести, вздохнула, почти всхлипнула, привалившись плечом к дверному косяку, но тут же вцепилась в руки Бенни точно клещами.

— Откуда ты? Как?

— Любовь меня вернула, — тихо, но с достоинством ответила Бенни.

Мэган перевела взгляд за ее спину, на Лэнгдона. Тот отрицательно покачал головой.

— Нельзя им видеться, — ответил он. — Не выдержит, и снова что-нибудь разболтает. И так едва силы себе вернула.

Бенни же, будто дойдя до родной гавани, выглядела полностью оправившейся. Только присела на стул у окна.

— Поняла я, — сказала она. — Увижу ее, так промолчу. До поры. Не нужна ей больше нянька — выросла. Стану камеристкой. Вот госпожу спасем, тогда и…

— Не болтай! — оборвала родственницу банши. — Проклятие и издалека услышит. А второй раз тебе из-за длинного языка уже не вернуться.

Бенни бросила на Мэган холодный взгляд, но потупилась и кивнула.

ПРИМЕЧАНИЯ:

¹ Бан`ри - «Королева» (ирландск.)

² Бенни - в фольклоре Шотландии и Ирландии предвестница смерти, разновидность банши. Другое название «Прачка у ручья».

Второй курс. Медитация

✧☽◯☾✧Декабрь✧☽◯☾✧Кабинет мастера Ланди✧☽◯☾✧

Второй курс заходил в кабинет мастера Ланди и рассаживался по местам. Элли устроилась сзади Агнесс, привычно находя глазами знакомые ориентиры — Брианна справа, в соседнем ряду, Грэм дальше, еще через проход, у самой стены. Еще в первые дни учебы директор предупредил их, что сменить стол будет невозможно, а теперь ей так хотелось сидеть поближе к названному брату. И еще больше ее привлекала эгоистичная идея просто украсть его, унести в свою комнату и оставить себе навсегда. Иногда отключая юноше зрение и слух, чтобы он не был свидетелем особо интимных моментов.

«Какая жалость, что существует эта дурацкая свобода воли», — размышляла девушка, обращая внимание на преподавателя.

Молодой учитель каждый урок начинал с улыбки, улыбкой же и заканчивал. Элли иногда задумывалась, есть ли у мастера Ланди любимый курс, и была полностью уверена, что да — второй. Иногда, впрочем, девушка позволяла себе мысль, не сложилось