– Кто чем вошел? – поторопил Коломнин.

– Позвольте я, – предложил отмалчивавшийся дотоле Богаченков. – Третий день документы изучаю. Так что немного разобрался. – Стало быть, так. Сорока процентами акций владеет «Нафта». Не добравшийся еще до этой информации Коломнин почувствовал, что во рту разом пересохло от предчувствия удачи. Впрочем, ненадолго.

– Тридцать принадлежат компании-оператору. – Той самой, которая теперь под чеченцами, – уточнил Хачатрян. – А остальные распылены, – доклад Богаченкова оказался как никогда убог.

– Так почему бы их не объединить? – прикинул Коломнин. – Сами же говорите, что все вокруг «Нафты» выстроились. Соберем владельцев месторождений, проведем собрание, да и – турнем этого мафиозного оператора.

Обиженный Мамедов напомнил о себе издевательским хмыканьем.

– Спохватились, – он прищелкнул пальцами. – Кто теперь захочет подставляться под мафию?

– А по скольку распределены остальные акции? – поинтересовалась Лариса.

– Э, совсем мелочь, – Мамедов показал кончик пальца. – Доброго слова не стоят: один – три процента. Да и неважно это. Все давно доверенности на Бари Гелаева переоформили. Это чеченский смотрящий.

Коломнин заметил, что Богаченков удивленно склонил голову.

– Там был еще пакет в одиннадцать процентов, – обращаясь к Мамедову, неуверенно напомнил он.

– Слушай, не расстраивай! Наши, считай, эти проценты были.

– Сорок и одиннадцать – как раз пятьдесят один. Контроль! – всполошилась Лариса.

– Где он теперь, этот контроль? – зацокал Хачатрян. – Был и нет!

И горячо произнес по-армянски какую-то развесистую фразу, – похоже, выругался.

– Погодите! – припомнил Коломнин. – Это не те акции, о которых говорил Мясоедов? Ну, которые вроде как Фархадов раздал!

– Дядю Салмана только не путайте! – заново возбудился Мамедов. – Он бы не отдал, если б Тимур не подбил. Вздохнул. – Они самые и есть. Нам ведь изначально пятьдесят один процент причитался. И все согласны были.

– Так что?! – Лариса, не в силах усидеть, вскочила.

– Когда акции распределяли, как раз был День рождения у такого Рейнера, – слово «такого» Мамедов произнес с особой ехидцей. – Вот дядя Салман по просьбе Тимура и повелел одиннадцать процентов «железки» ему в управление отдать. Вроде как в подарок.

– Ах да, Женечка Рейнер, – с нежной грустью припомнила Лариса. – Они с Тимуром друзьями были. Смешной он. А где, кстати, сейчас? Ведь года два ничего не слышно.

– А «пришили»! И за дело, – пресек ностальгические настроения Мамедов. – Как Тимура убили, так и сдрейфил. Мало – сдрейфил. Так «наварить» на горе дяди Салмана хотел, – акции Гелаеву слил.

– Продал?

– Продал или еще как. Отдал как-то. Вот такие дружки оказались. Чуть одного убили, так второй вместо, чтоб за память отомстить, «сливает» по-быстрому. Задумал деньжат получить и усвистать. Даже с дядей Салманом не попрощался. Ан чечня молодцы! Акции забрали, а после «урыли» и – все дела. Так что у Гелаева теперь против наших сорока полный контроль получился. Вся власть! Чего хотят делать, то и могут. Выходит, некуда нам деваться, кроме как на попятный – перекупщиков этих вернуть.

Взгляд Коломнина, жесткий, прикидывающий, Мамедову не понравился.

– Не зыркай. Сам не хочу.

– Знаешь, Казбек, сколько раз надо мужика отиметь, чтоб его потом педерастом называли? – неожиданно поинтересовался Коломнин.

– Почему мне такое спрашиваешь?! – Мамедов запунцовел.

– Один, – ответил сам себе Коломнин. – Всего один. И на всю оставшуюся жизнь. Не можем мы отступать. Отступимся – додавят.

– Но тогда что?! – почти одновременно вырвалось и у Мамедова, и у Хачатряна.

– Только одно – выдавить чечен с узкоколейки!

– Ты что, совсем дурак, да?! – Мамедов закрутил пальцем у виска. – Там мафия. Бари – смотрящий. Все поделено. Знаешь, кому деньги идут? Туда соваться, как в бассейн с этими… зубастыми. Пираньи, да! Лариса, ты что молчишь? Тоже не соображаешь, да? Там все быстро: башку сунул; башка была – башки нет.

– А я все-таки сунусь, – пообещал Коломнин. – И он сунется. И все мы с ним вместе! – голос Ларисы сделался неожиданно жесток. – А кто перетрусил!..

Она значительно глянула на дверь.

– Но как?! – вскричал Хачатрян. – Даже законы за них.

– Да как угодно! – Лариса яростно сжала кулачки. – Законы еще какие-то выдумал. Прессинговать! Нарыть криминал! Подкупить кого надо! Запугать. Но – выдавить. Какая-то нечисть грязные лапы к нам тянет. А мы что, горлышко подставлять? Отобрать – и все дела! Мужики вы или нет?!

Только теперь Лариса разглядела скрещенные на ней ошеломленные взгляды.

– Но ведь другого пути, как их свалить, у нас все равно нет, – смущенно закончила она.

– Что ж, больше одной шкуры не сдерут, – прикинул Хачатрян. Но, судя по унылому виду, полной уверенности в этом у него не было.

– Я тоже за! Хотя Аллах видит, какие мы идиоты, – безысходно воздел вверх руки Мамедов.

Коломнину нечего было добавить: всплеск ярости Ларисы поразил его едва ли не сильнее, чем известие об объявленной войне.

Одноколейка превращалась в ключевой плацдарм, без захвата которого захлебнется и провалится тщательно подготовленное наступление.

На следующее утро Коломнин направился с визитом к начальнику областного РУБОПа полковнику Роговому.

– А, главный развратитель, – поднялся ему навстречу невысокий лобастый человек.

– Почему собственно? – пожимая руку, деланно удивился Коломнин.

– Так половину райотделов, считай, перекупил. Перестали заниматься повседневной работой. Сидят и ждут, когда от золотоносного Коломнина команда «фас» поступит, – язвительные замечания Рогового вполне уравновешивались насмешливо-добродушным тоном. – Или – наговаривают?

Они уселись друг напротив друга за журнальный столик.

– Если разговор между нами, то – не очень наговаривают. Но вношу поправку: не развращаю, а оплачиваю работу по заслугам. Чего МВД сделать, увы, не может. А с истинной ценой этой работы знаком не понаслышке.

Коломнин вытащил две приготовленные визитки.

– Прошу ознакомиться. Это моя нынешняя должность, – перед Роговым легла узорчатая визитка банка «Авангард».

– А вот это, чтоб видели, что не чужой к вам пришел, – и Коломнин выложил вторую – «Начальник отдела Главного управления по борьбе с экономическими преступлениями МВД России», – как козырного туза отщелкнул.

– Старая, – повертел ее Роговой.

– Вечная. Хотя в отставку аж в девяносто шестом вышел, – Коломнин, казалось, сам удивился произнесенной цифре, – но контактов с прежними коллегами не теряю.