в горах, висела огромная снежная глыба и подошли к одиноко растущей сосне, раздался гром невероятной силы. От его грохота, горы содрогнулись, и тут же по сосне ударила, большая молния. Сосна мгновенно загорелась и своим пламенем осветила все вокруг. В это же время, над ними, высоко в горах послышался, странный гул, словно бурлящие потоки реки неслись где-то рядом. Взглянув на верх Хо увидел, как в их сторону летит огромная лавина. В это время Герхард после грома и удара молнии, схватившись обеими руками за голову, корчился в конвульсии на снегу. Медлить было нельзя, лавина вот-вот могла их унести в пропасть. Хо подбежав к Герхарду, увидел, что тот невменяем, резко схватив Герхарда за плечи, стал его тянуть по снегу к отвесному камню, надеясь, прижавшись к нему спастись от лавины.

А тем временем, доктор Штаубе на ярко освещенном пламенем горящей сосны увидел сына и китайца Хо. А на них с горы летела огромная снежная лавина, которая вот-вот их накроет. В ужасе от того, что сын может погибнуть,

– О боже, – крикнув, он упал на колени. Через мгновение, лавина с грохотом пронеслась там, где недавно находился его сын. Она, как щепку срезав горевшую сосну, понесла ее в пропасть.

Буквально перед самой лавиной, китайцу удалось за мгновения до его падения, оттащить Герхарда к камню и прижаться самому.

Когда все стихло и ветер прекратился, все побежали туда, где недавно стояли китаец Хо и Герхард. Не оборачиваясь назад, они втроем устремили свои взоры вниз, в надежде пытаясь разглядеть среди глыбы снега, льда, камней и бревен снесенных лавиной деревьев Герхарда и китайца Хо. Не увидев человеческих силуэтов, егерь Филип Лам повернулся назад, и в небольшом разломе между камнями увидел краешек дубленки Хо.

– Доктор, они там, – крикнув, он побежал их откапывать.

Втроем, им быстро удалось откопать Герхарда и Хо из под снега, заваленного после лавины.

Увидев их, доктор, крикнул от испуга,

– О господи, – стал проверять пульс. И услышав пульс сына, радостно вскрикнул, – они живы, они живы. – Доктор стал хлопать сына по щекам, а генерал китайца Хо и привели их в чувства.

Герхард открыл глаза и недоуменно спросил у отца,

– Папа, что случилось?

– Ты что, ничего не помнишь? – спросил у него отец.

– После того, как раздался гром, я ничего не помню.

Услышав слова сына, только тогда доктор понял, что сына от лавины спас этот хрупкий китаец Хо. Крепко обняв его, поблагодарил за спасение сына. А Хо стоял и улыбался. Не понимая, доктор Штаубе по китайски спросил,

– Что с тобой Хо? – и тут китаец показывая на Герхарда,

– Не со мной, а с ним, – сказал он.

– А, что с ним? – переживая, спросил доктор.

– Мне кажется, все позади. Это был знак, и я абсолютно уверен, ваш сын Герхард, здоров. – Радостно , сказал Хо.

Тут же доктор взглянул на сына. И действительно, Герхард сам не понимал, что с ним происходит. Какое-то странное чувство, голова не болела, все вокруг ему показалось совершенно в ином ракурсе. И только тогда, когда он взглянул на отца поймал себя на мысли, что видит перед собой настоящего отца, а не того придуманного. Резко вскочив с места и обнимая его,

– Папа, родной ты мой, я вспомнил все,– и, взглянув на егеря, – дорогой дядя Филип, не тревожит ли вас место раны, которую вы получили, спасая меня от кабанихи? Не забыли, когда мы были здесь на мое совершеннолетие? – И обернувшись к генералу, – товарищ генерал полковник, Игорь Захарович, спасибо Вам за все. Я благодаря Вам вспомнил все, ко мне вернулась память.

– А мне-то за что? Это китайца Хо благодарить надо, – оправдываясь, сказал генерал.

– Если бы не охота, устроенная в Вашу честь, мы бы не оказались здесь. Спасибо Вам и за моего друга Хо, он как только приехал, ни один день не оставлял и занимался моим лечением.

– За Хо не меня благодари, а Маршалла Советского Союза Рокоссовского, это он приказал доставить его сюда в Австрию.

– И ему огромное спасибо, – приклоняясь, сказал Герхард.

Еще немного постояв и воодушевленно беседуя, они не обратили внимания, как изменилась погода. Заметив это, доктор Штаубе, обратился к друзьям,

– Взгляните наверх, – показывая рукой, – а грома и молнии как будто и не было.

Действительно, остальные тоже взглянули наверх и заметили ясное небо, а горы, освещенные яркими лучами солнца, отраженными от кристаллов снега и льда блестели.

– Господа, тогда нам стоит продолжить охоту, – громко смеясь, предложил генерал.

– Извините Игорь Захарович, нам надо спуститься вниз и обрадовать остальных радостной вестью.

– Я понимаю вас, мой друг, – согласился с ним генерал, – тогда в путь, – протягивая руку, как бы указывая дорогу, он вежливо обратился к егерю,

– Дорогой друг Филип, вы лучше нас ориентируетесь в этих горах, прошу вас, ведите нас обратно.

Когда они спустились вниз, друзья их ожидали уже там. Спускаясь, те оказывается, по пути захватили подстреленного кабана и фазанов с куропатками. Увидев их,

– Вы слышали этот ужасный грохот от грозы и молнии, – как бы со страху спросил доктор Розенкирхен.

– Слышали и благодарны тому, что именно так случилось, – радуясь, произнес доктор Штаубе.

Удивленно взглянув на друга, доктор Розенкирхен стал восторгаться,

– Мы чуть со страху не умерли от грохота, а тут мой друг Карл, как бы, ни в чем небывало, радуется. Я не понял, что здесь происходит? – Недоуменно глядя на остальных и видя, как и те улыбаются, он оглядел сперва себя, а потом своих друзей, с которыми вместе спустились.– Кто-нибудь объяснит нам, что здесь происходит, может мы что-то пропустили? – Обиженно добавил.

Обнимая друга, доктор Штаубе стал его успокаивать,

– Вы здесь абсолютно не причем, дорогой мой друг Артур. А по поводу грома и грозы я действительно вполне серьезно сказал, что благодарю господа за то, что так произошло. – И подозвав к себе сына, – дорогой мой друг Артур, благодаря этому грому, к моему сыну вернулась память, – еще раз радостно обнял друга.

– Да вы что? Неужели это правда? – сжимая руку Герхарда и тряся за его плечи, спросил у него.

– Да дядя Артур, я все вспомнил, и то, как Вы к нам приезжали в Берлине и играли со мной, – ответил Герхард.

– Это чудо, это чудо, – говоря, доктор Розенкирхен, сжимал руку то генералу, то егерю Филипу Лама, китайцу Хо, то другу Карлу, и его радости не было границ.

Услышав радостную весть, к ним подошли и барон Занге, и сопровождавшие генерала офицеры. Обнимая Герхарда и доктора Штаубе, поздравляли их.