Когда бургомистр Фриц Абель ушел, проводив его, доктор Штаубе и Герхард подошли к Саиду. Тот, сразу же вскочив с места, выпрямился и в это же время отец и сын крепко его обняли.

– Что случилось с Вами? – не понимая, спросил у них Саид.

– Я горжусь тобой сынок, у тебя очень доброе сердце, – поцеловав его, сказал доктор.

– Не стоит отец, если что я и делаю, знаю, оно должно служить и остальным, – ответил ему Саид.

– Нет, брат, стоит говорить о том, что мы гордимся тобой. Я благодарю Господа за то, что он мне подарил такого брата, как ты,– обнимая его, сказал Герхард.

В это время в кабинет вошел Арнольд и, увидев, как доктор и Герхард обнимают Саида, тут же подойдя к ним, обнял их. Когда он это сделал, остальные рассмеялись, и Арнольд, как бы оправдываясь,

– А, что, захожу, смотрю, вы стоите в обнимку, то же решил к вам присоединиться. Раз близкие мне люди обнимаются, а почему я должен стоять в стороне?

– Арнольд, ты все правильно сделал, – улыбаясь, они его тоже обняли.

Затем, Герхард обратился к Саиду,

– Саид, прошу тебя, скажи, откуда у тебя эти драгоценности? И еще, почему ты земли оформляешь на нас, а не на себя?

– Какие драгоценности, что у Саида они есть? – с любопытством спросил у них Арнольд.

– Да брат, есть. Но поверьте мне, я их не крал и ни у кого не отбирал. А на счет того, почему оформляю на вас. Во-первых, вы самые близкие и родные для меня люди. Каждый из вас сыграли немаловажную роль в моей жизни и если бы не вы, не жить мне на этом свете. Во-вторых, у меня нет документов, я иммигрант. Австрия пока еще находится под оккупацией Красной Армии, это значит меня могут забрать в любую минуту, – потом, он обратился к доктору Штаубе. – Папа, у Вас нет знакомых, кто бы мог нам обменять драгоценности на валюту?

– Да, по-моему, мой друг барон Альфред Занге этим занимается и у него много знакомых среди банкиров.

– Договорились, пригласите его на завтра, а я принесу драгоценности.

– Хорошо, – ответил ему доктор Штаубе.

На следующий день господин Альфред Занге с утра ожидал Саида у доктора Штаубе. Саид вместе с Эльзой пришел к доктору ближе к обеду, как только он вошел, извинившись перед другом, барон поздоровался с ним и повел его и Герхарда в кабинет доктора.

– Саид, я слышал от друга Карла, что у вас есть драгоценности, которые вы хотели бы продать? – сгорая от любопытства, спросил у него господин Занге.

– Да, есть,

– И много их у вас?

– Достаточно.

– А на какую сумму и желательно, в какой волюте, вы бы хотели их обменять?

– Сумма большая, и она будет колебаться в зависимости, какую вы нам предложите валюту.

– Я могу предложить вам американские доллары, швейцарские франки. Какая из них вас устроит?

– А какая из них наиболее востребована?

– Друг мой, они обе востребованы.

– Тогда в обоих из них.

– А именно, в какой пропорции?

– Пятьдесят на пятьдесят.

– Договорились, а могу я взглянуть на ваш товар, драгоценности с собой? – сгорая от любопытства, спросил господин Занге.

– Да со мной, – сказал Саид и высыпал на стол бриллианты, а затем и золотые монеты.

– Вы позволите? – попросив у него разрешения, господин Занге, надев на свой глаз лупу ювелиров стал пристально разглядывать их. Поднимая со стола каждый камушек, он словно разговаривая с ними все повторял, – прекрасно, прекрасно. – После того, как барон проверил все камни, обратился к Саиду.

– Друг мой, вашим камням нет цены, я могу их быстро реализовать. Вы конечно понимаете, моя услуга платная и, понимая, что ваш товар востребован и достаточно внушителен, я возьму с вас три процента. Что скажите, вас устраивает мое предложение?

– Вполне,

– Прекрасно, прекрасно, – несколько раз, повторив и сложив все драгоценности в мешочек, – деньги будут готовы через три дня. Сами понимаете, сумма очень большая, я должен буду съездить в Берн. Еще, после обмена их на валюту, мне придется нанять охрану для ее доставки к вам. Могу ли расплатиться с ними из вашей суммы?

– Да конечно, можете.

– Тогда молодой человек договорились, я должен покинуть вас, чтобы к сроку принести всю сумму. О стоимости и цене этих камней не беспокойтесь, меня вполне устраивают мои честно заработанные проценты от сделки. С вашего позволения, – сказал господин Занге и покинул их. Выйдя от них, поблагодарил друга, и извинившись перед ним, быстро покинул дом.

После того, как гость ушел, в кабинет вошли доктор Штаубе и Арнольд, и когда они сели в кресла, Герхард, пристально смотря на Саида, сказал,

– Саид, когда ты вчера говорил бургомистру о драгоценностях, я не думал, что их у тебя так много.

– Пустяки, это столько же мои, как и ваши, моих погибших товарищей, и когда-нибудь, если мне удастся, я их доли отдам родным.

Через три дня, как и обещал господин Занге, на новеньком мерседесе и в сопровождении жандармов подъехал к дому доктора Штаубе. Арнольд и Герхард вышли к нему на встречу. Барон с нежностью оглядев свою машину и увидев Арнольда и Герхарда, попросил их занести чемоданы в дом. Сам поблагодарил сопровождавших его жандармов и последовал за Герхардом. И прямиком направившись в кабинет доктора Штаубе, от усталости плюхнулся на ближайшее кресло.

– Если бы вы знали, как я устал. Вы не поверите, я с самого Берна без остановки ехал к вам, – и обратившись к Герхарду. – Сынок, ты не мог бы мне принести холодной воды, жажда сильно замучила. – А пока Герхард ходил за водой, он, указывая на чемоданы, – Прошу Саид, там ваши деньги. В тех, – показывая на темные чемоданы, – американские доллары, двенадцать миллионов. А в синих чемоданах, швейцарские франки, двадцать миллионов. Как вы просили, пятьдесят на пятьдесят. На счет моих процентов не беспокойтесь, я их уже взял. Что скажете, надеюсь, мой обмен вас устроил?

– Вполне, господин Занге, устраивает.

– Тогда, – он, взглянув на Герхарда, – сынок, прошу тебя, вот тебе ключи от моей машины, там, на заднем сидении лежат пакеты, принеси их сюда. Я в Берне купил замечательный французский коньяк и французское вино аж 1812 года выдержки, мы тебя будем ждать в гостиной. – Сказав, господин Занге повел Саида туда.

Увидев друга, сидевшего за столом, подошел к нему и радостно сказал,

– Дорогой Карл, мы с твоими сыновьями провели удачную сделку и вот теперь решили ее отметить, ты не против? – и громко