еловые почки в сетчатый мешок, как четверо боглинов обирают грибную полянку. К полудню большая часть спасенного полотна высохла, а вся еда была упакована. Люди Нита Квана плели корзины, чтобы погрузить еду в лодки, а Анеас чувствовал себя невероятно бесполезным. Он очень туго свернул свое одеяло и потратил почти час времени на исследование эфира.

Ближе к вечеру вернулась виверна с самодовольным видом (у виверн это проявляется натяжением кожи на клюве и вокруг глаз) и принесла весть о двух галлейских кораблях на реке, недалеко от устья Клюквы.

— Двадцать лиг, — сказал молодой самец виверны, как будто чрезвычайно гордый своим знанием человеческих терминов. Он повторил это шесть раз. Анеас закусил губу, чтобы не рассмеяться, а затем собрал военный совет: Черная Цапля, Ланторн, Смотрит на Облака, Та-се-хо, Нита Кван, Монтс и Дедлок, разведчик из Альбинкирка, новичок в отряде, но опытный северный охотник. Впрочем, с жалкими двумя сотнями людей не было смысла собирать секретный совет. Еще не меньше дюжины человек крутились рядом.

— Мы уходим через час, — объявил Анеас. — Небо чистое, будем у устья Клюквы к рассвету.

— Мы собираемся сесть на эти корабли? — спросил Дедлок, высокий худой человек с темной кожей и черными глазами — охотник из Эднакрэгов.

Смотрит на Облака наклонился вперед:

— В Галле большие перемены. Будем осторожны.

— Большие перемены? — озадаченно переспросил Анеас. Он ничего об этом не знал.

— Я говорю то, что слышала от Та-се-хо, — улыбнулась она.

Та-се-хо пожал плечами и кивнул.

— Красный Рыцарь сказал нам, что король Галле пал и что все меняется. В гостинице в Дормлинге сказал.

Ирина заговорила без приглашения:

— Если мы ударим по ним на рассвете, они перестанут разделять наши советы. Если мы захотим переговоров, а они — драться…

Та-се-хо усмехнулся.

— Ты неприятный враг. Но сейчас ты ошибаешься. Нельзя нападать на тех, кого ты не знаешь.

— Прошлой весной галлейцы вырезали наших людей, — сказал Гас-а-хо.

— Хуранцев, — поправил Та-се-хо, — не наших.

— Я вас понял, — сказал Анеас. — Мы будем готовы нанести удар на рассвете. Если я найду способ с ними поговорить, возможно, я это сделаю. Но отчаянные времена требуют отчаянных мер.

— Правда? — спросил Нита Кван. — А может, отчаянные времена показывают, кто мы на самом деле?

Когда тени сосен легли на озеро, большие каноэ соскользнули в воду. Выжившие взяли вырубленные своими руками весла и шесты и погнали легкие суденышки по зеркальной глади Клюквенного озера. Весла опустились в воду, сверкнули на солнце, заходили в почти идеальном ритме, и Синтия громко запела кабацкую песню. Все, кто знал слова, подхватили:

Эй, герои удалые,

Соберись вокруг меня,

Вам спою, как покорил я

Море рома и вина.

Коли вижу бочку эля,

Меня доля ждет одна —

Дайте ковшик мне скорее,

Бочку выпью я до дна.

Дайте ковшик мне скорее,

Бочку выпью я до дна…[2]

Длинные каноэ скользили по воде навстречу сгущающейся тьме. Первая задержка случилась у гигантской бобровой плотины у края Клюквенного озера, где река вытекала из него между двумя большими каменными мысами, соединенными плотиной пятнадцати футов высотой и семидесяти футов длиной. Только посередине в ней был проток шириной не более дна каноэ.

Каждое каноэ нужно было освободить, спустить по течению, осторожно держа за канаты, и провести ниже плотины, а там снова загрузить. Справились без единого сбоя. Не успела растущая луна подняться над горами, а они уже плыли по реке, медленной, как будто в ней текла не вода, а чернила, и такой спокойной, что в гладкой воде отражались звезды.

Анеас никогда не бывал так далеко на севере, и сейчас он полностью зависел от знаний Та-се-хо и Гас-а-хо. Те ушли далеко вперед на небольшом каноэ, и он волновался за них. Но река была спокойной и прямой, иногда делала плавные повороты, и каноэ плыли много часов, пока луна поднималась по небу, а потом начала снова опускаться. Река стала шире, впереди показались пороги и перекаты, такие обширные, что походили на море. Та-се-хо приплыл назад, чтобы провести остальных вдоль высокого западного берега. И даже там большую часть лодок пришлось разгрузить и тащить вдоль галечного пляжа, где многие побили себе пальцы о камни.

За порогами оказались глубокое озеро и еще одна плотина, более низкая и узкая. Здесь им снова пришлось разгружать лодки. После первой, чуть не перевернув собственное каноэ, Анеас приказал дюжине человек собрать весь хворост на берегу и помог сделать из него платформу для разгрузки. Ему показалось, что так быстрее, чем ждать, пока люди по одному перейдут по неудобным камням.

Та-се-хо с некоторым недоумением слушал его приказы. Немного подождав, он посмотрел на небо и кивнул.

— Я пойду вперед, — сказал он, как будто ему надоело слушать Анеаса. Возможно, так оно и было.

Анеас жестом отослал его. Ирина рубила корни ольхи своим топориком, и Анеас поддержал ее, чтобы она не упала в воду.

Она удивленно подняла глаза и ухмыльнулась.

— А, ты.

Он обнаружил, что улыбается в ответ.

— Что не так со Смотрит на Облака? — спросила она серьезно. — Она сама не своя.

— А когда он бывает самим собой? — пошутил Анеас.

Ирина с триумфальным криком вырвала свою ольховую жертву из топкой почвы.

— Согласна. Но ты посмотри на него. Нее. Что-то не так…

Ирина пожала плечами и пошла вперед в темноту.

На востоке загорался рассвет, а они еще не миновали плотину. Звезды висели над ними, и два десятка человек стояли и курили на расчищенной косе, а еще два десятка таскали каноэ, проклиная тьму и все, что в ней попадалось. Бобровые плотины под водой совсем не гладкие, и люди, обутые в однослойные мокасины из оленьей шкуры, страдали от любой острой ветки или обглоданного бобрами бревна.

— Анеас! — негромко окликнул кто-то.

Анеас сел, огляделся. Та-се-хо пробирался сквозь отдыхающих людей. Он затянулся чьей-то трубкой и присел на корточки.

— Галлейцы. Я их видел. Мы совсем близко.

— И?

— На них напали. Только что.

— Орли? — спросил Анеас.

Та-се-хо вручили зажженную трубку, он затянулся, потом напился воды и сел прямо. Он казался уставшим.

— Наверное. Я не стал выяснять. Берега кишат боглинами. Без обид, браток, — сказал он Креку.

Крек открыл все четыре челюсти и закрыл их. Смотрит на Облака сошел с уже нагруженного каноэ.

— Ты должен спасти их.

— Возможно, — ответил Анеас, — но сказать проще, чем сделать.

Смотрит на Облака приподнял тонкую бровь. По спине Анеаса пробежал холодок.

Он отложил свое внезапное соображение