— Покажи, как там течет река.

Та-се-хо набросал контуры пары галлейских круглых кораблей в заливчике, образовавшемся там, где Клюква впадала в Великую реку. Нарисовал залитый лунным светом серебряный песок и черноватую грязь на берегу, и мысли Анеаса побежали быстрее реки.

— А что мешает им поднять якорь и уплыть?

— Они ждут нас, — пояснил Смотрит на Облака. — Может, это твой брат.

— Я не могу рисковать всем только из-за возможности, — сказал Анеас.

Та-се-хо пожал плечами и протянул свою трубку Смотрит на Облака, который взял ее и выпустил красивое кольцо дыма.

— Орли здесь, его твари стоят к нам спиной. Странное время осторожничать.

Анеас взглянул на Смотрит на Облака, поджал губы, перевел взгляд на Нита Квана.

— Мимо мы все равно не пройдем, — заметил тот. — Светает.

Ирина без приглашения вставила:

— Лучше устроить им засаду, чем попасть в засаду самим.

Анеас не мог понять, почему чувствует себя таким разбитым.

— Очень хорошо. На чем они плывут? Люди Орли?

Свет был достаточно ярким, чтобы Анеас различал лицо Ирины. Он мог бы, если бы захотел, пересчитать лодки за собой. Луна тускнела, и воздух походил на мокрые волосы, длинные, лезущие в лицо. Лодка Анеаса шла первой. Опасно, но он имел возможность принимать решения быстро.

Последние две лиги Клюква довольно сильно петляла, так что устья не было видно. Река становилась все шире и ровнее, а крутые лесистые берега, кажется, сходились где-то впереди. На последних двух поворотах люди услышали тонкий визг боглинов и увидели мачты круглых кораблей, похожие на гигантские обнаженные деревья, над горизонтом. За ними играло жуткое призрачное северное сияние.

Каноэ неслись по течению, гребцы налегали на весла. Анеас встал, качнув круглодонную лодку, протянул левую руку и молча повернул налево, ближе к берегу. Колонна последовала за ним. Они двигались со скоростью скачущей лошади, и, когда грязные, поросшие ольхой берега внезапно сменились песчаным пляжем с торчащими скалами, он различил в утреннем свете боглинов на лодках. На каноэ, подобных его собственным, и на кожаных яликах. Лодочек были десятки. Или сотни.

В лучах рассвета открылся Клюквенный залив. Луна висела прямо над мачтой большего из двух тяжелых круглых кораблей, а вода вокруг него почернела от маленьких лодочек и боглинов, пытающихся взобраться по бортам. Слева, на пляже, а теперь и справа, виднелись другие. Рогатые и огромные рхуки, целых шесть или восемь, а в болотах здоровенный хейстенох заорал на солнце, когда первые лучи вспыхнули над горизонтом и мир из серого стал розовым.

Анеас внимательно посмотрел налево, потом направо и принял решение.

— Правь к кораблю, — сказал он Та-се-хо, державшему руль.

Люди и чудовища на берегу начали понимать, что проплывавшие мимо каноэ принадлежат не им.

Анеас вошел в свой Дворец и создал серию щитов, которые теперь использовал в любом бою. Большой щит из золота он объединил с рядом меньших щитов зеленого цвета.

Затем он сотворил первое заклинание.

Свет вырвался из всех его пальцев и бросился навстречу утру, пять огоньков загорелись справа и пять слева. На песчаной косе возник зеленый щит, слева поднялись три тяжелых занавеса и зеленый зонт, такой темный, что казался черным.

Заклинания Анеаса имели определенные ограничения. Встретившись со щитами, они остановились и заскользили вниз, как искры по металлическому листу, пока не коснулись земли. Там они обратились не светом, жаром или осколками смерти, а тяжелыми клубами дыма, густыми, серо-зелеными.

Смотрит на Облака глядел на него в реальности, распахнув изумрудные глаза. Улыбнулся, словно кошка, придерживающая лапой мышь, и выпустил из руки одинокий луч света, фиолетово-белый.

Анеас повернул голову и закрыл один глаз, когда смертоносное заклинание шамана прочертило в облаке дыма полосу и разорвалось на зеленом щите, оставив в нем прореху длиной в каноэ, куда немедленно полетело второе заклинание.

Другие маги воспользовались возможностью и принялись бросать огонь в реальности. На щиты в реальности уходит намного больше силы, чем на эфирные, поэтому в начале боя их ставят редко. Левый берег оказался полностью защищен, а вот песчаная коса была прикрыта только в эфире, и каждое каноэ или кожаная лодка на пляже вспыхнули сильным огнем, подсветившим волшебный дым. Рыжий свет восходящего солнца пронизывал дым, играл на столбе пепла в воздухе, и вся картина выходила очень мрачной.

Шесть длинных каноэ неслись вперед. Черная Цапля встал, выпустил стрелу и присел, придержался за борт каноэ. Снова встал и снова выстрелил. Стрелы взлетели и исчезли в дыму.

Дым подчеркивал игру силы, а на реке сверкали золотые и зеленые лучи света. Какие-то попадали в щиты, выставленные на каноэ, но многие безвредно проходили за кормой или врезались в щиты на другом берегу реки. Из дыма то и дело появлялись стрелы и бессильно падали вокруг — без прицела особой опасности они не представляли.

А потом каноэ вдруг оказались среди лодок, теснившихся вокруг двух кораблей. Без всяких помех со стороны вражеского колдуна Анеас опустил руку к зеркально-гладкой воде и произнес заранее подготовленную фразу. Темная волна, похожая на коричневые чернила, вылетела из его руки и покатилась на лодки быстрее прилива. Касаясь лодки, она срезала с нее полосу кожи чуть шире ладони Анеаса. Сотни боглинов просто перерезало пополам, кожаные лодки тут же затонули.

Уроки Гауз даром не прошли.

Правой рукой он по-галлейски написал в дыму «Друзья!» и еле успел — арбалетный болт разминулся с ним на ладонь и пробил борт лодки, как тонкую женскую сорочку. В дыру полилась вода, закричали по-галлейски.

Нос каноэ врезался во вражеские лодки, пережившие его магический удар. Большинство воинов Нита Квана прыгнули в воду. Черная Цапля выпустил стрелу в упор, она прошла сквозь боглина, перебиравшегося через борт, прошила его насквозь вместе с надкрыльями. Черная Цапля по-оленьи скакнул на следующее каноэ.

Анеас никогда в жизни так не удивлялся. Минуло всего три удара сердца — и он остался в большом каноэ почти один. Боглины бросили попытки влезть на борт корабля и помчались к нему, легко залезая на высокий нос каноэ. Нита Кван его не покинул — он бросил томагавк в первого врага, второго сшиб за борт веслом, а Анеас ударил коротким копьем из-за плеча капитана пришедших из-за Стены, убив третьего и четвертого.

Нита Кван тоже прыгнул за борт, оставив Анеаса одного, если не считать Та-се-хо на стремительно погружающейся в воду корме. На Анеасе были высокие сапоги из плотной козлиной шкуры и длинная кольчужная рубашка. Боглинов он не боялся, вот только из-за них каноэ раскачивалось, как скачущая