теме. «Вы все равно узнаете. Будучи еще несовершеннолетним, я был приговорен к восьми годам тюрьмы за убийство. Застрелил одного мальчишку, будучи пьяным». На этом месте мы делаем перерыв. Я стою у кофеварки, и в моей голове проносятся картинки из прошлого. Огнестрельное ранение, убитый подросток, много лет назад. Внезапно я чувствую, будто переношусь во времена моей бытности стажером. Зал № 218 Бременского земельного суда, впечатляющее убранство помещения, застенчивый паренек на скамье подсудимых, моя растущая жалость к нему. Обвиняемым был Тобиас Лемке.

Мы возвращаемся в комнату для допросов. Я присматриваюсь к Тобиасу Лемке и теперь узнаю его. Мужчина почти не изменился. Он по-прежнему носит примечательную бородку и длинные бакенбарды. Во время разговора выясняется, что в браке с Аннетой у них не все гладко. Несмотря на то что они были парой в течение пяти лет, десять дней назад Аннета ушла от него и переехала к подруге. «У меня был выходной 23 декабря. Днем я сходил в магазин за кое-какими покупками: вино, спаржа, ветчина, гель для душа». После этого, по его словам, около пяти часов вечера он пришел к квартире той самой подруги и опустил в почтовый ящик записку. В ней Лемке попросил жену провести с ним рождественские праздники. Он чувствовал себя очень одиноким. «Примерно в половину шестого я был дома. Купил в супермаркете несколько банок пива. Вечером я их выпил и уснул около десяти часов. Меня все же немного развезло». Свидетелей, которые могли бы подтвердить его рассказ о том дне, у Тобиаса Лемке нет.

Проснувшись с похмелья на следующее утро, он снова отправляется в магазин, на этот раз за несколькими бутылками вина и арахисом. О рождественском подарке для своей жены он не думает. «Я вообще не был уверен, что она придет». Поздно вечером Аннета Лемке, в самом деле, навещает мужа и остается встречать Рождество. Она тоже была одна, потому что ее подруга уехала к родителям. В какой-то момент мой коллега неожиданно спрашивает Тобиаса Лемке, не имеет ли тот отношения к преступлению. «Какая у меня должна быть причина для этого?» Да, какая у него должна быть причина убивать «свою бабушку»?

Можно ли считать его подозреваемым только потому, что однажды он уже убил человека? Или потому, что у него нет алиби на время преступления, а в момент убийства он был пьян и расстроен из-за разлуки с женой? Или потому, что хорошо знал жертву? Это лишь слабые намеки, они никак не годятся для серьезного подозрения.

Я проверяю Тобиаса Лемке по нашей базе данных. После освобождения из тюрьмы он больше не совершал насильственных преступлений, которые были бы зарегистрированы полицией. С тех пор этот человек не подвергался судебному преследованию. Тобиас Лемке соглашается сдать кровь для проведения экспертизы. То же самое мы сделали и в отношении других свидетелей. На следующий день курьер отвозит 10 образцов крови, улики с места преступления, мазки из влагалища, рта, ануса и одежды убитой в институт судебной медицины, с которым я сотрудничаю уже несколько лет.

6

В то время криминалисты могли сравнивать следы с места преступления, такие как кровь, сперма и слюна, с образцами, взятыми у подозреваемых, только путем определения классических групп крови A, B, AB и 0 и нескольких подгрупп, что зачастую было непростым делом. Следы, изъятые с места преступления, часто не так легко анализировать, как, например, образцы крови, полученные в лабораторных условиях. Они подвержены влиянию окружающей среды или воздействию микроорганизмов, а также сливаются с другими уликами. Как и в случае с Софи Унделох, где сперма смешалась с вагинальными выделениями и рвотой.

Определив принадлежность человека к одной из классических групп крови мы могли только исключить его из числа подозреваемых. Или же полученные результаты побуждали нас искать дополнительные доказательства того, что подозреваемый совершил преступление. Доказать вину однозначно было невозможно, поскольку у многих людей группы крови совпадают. Поэтому данный метод не является столь же убедительным и неоспоримым, как появившийся позже анализ ДНК. Но до открытия ДНК-дактилоскопии и первого обвинительного приговора серийному убийце, вынесенного в Великобритании на основе анализа генетического материала, оставался еще целый год. В случае с Софи Унделох нам пришлось довольствоваться тем, что было доступно в то время.

Через два дня звонит судмедэксперт. Он сообщает о результатах проведенного им исследования мазков. «Спермоноситель», как он его называет, выделил вместе со спермой еще и вещества крови. У него группа крови А, у жертвы – 0. Проходит еще несколько дней, пока удается определить и подгруппы образца крови: «спермоноситель» имеет комбинацию A, GM 1−, 2−, 4+, 10+, InV 1− и PGM a1 a3. Подгруппы GM, InV и PGM, также обнаруженные в эякуляте, являются антителами, которые образуются в крови человека и позвоночных животных в виде белков в ответ на определенные вещества и находятся на службе иммунной системы. То, что «спермоноситель» является преступником, для нас, сотрудников отдела убийств, не подлежит сомнению.

На вопрос о том, кто мог оставить мокрое пятно в коридоре, также можно ответить на основании результатов исследований. Это и вправду оказалось кровавым содержимым желудка жертвы. Для реконструкции хода преступления – важное утверждение. Пятно доказывает, что все действительно началось в коридоре.

Похоже, это уже неписаный закон, что за хорошими новостями очень скоро следуют плохие. Как сообщает эксперт, ни один из исследованных образцов крови, взятых у родственников или жителей дома, не соответствует характеристикам «спермоносителя». Значит, нужно расширить круг подозреваемых? Или преступник в кои-то веки не вписывается в среднестатистический портрет молодых людей, которые убивают женщин старше 60 лет? Неужели на этот раз я не могу положиться на профиль преступника, чтобы дать следствию четкое направление? Это было бы горьким разочарованием. Чувствую, у нас с коллегами впереди еще много работы.

Я внимательно изучаю документы. Тобиас Лемке, муж внучки погибшей женщины, единственный, кто имеет почти идентичные значения со «спермоносителем», то есть с убийцей. Есть отличие только в значении In V. У него оно положительное, а у преступника – отрицательное. Другими словами, у Тобиаса Лемке в крови присутствует признак, которого нет у человека, убившего Софи Унделох.

Мой коллега, назначенный старшим делопроизводителем по этому делу, связывается с экспертом. Он излагает ему наши смутные подозрения относительно Тобиаса Лемке: отсутствие алиби, убийство 10-летней давности, ссора с женой, близость к жертве. Но на эксперта это не производит впечатления. Он еще раз подтверждает результат проведенного анализа. «Что есть, то есть», – говорит он. У Лемке и