без неё мимо целого горного массива не промахнётся. Что за жизнь? Полна семья народа и всё сплошные монстры да гады. Когда всё это кончится?!

Мама, помнится, иногда угрожала, мол, появятся свои дети, тогда узнаешь, почём фунт лиха. Знала бы она… Ей бы и в дурном сне не привиделось, что у её мальчика будет столько детей. И каждый с задатками возбудителя геморроя. А где-то ведь живут счастливые люди.

Глава 20

Шиворот-навыворот – это когда лезешь, куда не надо, когда надо

– Что?... Отец, что это?! – обалдело уставился Гоб на трёх изрубленных в хлам воинов, плавающих в лужах крови. – Они… Нет, не может быть… Они на тебя напали?

Правитель Эспе-Грассин медленно поднял голову и мрачно зыркнул на сына. Он сидел на каменном полу, прислонившись спиной к стене и крепко сжимая в руках сабли. Вытянутые по сторонам ноги затекли, напитались ледяным холодом каменной кладки подземелья. Спина ныла. В башке беспорядочно скакали то ли воспоминания, то ли наведенные кем-то мороки. Гобнут уронил тяжёлый взгляд с сына на ближайший труп – не морок. А всё-таки лучше бы ему привиделась вся эта дрянь. Пустые надежды. Пустая трата времени. И людей жаль. Не крестьяне – таких воинов растят чуть ли не с детства…

– Эбрис? – не поверил своим глазам Гоб, перевернув ногой труп. – Твой капитан? Отец, ты что свихнулся?! Он был самым преданным из твоих людей! Он же любил тебя больше, чем собственного отца. Ты же столько лет растил его… Ты… Ты учил его всему наравне со мной!.. – голос сына споткнулся и умолк.

Наступившая тишина оказалась ужасней его воплей. И Грассин предпочёл её разбавить собственным голосом. Хотя шевелить языком тоже не особо хотелось.

– Он любил меня, – с трудом протиснулись из глотки первые слова. – Потому и умер.

– Что ты несёшь? – скрипнул стиснутыми зубами Гоб.

– Он пытался меня спасти.

– Как?

– Хотел преодолеть приказ манипулятора, – попытался быть разумным арм и всё объяснить: – Сам я не смог. Как только не пытался… Проклятый щенок!! – внезапно взвыл он, задрав голову.

– Какой щенок?

– Манипулятор! Конструктор системы!

– Что за бред? Откуда он взялся?

– Взялся! – взбесился Грассин и швырнул в сына саблю. – Император! Дерьмо заносчивое… Он знал. Всё знал. И Аэгл знал. Они с ним снюхались! Договорились. Наверняка просили пригвоздить меня в собственной крепости к собственным камням. Он притащился ко мне. Я видел его пару минут.

– С чего ты взял, что он манипулятор? Что он не лжёт и…

– Мальчишка пропал. Сказал, что мне не уйти, и растворился в воздухе… Ненавижу!! – вновь сорвался на истошный крик Эспе-Грассин.

Первач, выплеснутый ему в лицо из фляги сына, ударил в нос и ожёг губы.

– Дай! – потребовал мгновенно опомнившийся арм и протянул руку.

Несколько глотков отрезвляющего огня полыхнули в животе и расшевелили мозги. Через несколько минут Гоб дослушал всё до конца. И прекратил сверлить отца ненавидящим взглядом, за которым любящий сын прятал презрение. Впервые в жизни он испытал это чувство к безупречному арму и великому правителю. Испугался такой нелепости и на миг растерялся. Но встряхнулся и постарался обрести равновесие.

– Идея была неплохой, – признал он. – Приказ манипулятора ни за что не позволит тебе сбежать до приезда императора и Совета. Значит, тебя действительно нужно увозить силой. Приказ конструктора системы действует только на тебя? Хорошо. Значит, я свободен от него. Могу тебя…

– Нет, – хрипло выдавил Грассин и закашлялся.

– Почему?

– Эбрис уже пытался. Видишь, что я с ним сотворил? Проклятый щенок. Я даже не помню, как кромсал моего мальчика. Ведь чувствовал, что добром не кончится. Но Эбрис просто взорвался, когда узнал о запрете манипулятора покидать крепость. Целый день доставал меня этой идеей. А я его…

– Ты не отвечал за себя, – тепло, но твёрдо возразил Гоб. – А он был опытным воином. Ты её перегрыз? – поднял он с пола конец заляпанной кровью веревки. – Эбрис просчитался. Он должен был сообразить, что этим тебя не удержать. Всё, хватит! Вставай!

Сын силой отодрал от пола расхлябанное тело отца. Взвалил его на плечо и, пошатываясь, потащил по коридору к распахнутой двери.

– Мы… что-нибудь придумаем, – упрямо пыхтел он. – Ты вырвешься… отсюда. И в задницу… все их приказы.

Дон посмотрел в глаза Гнеру. Тот едва заметно дёрнул уголком рта и спросил:

– Нервы сдают? Хочешь его прикончить?

Дон собирался с мыслями, прежде чем раскрыть рот. Проблема в том, что лично у него не имелось ни единой причины ненавидеть Грассина. Вообще ничего. В своих плановых блужданиях он забывал об этом человеке на несколько дней и ничуть не переживал по этому поводу. Лишь устало отмахивался, едва вспомнив его имя. Это в глазах армов Грассин хитроумный, подлый законченный негодяй. А Дон его считал неудачливым заговорщиком. Претенциозным комбинатором, который воображал, будто держит в своих руках все нити. И не сумел разглядеть, что в этой паутине он вовсе не паук, а запутавшаяся в ней муха – спокойно выкладывал Дон свою позицию.

– Сам Грассин никогда тебя не интересовал, – понятливо кивнул Гнер. – Тебя тянет поскорей взбить его мозги в пышный крем и развязать себе руки.

– Ты прав, – со вздохом признал манипулятор и поёжился.

– Чего мы здесь торчим? – осведомился Аэгл и направился к выходу из подземелья. – Ты совсем продрог, пока Грассин тут воевал с твоими приказами. Кстати, а откуда старик про тебя знает? – спохватился он. – Отец не мог его просветить. А ему известно даже то, что ты КС, а не простой КУС.

– Я ему сообщил, – проворчал Дон, проклиная собственную идею полюбоваться побегом Грассина в онлайн режиме.

И на кой попёрся в этот холодильник? Посмотреть: кто кого? Ребята в башке сразу сказали: старик перебьёт собственных воинов, и вся интрига. Нет! Вот упёрся же – манипулятор хренов. Проторчал тут больше часа. Задрыг, насмотрелся… Выпить бы.

– Зачем? – остановил его Гнер у самой двери. – Тебе выгодней скорей покончить с этим. Раз тут у тебя нет личных интересов.

– С чего ты решил, что нет? – раздражённо пробурчал Дон, протискиваясь между равнодушной каменной стеной и любопытствующей гранитной скалой.

– И какой?