Славке надоело моё поведение, поэтому он бесцеремонно открыл дверцу джипа и, впихнув меня в салон, сел рядом.

Надувшись, я намеренно отодвинулась от Северского подальше и отвернулась.

– Рада! Давай поговорим как взрослые здравомыслящие люди, – предложил он.

– Ха! – фыркнула я. – Какие люди? Здравомыслящие, говоришь?! Ты хоть понимаешь, что я пережила за это время?

– Прости, девочка. Но я должен был так поступить.

– Скажи, Северский, тебе совсем на меня плевать?

– Так! – раздражённо гаркнул он, снимая плащ и кидая его на переднее сидение. – Прекрати молоть чепуху!

Поймав на себе неодобрительный взгляд водителя, я покраснела.

– В этой крутой тачке можно поговорить без свидетелей?

– Да, всё возможно, – ответил Слава и нажал кнопку на панели дверцы.

Тонированное чёрное стекло бесшумно поднялось и отделило салон от водителя.

– Рада! Повернись ко мне лицом, черт возьми! Не могу я говорить с твоей спиной.

Развернулась, я скрестила руки на груди.

– Уже лучше. Слушай, я знаю, что виноват. Но у меня были веские причины поступить именно так, а не иначе.

Я возмущённо хмыкнула, но промолчала.

– Я очнулся через месяц после твоего отъезда в Италию. Врачи не надеялись, что я выживу. Доктор, который меня лечил, не давал никаких гарантий. Сказал, что случится чудо, если не останусь овощем, прикованным к кровати. Кондрат ухаживал за мной, как за беспомощным младенцем. Разве что с ложечки не кормил. Заставлял жить, двигаться вперёд. Пока я учился заново ходить, решил, что лучше будет, если ты останешься с Серым. Видел, какими глазами ты на него смотришь. Но, оказалось, ты сбежала от него, как только узнала о моей смерти. Мы кинулись на поиски, но ты как в воду канула. Немного выкарабкавшись, я направился вправлять мозги особо жадным до моих денег. Умники решили меня списать, поделить сферу влияния.

Слушая его рассказ, я пришла в себя и решила действовать.

– Слава, понимаю твоё волнение за мою жизнь и здоровье и только поэтому прощаю тебя. Но есть одна проблема.

– Да, и какая же? – полюбопытствовал он.

Глядя ему в глаза, я расстегнула пальто и сняла его. Затем настала очередь обуви. Славка с интересом смотрел за моими действиями, явно не понимая их цели.

– Тебе чё, жарко?

– Ага, – кивнула я, и мысленно добавила: «Сейчас и тебе будет жарко, обещаю».

Приподнявшись настолько, насколько позволяла крыша джипа, я плюхнулась прямо на колени к ничего не подозвавшему Северскому.

– Ой! Прости! Надеюсь тебе не больно? – изобразила я из себя невинность.

– Не, ты легкая. Помочь подняться? – предложил он.

– Зачем? Мне очень удобно сидеть. К тому же у нас не закончен разговор, правда? – улыбнулась я и наклонилась к нему.

Он настороженно кивнул.

– Слава, хочу тебя просто поблагодарить, – я дотронулась губами до шершавой щеки, сцепив пальцы у него на шее.

Мужчина напряжённо дернулся и попытался скинуть мои руки.

– Ты чё творишь?

– Ничего, соскучилась сильно, – частично признавшись и старательно подбирая слова, чтобы ослабить его настороженность, говорила я. – До сей пор не верится, что ты жив.

– Бедная, моя девочка, – он расслабился и сам прижал меня к себе. – Прости.

Я замерла, впитывая в себя его безграничную нежность.

– Слав, надо поговорить.

– Так говори, я слушаю.

Потёршись лицом о шёлк его рубашки, я нерешительно начала:

– Слав! Я долго об этом думала. Только не перебивай. Ты для меня самый дорогой и близкий человек на земле.

– А как же Серый? Я видел, как ты страдала по нему.

– Мы всё выяснили и разошлись без обид. Иногда даже ведьмы ошибаются.

– Ты не врёшь? – он приподнял горячей ладонью моё лицо, всматриваясь него.

– Нет, Слава. Я люблю совсем другого человека.

– Да, и кого на этот раз? Я его знаю? – как можно равнодушнее спросил он.

Поняв, что настал решающий миг, я призналась.

– Тебя, Слава.

Он не воспринял это всерьёз.

– Тоже мне новость, Рада.

– Ты не понял, я тебя люблю по-настоящему, как мужчину, – выпалила я и прижалась губами к его рту.

Сначала ничего не происходило. Славка, потрясенный до глубины души, сидел не двигаясь. Затем он мягко отстранил меня.

– Рада, ты с ума сошла! Какая любовь? Я тебе в отцы гожусь, а ты черт знает, что творишь! – бешено заорал он. – Совсем девка страх потеряла!?

– Не кричи, Слав. Я поняла. Скажи, чтобы остановили машину.

– Зачем это? – уже тише буркнул он.

– Раз я тебе не нужна, прикажи Кондрату отвести меня обратно. Мы больше не увидимся.

Я попыталась вернуться обратно на сиденье, но меня не пустили.

– Эй! Ты куда собралась ехать, а?

– Домой.

– А где твой дом, девочка? – прищурился он.

– Перестань паясничать, Слав! Я всё поняла. Останови джип.

– Ага, уже! Только разберусь с твоим признанием. Ну-ка! Посмотри на меня и повтори свои слова, раз такая смелая.

Окончательно разозлившись, я повернулась к нему и крикнула на весь салон:

– Я тебя люблю, доволен?!

– Пока ещё нет, но всё может быть. И давно ты так решила?

– Давно! Только сама этого ещё не понимала! Допрос окончен?

– Не-а! С какого перепугу ты так решила? – весело продолжил мужчина.

– Издеваешься, да?!

– Хочу знать, ведь не каждый день мне признаются в любви и пытаются соблазнить.

– Что же, хочешь знать, пожалуйста! – плюнув на гордость, призналась я. – Когда твой дружок позвонил мне и поведал о смерти, мне было хреново, жить не хотелось! Я хотела тут же улететь на похороны – и плевать на всё! Но Серджо не пустил. До сегодняшнего дня я не жила, а существовала. Достаточно или ещё что-то?

– Твоя правда, хватит! Рада, ты твёрдо уверенна в своих чувствах? Потому что если нет, то…

– Да!

– Тогда ты попала!

– В каком смысле?

– В прямом! Я эгоист и не отпускаю своё! И тебя не отпущу. Так что, милая, делай вывод! Если ещё раз посмотришь в сторону чужого мужика – голову оторву, поняла?

Я хотела ответить, что никто кроме него мне не нужен. Только Славка не хотел слушать. Он заглушил готовые сорваться с моих губ слова поцелуем, обрушив на меня всю силу своей давно сдерживаемой страсти и желание. Вложил в наш первый обжигающий и неистовый поцелуй всю душу, а его нетерпеливые руки зарылись в мои волосы, распуская и без того растрёпанный пучок по плечам. Шпильки посыпались градом на пол машины…