* * *

Плохой день, точно, плохой. Наташа сидела у окна, глядя на поднос с завтраком. Всё давно остыло. Она не слышала, как ходила Кэйти, прибирая комнату, стирая её одежду.

После визита барона выплакалась. Скорее бы приехал Герард. При нём Дитрих не посмеет к ней вязаться. Может быть, рассказать всё графу?.. И что? Поссорит братьев. Ей это надо?

Спала долго… В дверь, сначала просунув голову, протиснулся Франц. От его присутствия стало теплее. За ним вошли Лиутберт и Грета.

Девушка нахмурилась, увидев замыкающего процессию любвеобильного барона. Он, как ни в чём не бывало, сияя знаменитой улыбкой, прошёл к окну, усаживаясь напротив неё:

— Я был неправ, — виновато заглядывал в лицо.

Наташа вздёрнула бровь, отворачиваясь. Что-то не верилось в его искреннее покаяние.

Дети в ожидании уселись на стул, толкая друг друга в бок. Госпожа показалась им сердитой.

Франц стоял рядом с ними, внимательно прислушиваясь к разговору.

— Ты ведь поможешь мне с детьми? — покосился на робеющих сына и дочь.

— Вы сделали, о чём я просила? — даже не повернула голову в его сторону. Дети ни в чём не виноваты. Родителей не выбирают.

— Да, ваше приказание выполнено, моя госпожа, — лукаво улыбаясь, приблизился, склонился к ручке. Но она упорхнула перед самым его носом.

Девушка повернулась к притихшей детворе, игнорируя мужчину:

— Ну что, пойдём на кухню за кубками, мисочками, плошками, вёдрами? — дети недоверчиво переглянулись. — Идёмте, я вам покажу, как строить замок из песка.

А сама подумала: как символично — замок из песка — красивая иллюзия, которая в любой момент может рухнуть от порывов сильного ветра, или исчезнуть под проливным дождём.

Она чутко прислушивалась к малейшему шуму или резкому звуку со стороны въездных ворот. Каждый час приближал её к встрече с графом. Ожидание утомляло. Дети отвлекали, но она мысленно летала над крепостной стеной, в надежде «увидеть» возвращение отряда на подъезде к замку.

Несколько телег песка были выгружены недалеко от купальни в тени огромного старого вяза.

Дитрих присел на другой край скамьи, с интересом наблюдая, как детвора утрамбовывает влажный песок в глубокие плошки, доставая из него крупные камешки и речные ракушки. Лиутберт с восторгом собирал их в кубок, а Франц вскрывал крупную раковину с устрицей. Грета смотрела ему под руку, брезгливо морщась:

— Она ведь живая, — отвернулась, переворачивая ёмкость со стройматериалом. Постучав по донышку кубком, как учила госпожа, аккуратно сняла её, любуясь полученным результатом.

— Мне нужна раковина, — заявил Франц уверенно, не отвлекаясь от занятия.

Маленькая баронесса пожала плечами, считая тему разговора исчерпанной.

— Откуда ты всё это знаешь? — барон не знал, как подступиться к пфальцграфине, молчаливой и насупленной. Она всё ещё злилась на его поведение, не желая с ним беседовать, демонстративно отворачиваясь и откровенно им пренебрегая.

Заметив, что она насторожилась, услышав лай собак, мужчина догадался, чем может быть озабочена иноземка:

— Да, что-то брат задерживается, — скосил глаза на напряжённый её лик. — По моим подсчётам, они уже должны вернуться. — Девица вздохнула, нервно сглотнув. Он попал в точку! Вытянул ноги, расслабляясь: — Всякое может случиться.

— Не каркайте, господин барон, — побледнела. — Графиня с дочерью могла задержаться в пути.

— Так ведь гонец был. Значит, они прибыли вовремя.

Наташа не могла предположить, что могло задержать отряд в пути:

— Надеюсь, ничего плохого не произошло? — повернулась к Дитриху. — Скажите мне, что всё будет хорошо.

— Пока причин для беспокойства нет. А вот если они не появятся к утру — вышлю отряд по пути их следования.

— Почему нужно ждать до утра? Почему нельзя выслать отряд сейчас?

— Потому что ночь — не лучшее время для путешествий. Да и замок опасно оставлять без нужного количества охраны.

Всё. Этих слов стало достаточно, чтобы девушка до конца осознала жуткую обстановку этого времени. Здесь опасность подстерегала всегда, в любое время дня и ночи. Особенно ночи. Поэтому граф еженощно делал обход территории. Поэтому въездные ворота всегда были заперты, и дозор на крепостной стене беспрерывно нёс службу. Поэтому замковый гарнизон всегда был укомплектован, и воины поддерживали физическую форму тренировками. А ещё золото, найденное ею в тайнике. Оно вызывало наибольшую тревогу. Золото — это не только ощущение сиюминутного счастья и уверенности, но и зло. Его сияние притягивает злых духов и убийц.

Барон видел, что госпожа задумалась. Он сам беспокоился, но предпринять что-либо не мог, пока не выйдут все сроки условленного времени ожидания.

— Дети устали и им пора обедать, — Наташа встала, поднимая Лиутберта, сидящего на дощечке в песке. Он, не выпуская кубка с собранными ракушками, не протестовал.

— Можешь оставить их здесь, малыш. Никто не возьмёт. Потом мы их помоем.

Грета поднялась, отряхивая платье:

— Мы вернёмся сюда после обеда?

— Вам нужно отдохнуть, а потом посмотрим. И ты иди, поешь, — кивнула она Францу.

Все направились к замку. Запахи приготовляемых блюд витали на улице. Все готовились к приезду господина и его гостей. Девушка вошла в кухню через боковую дверь, решив взять лакомства для своих питомцев и навестить их согласно своему графику.

Берта, красная и потная, сидела на скамье у стены, обмахиваясь полой передника. Кивнув госпоже, тяжело встала:

— Вам, как всегда, косточек и печенья? — махнула прислуге, нарезающей морковь. — Что-то мне плохо сегодня. — Вернулась на скамью. — Душно.

Наташа промолчала, забирая из рук прислуги капустный лист с лакомствами. Лист схрумкает Зелда.

Охранник не отставал. Скользнув по нему взглядом, она направилась привычным маршрутом.

У собак задерживаться не стала. Кто-то, видимо совсем недавно их разозлил и они кидались на стену вольера. Под их тяжёлыми телами основательный забор вибрировал, грозя рухнуть. Стражник, находясь на почтительном расстоянии, напряжённо наблюдал за происходящим. Щенки так и не подошли, как всегда это делали, а пугливо жались у входа в свои «хоромы». Собаки здесь жили лучше, чем некоторые крестьяне в деревне.

У конюшни Яробор, раздетый по пояс, укладывал небольшой стог сена. Оставшись один, он завершал работу. Надзиратель топтался рядом, подгоняя его, недовольно ворча, что снова опоздает к обеденному столу.

Русич, довольно усмехнувшись, что остался незамеченным русинкой, проследил за ней и её охранником. У девки не будет повода насмехаться над ним за его неприглядный внешний вид. Он слышал, что иноземка обрела семью. Недоумевал, зачем ей нужно было убеждать господина, что она русинка? Одетая сегодня в искрящееся на солнце платье, открывающее лодыжки, она притягивала взор. Накинутая на плечи вязаная косынка, завязанная узлом под грудью, не скрывала обнажённых рук, вызвав у мужчины сильное волнение. Оглянувшись и не найдя своего «опекуна», он продолжил стоговать свежее ароматное сено, напомнившее ему запахи родной стороны и образы крестьянских девок, гуськом бредущих через брод, с подобранными по колени юбками.