огне смертельного яда. Лекари сменяли друг друга, постоянно вливая в рот девушки эликсиры. На четвертые сутки жар у Лиз спал, лицо стало приобретать розовый оттенок. К вечеру она стала дышать глубоко и спокойно, а потом открыла глаза.

— Госпожа! Вы живы, — прошептала Лиз. — Я так рада! Боги-хранители, я благодарю Вас.

— Лиз, дорогая, ты о себе должна думать, — Нэлла держала ее за руку и плакала от счастья, — это ты спасла меня, я должна тебя благодарить.

С этого дня Лиз быстро пошла на поправку. Через день она уже поднялась и начала ходить. На шестой день Лиз обратилась к Нэлле.

— Моя госпожа, я не могу сидеть без дела. Прошу, дайте мне указание.

— Думаю, у меня для тебя есть самое лучшее задание. Ты будешь главной хранительницей дворца. И не спорь, ты справишься. Мы справимся. Работы у нас с тобой будет очень много. Вспомни, с чего мы начинали в замке Лорда?

— С уборки? — спросила повеселевшая Лиз.

— Именно, с нее. Нам с тобой слишком много придется убрать в этом дворце. Да и в Империи в целом. Ты готова, моя верная подруга?

— Готова, моя госпожа!

— И у меня для тебя сюрприз, — увидев вопросительный взгляд девушки, сказала, — наш верный Юрген готов работать с нами в одной команде.

* * *

Еще много времени пришлось наводить решать вопросы со слугами, приживалами, членами семей знатных родов, которые когда-то прибыли в замок, так и остались в нем жить на полном обеспечении императора. Много было недовольных, но Нэлла вместе со своими верными помощниками Лиз и Юргеном смогли навести полный порядок. Неожиданно во дворце стало тихо и свободно. Не было постоянно шатающихся дам и кавалеров, не бегали какие-то непонятные дети, слуги не сновали под ногами без дела. И на кухне был полный порядок. Когда во дворце остались только верные Императору люди, можно было не ожидать неожиданных нападений.

Валентен тоже был занят практически целые сутки. Ему удалось найти компромисс с делегациями Парилии и Листании, которые открыто заявляли, что готовы объявить войну за убийства Нуриса и Тассия. Представители Листании до последнего требовали возвести на престол Кассандия, поэтому пришлось раскрыть им кое-какую семейную тайну. Одним из главных аргументов не начинать конфликт был полет Черного перед окнами комнат, где расположились делегации. Его пламя было слишком убедительным.

* * *

Первое время Нэлла и Валентен спали в отдельных комнатах, смежных между собой. Оба опасались сделать первый шаг. Ложась в свои кровати они каждый раз ждали, кто сделает это первым. Валентен помнил, как обидел свою жену, покинув ее сразу же после приезда в замок. Она помнила, как перенесла свои комнаты подальше от него. Но все равно кто-то должен быть мудрее. Чувства переполняли их обоих. Тот поцелуй в Храме был первым и единственным.

* * *

— Эй, Эннелия, — обратилась как-то Нелли к своей подруге, когда Нэлла поздно вечером отдыхала в своей комнате. Почему не требуешь немедленно пойти к мужу? Что случилось, я тебя не узнаю?

— Знаешь, Нелли, я так много думала над этим и поняла, какая я была эгоистка, жила только своим желанием. Ведь Лорд меня даже и не знал до свадьбы. Я представила, как он — герой, победитель, красавец мужчина, наследник Первородного, возвращается домой, у него одно желание отдохнуть, а тут ему на — женись на малолетней дуре. Не спорь, — Эннелия поняла, что Нелли хочет возразить. — Самой настоящей дуре. Я дальше своего носа ничего не видела. Я была уверена, что все должно крутиться вокруг меня. Захотела очередное украшение, так оно должно быть моим и не важно, что оно стоит, как годовой бюджет нашей империи. Увидела платье, тоже дай сюда. Увидела Лорда и тоже захотела его себе. А хочет ли он, меня совершенно не волновало. И в связь хотела с ним вступить только потому, что захотела, чтобы у меня вязь также светилась, как у него. А то, что он меня не хочет — наплевать. Я думала, что люблю его, но поняла, что просто хотела, чтобы этот красавчик, за которым бегают все женины империи, стал моим. Такая вот красивая картинка — я и он. Я поняла, что это была не любовь. А появилась ты и я стала наблюдать за тобой. И знаешь, что скажу, что ты одна должна быть рядом с Валентеном. Ты достойна быть Императрицей. Я буду просить Богов отпустить мою душу. Как Валентен смотрит сейчас на тебя, он никогда бы не посмотрел на меня.

— Эннелия, ты что такое говоришь? Это же твое тело, а я в нем гостья, — возразила Нелли.

— Прошу, Нелли, не спорь. Это ты должна стать его женщиной. Не я. И я буду только рада за вас. А пока я прошу Богов отпустить мою душу, я снова закроюсь в своей комнатке, чтобы не мешать вам. Я вас люблю, искренне и надеюсь, что у вас с Валентеном все будет замечательно. Он любит именно тебя, взрослую, уверенную в себе женщину. Я для него слишком молода. Я только рада, что мое тело досталось такой женщине, как ты. Я люблю тебя, Нелли и желаю счастья.

* * *

«И долго ты будешь ждать? — ворчал Черный. — Вот почему бы не взять и не пойти к своей жене»?

«Не знаю, Черный. — Со вздохом ответил Валентен. — Я боюсь, что она не простит меня за тот побег».

«Ты бежал от Эннелии. А в ее теле сейчас Нелли. И вы любите друг друга. Так зачем вы как два упрямых осла все чего-то ждете? Время летит незаметно, успеете состариться».

«Не ворчи, Черный. Самому страшно. Я боюсь все испортить».

«Чего испортить? — захохотал дракон. — Ты хоть замечаешь, какими глазами она смотрит на тебя»?

«Какими»?

«Когда не любят, так не смотрят».

«Давай лучше полетаем».

* * *

Поздно вечером, когда в замке затихли голоса, улеглась суета, все разошлись по своим спальням, Нелла отпустив свою верную Лиз отдыхать, тихо прошла в комнату к Валентену. На тумбочке рядом с кроватью неярко горел светильник. Валентен лежал на спине с закрытыми глазами. Нэлла тихо подошла к кровати, осторожно присела на ее край, разглядывая в тусклом свете лицо своего мужа. На нем лежала печать неимоверной усталости, последнее время ему удавалось поспать всего пару часов в сутки. Но все равно он оставался самым красивым мужчиной. Темные брови чуть сдвинуты, глаза закрыты, черные длинные ресницы подрагивают. Нэлла кончиками пальцев легко дотронулась до его лба, прочертила линию по виску,