всей этой неразберихи. Не могли бы вы помочь коллегам из убойного отдела допросить наших «дорогих» неоанастасийцев?

— Конечно.

— Превосходно. Кротов, я на вас рассчитываю.

— Какой смысл допрашивать этих ублюдков? — спросила Мария.

— Технически это называется «подтверждающие материалы», — пояснил Фирсов. Прокурору нужны неопровержимые доказательства, чтобы раз и навсегда закрепить дело… Возможно, его последователи будут более склонны к сотрудничеству.

— Как вы думаете, смогут ли они окончательно повесить на него убийство? — спросил Евгений.

— Это цель Маценко и его начальства. Но в ходе допроса вам придется выяснить, были ли другие члены секты соучастниками, участвовали ли они в насилии и так далее. Вы готовы к этому?

Евгений кивнул. Это была бы идеальная возможность поближе познакомиться с Маценко и, кто знает, может быть, даже поговорить с ним о подозрительном доценте.

— А как же я? — спросила Мария.

— Не хотите ли прогуляться? — спросил начальник.

— Это лучше, чем сидеть в этом чулане и просматривать материалы дел тридцатилетней давности… Куда податься?

* * *

Мария ехала на своем автомобиле по осеннему вечернему городу, жадно вдыхая бивший в приоткрытое окно свежий прохладный воздух. Во всем ее теле и голове появилась легкость. Она просто колесила по городу, гоня от себя прочь все мысли о завтрашних делах.

Телефон затренькал популярной мелодией как всегда не вовремя.

Райская нажала на панели гаджета кнопку громкой связи.

Услышав ошеломляющее известие, она тут же круто развернула авто и поехала в противоположном направлении. По нужному адресу она прибыла через две с половиной минуты.

В одном из внутренних дворов состоявшего из типовых многоэтажек микрорайона что-то происходило. Там стояла «скорая» и две полицейские машины с включенными мигалками. Мария припарковалась рядом.

— Самоубийца, — доложил увидевший удостоверение сержант-водитель и показал наверх. − Сверзился с восьмого этажа.

Несмотря на поздний час, вокруг все же стояли несколько жильцов дома. Два равнодушных санитара охраняли труп на асфальте, уже прикрытый от нескромных глаз простыней. Райская присела на корточки и откинула край. Судя по всему, погибший ударился головой — вместо лица была кровавая маска. Но она узнала его по длинной гриве темных волос и татуировок в виде спиралей, которые были набиты на каждом из плеч. Гуру Бирюков умер, так и не выдав свои тайны.

Глава восемьдесят седьмая

В Управлении невыспавшийся, с кругами вокруг глаз, злой как собака, Неделин сидел напротив Райской и Кротова и остервенело ругался.

— Самоубийство! — саркастическим голосом произнес он, устав материться. — Да эта гнида была способна на самоубийство не больше, чем чугунная сковорода!

Его коллеги молчали, потому что сказать им было нечего. Следов борьбы в квартире Бирюкова было не обнаружено, но прибывший позже Кротов первым делом по-собачьи принюхался к обоям. Он не ошибся. Чуть заметный горький запах тлеющих листьев был ему хорошо знаком. Он запомнил его со времен дела питерских сбытчиков марихуаны, лет пять назад. С тех пор запашок ничуть не изменился. И с чего бы ему меняться? Сырье и обработка такие же. Чужих отпечатков пальцев на рамах и ручке двери обнаружено не было. Отработка жилого сектора на этот раз ничего не дала.

Увидев, что они сидят в комнате расследований, Фирсов закончил отдавать распоряжения одному из полицейских в форме и жестом велел им следовать за ним в конец комнаты. Он остановился перед столом, на котором стоял ноутбук, несколько секунд печатал и повернулся к ним.

Евгений и Мария рассматривали несколько фотографий тела Бирюкова, а также несколько скриншотов, сделанных с камеры наблюдения.

— А видео у тебя тоже есть? — спросила Мария.

— Есть, но наши эксперты говорят, что оно отвратительного качества и разглядеть на нем толком ничего невозможно.

— В комнате еще нашли таблетки, метамфетамин, — отметил Кротов. — в крови покойного тоже обнаружены следы наркотиков.

— Естественно, — сказал Марат. − Что мы можем сделать?

− Судмедэксперт выдвигает версию о несчастном случае, что Бирюков обкурился, обдолбался до глюков и вывалился из окна, − размышлял Фирсов, − но его смущает одна деталь: все тело сильно искарежено от удара о землю, а на руках никаких повреждений, хотя даже при сильном наркотическом опьянении человек инстинктивно выставляет руки перед собой. Получается, он падал уже без сознания.

− Как раз если он был сильно обдолбанный, то он мог не понимать, где находится, − отметила Мария, − да и выпасть из окна в таком состоянии легче легкого.

Неделин приложил руки к голове и закрыл глаза.

− Они заткнули ему рот, — сказал он себе, опустошенный. − Они были быстрее нас.

Кротов молчал, хотя тоже был уверен, что Бирюков убит. Ему нетрудно было представить, как некий человек бьет по голове Бирюкова чем-то тяжелым, а затем выталкивает бездыханное тело из окна… Может, было так, может, иначе.

— Мы получили распечатку телефонных звонков мобильного телефона Бирюкова, − Мария взяла лист бумаги, − ему звонил Ионов, а также поступил звонок, который нам определить не удалось: номер начинается на три семь девять, а это код Ватикана. Вряд ли гуру разговаривал с Папой Римским.

− Разве что услышать в подробностях о культе Анастасии, − усмехнулся Фирсов, − больше звонков не было?

− Нет, ни на его телефон, ни с него. Сим-карта новая, активирована была сегодня утром.

− Барсуков мне намекнул на возможную утечку информации из нашего ведомства, − тихо сказал Яков Михайлович, обведя глазами помещение, − что же, и это возможно. Значит, так: вызовем на допрос Латыпова, а вы, Евгений, поезжайте в караимскую общину, узнайте, чем она «дышит», какие последние новости. Если хотите, сами вручите Всеволоду Латыпову повестку. В общем, пообтирайтесь там, может, что-то новое и узнаете.

Глава восемьдесят восьмая

Прокуратура Симферополя

Перекур в прокуратуре превратился в импровизированную консультацию. Когда Неделин закончил говорить, в пластиковом стаканчике, наполненном на палец холодным кофе, который держал в руке Андрей Маценко, плавали шесть окурков. Марат воспринял это как добрый знак: если бы зампрокурора показалось, что он теряет время, то прервал бы Марата на первой же сигарете.

— Таким образом, вы хотите превратить Валерия Ионова из свидетеля в подозреваемого, — произнес Маценко.

— Именно так.

Маценко обернулся и посмотрел на городское движение. Он обдумывал информацию, полученную от майора.

— Кроме вас, кто-нибудь еще знает об этом и о ваших подозрениях? — нейтрально спросил он, не оборачиваясь.

— Да. Мои напарники из УВД Симферополя Райская и Кротов, и мой заместитель старший лейтенант Эркенов…

— Я понял. Кто еще?

— Полковник Фирсов также знает об этом и попросил моего заместителя Павла Эркенова выяснить, не