– Ты ложись, – говорю я деловито. – Не жди меня.

Вздохнув, Василий с опаской устраивается на матрасе.

– Слушай, а он точно меня выдержит?

– Понятия не имею.

Он делает испуганные глаза, а я, злорадно посмеиваясь, иду в ванную.

Стоя под душем, почему-то снова думаю о Василии. Как-то грустно становится от мысли, что придется ему отказывать. Он, черт возьми, весьма хорош в постели. И это прямо самоистязание какое-то – иметь под боком настолько классного любовника и не пользоваться. Но ничего, ради мести можно и помучиться немного.

Когда я возвращаюсь в комнату, Василий уже спит. Он лежит, закрыв глаза, его грудь размеренно вздымается. Я осторожно устраиваюсь на другой половине матраса. И честно стараюсь не думать ни о чем запретном.

Когда я почти расслабляюсь, Василий резко притягивает меня к себе.

– Попалась!

Он опять целует меня, поглаживает там и тут. Я пытаюсь вывернуться из объятий.

– Василий, ты чего удумал? Спи давай.

– Как я могу спать, когда рядом такая вкусняшка? Тем более я ужасно соскучился.

– Можешь даже не надеяться, что тебе что-то перепадет.

– Почему?

– У меня бабушка через стенку, – напоминаю я. – Нам следует вести себя прилично.

– А мы потихоньку. Кстати, через стенку не только бабушка, а еще куча соседей. Но вчера ты что-то не смущалась.

– А вот сегодня смущаюсь. И вообще мой матрас не предназначен для неприличностей. Он лопнет.

– А зачем нам матрас? – искренне недоумевает Василий. – Вот есть же разделочный стол, ты можешь на него опереться и…

Я стукаю его подушкой и шиплю:

– Угомонись, женишок. Сказали же тебе: ничего не будет.

– Что, даже обнимать нельзя?

– Нежелательно.

Его губы трогает едва уловимая в полумраке кухни ухмылка.

– Да почему нельзя-то? Тоже бабушка заругает?

– Ага.

– А вот я сейчас схожу к ней и спрошу разрешения, – Василий привстает.

Я снова бью его подушкой, опрокидываю обратно на матрас.

– Как тебя успокоить-то? – давясь смехом, причитаю я.

– Ясно же как. Поцелуями.

Он поглаживает пальцами мое лицо. М-м-м, приятно…

Немного подумав, я решаю, что пара поцелуев – это вполне приемлемо. Но мы как-то увлекаемся и целуемся гораздо дольше. Впрочем, потом спохватываемся, вежливо желаем друг другу спокойной ночи, отворачиваемся в разные стороны.

Мое тело полыхает желанием, в голове туманится. Я, наверное, минут пять упрямо пытаюсь уснуть, а потом не выдерживаю, оборачиваюсь к Василию.

– Что ты там по разделочный стол говорил?

Неделя жизни с Василием наполнена сюрпризами. Во вторник он предупреждает, что приедет пораньше и сам приготовит ужин. И держит слово. Он появляется у меня уже в четыре часа – весь увешанный пакетами. В одном пакете у него мясо, в другом – овощи, в третьем – клубника.

Василий жарит нам стейки, а я делаю салат. Бабуля работает как радио – рассказывает подробно, как прошел день в бальнеолечебнице. Параллельно с болтовней она вяжет свитер из желто-зеленой пряжи. Мне страшно представить, что в итоге у нее получится, а Василия, кажется, ничего не смущает. Кстати, как и обещал, он ездил на работу в бабушкиной футболке.

Когда ложимся спать, Василий вдруг предлагает:

– Слушай, а давай твою бабулю с Михалычем познакомим? Они же оба одиноки.

– Даже не думай! – рычу я и луплю его подушкой.

***

В среду ко мне заглядывает Мила и сообщает, что Гена сделал ей предложение. Я советую ей не торопиться с решением.

– Ну, у меня еще есть два месяца на размышление, – говорит она. – До свадьбы.

– Вы что, уже заявление подали?

– А чего ждать-то? – Она качает головой. – А ты, Танюш, не завидуй. Будет и на твоей улице праздник.

Стоит распрощаться с одной подругой, мне тут же звонит другая – Соня.

– Танька, у нас тут кое-какие проблемы возникли! – кричит она. – Но ты не дрейфь. Я все решу!

Под ложечкой растекается холодок.

– А что случилось? – уточняю я.

– Гормональная буря! Шторм! У Вики. Она в воскресенье с каким-то байкером познакомилась, теперь хочет с ним мутить, а не с твоим заказчиком. Совсем девка от рук отбилась. Но мы с ее мамой уже придумали кое-что. Сегодня после работы этого байкера встретим и так отметелим, что он в сторону Вики и смотреть побоится.

– Что?

– Хочешь с нами? – подруга прямо фонтанирует энтузиазмом. – Я только за! Лишняя пара кулаков всегда кстати. Хотя этот хрустик такой себе – малогабаритный. Я, в принципе, и одна его отлупить смогу.

– Соня, нет! Не надо никого лупить! Пожалуйста! Оставьте девчонку и ее байкера в покое.

– В смысле?

– В прямом! Мой заказчик все равно вашу Вику забраковал.

– Забраковал? Но почему?

Я судорожно перебираю в голове потенциальные причины отказа.

– У нее… у нее глаза не того цвета.

– Вот, блин! – выдыхает Соня. – Что же ты раньше про глаза не говорила? Я бы ей линзы купила.

– Да он мне вот только на днях сказал, что ему цвет глаз важен. Он, знаешь, на ходу придумывает все новые требования к кандидаткам. Задолбал уже!

– Серьезно? – Соня как будто немного успокаивается, а потом даже веселеет. —Танюх, ну он точно на тебя глаз положил, вот и придирается.

– Не говори глупостей, – бормочу я. – Я для него слишком старая.

– Нормальная ты! – подбадривает Соня. – Небольшой косметический ремонт – и будешь готова к продаже. Ой, тьфу ты! К браку, я хотела сказать. К браку!

***

В четверг Василий приезжает поздно. С цветами. Мне приятно, но я все равно отвожу его в сторону и прошу не переигрывать. Слишком ровные отношения – это подозрительно.

– Предлагаешь поругаться для вида? – спрашивает он, пряча улыбку. – Что ж, давай поругаемся. Признавайся, женщина, что ты наплела обо мне соседям? Мне сейчас та тетка, что нас в кружок записать пыталась, прочла длиннющую лекцию о достижении гармонии в браке. Я чуть не умер со скуки. Но под конец, она меня взбодрила. Заявила, что, если я не верну тебе детей, она натравит на меня ФСБ. У нее там какой-то родственник работает.

– Что? Ой, мамочки! – Я хватаюсь за сердце. – Прости, пожалуйста. Я не хотела, чтобы так получилось.

– Так-так, с этого места поподробней!